Читаем без скачивания Окна из будущего - Владимир Губарев

— Но, тем не менее, Кольская-2 не строится?

— Политически все вопросы у нас решены, и частично технические… Там будут новые реакторы — "640-е". Это красивый реактор, но не дешевый. Дело в том, что по цене "640-й" приближается к "миллионнику", но удорожание идет из-за резкого повышения безопасности. Так что оно, на мой взгляд, оправдано.

— "Головной" блок, появится ведь в Сосновом Бору?

— Да, там мощный институт. Он был создан по инициативе академика Анатолия Петровича Александрова… Реактор нужен как демонстрационный, одновременно он будет и исследовательским. У института огромный опыт — он создавал реакторы для боевых подводных лодок и кораблей, а теперь он полностью переходит на гражданскую продукцию…

— Я встречался с директором…

— Он очень интересный человек, а главное — увлечен своим делом!.. Хорошо, что появляется в нашей области конкуренция. Плохо, когда кругом монополисты — исследовательский институт один, конструкторский — тоже… Нужна конкуренция, и тогда появятся новые идеи. "640-й" — это новое поколение реакторов…

Стоп! Мне кажется, что имеет смысл прервать нашу беседу и перенестись в Сосновый Бор. Репортаж оттуда я начал бы так: "Времена нынче странные. Мы хвалимся тем, чего у нас нет. И в "области балета" и в космосе мы уже давно не "впереди планеты всей", но бахвалиться продолжаем. А реальными достижениями не гордимся. Ждем, когда придет отз ыв из-за океана. А если не придет! Это вполне реально, если речь идет о Научно-исследовательском технологическом институте (НИТИ), что находится в городе Сосновый Бор и который возглавляет Вячеслав Андреевич Василенко. Нет, не похвалит его Запад и по очень простой причине — зачем нужно поддерживать конкурентов, лучше о них молчать

А после такой преамбулы нужно уже начинать доказывать, что НИТИ является крупнейшим ядерно-техническим центром, равным тому же Кадарашу во Франции или Айдахской национальной техни ческой лаборатории в США. Так уж случилось, но мне пришлось побывать во всех трех центрах, а потому могу свидетельствовать — НИТИ не уступает им… Впрочем, более авторитетно об этом может судить сам Ва-силенко — ему как директору положено знать состо яние дел не только в своем "хозяйстве", но и у конкурентов.

— Сравнивать не нужно, — сказал Василенко, — гораздо важнее понимать, что в комплексных центрах ядерной безопасности должны создаваться АЭС нового поколения.

— Такие, которые вы предлагаете для Кольской АЭС-2?

— Да.

— Тогда начнем от "печки". Вы сугубо закрытое научное учреждение. О Ленинградской АЭС, что находится рядом, известно широко, а вы надежно скрывались в ее "тени", не так ли?

— Секретный институт, секретные работы… Страна гордилась, что у нас появляются мощные и надежные ядерные энергетические установки для кораблей, ледоколов и подводных лодок. Но мало кто знал, что в СССР был создан полнопрофильный научно-технический центр, способный проводить комплексные исследования по всему технологическому циклу создания ЯЭУ. Уже в 1962 году в Сосновом Бору появился наш институт как стендовая база Минсредмаша. Здесь велись комплексные испытания новых ЯЭУ атомного флота. Для этого в институте были созданы наземные стенды-прототипы.

— Филиал Института атомной энергии имени Курчатова?

— Так сложилось исторически… Тем более, что академик Анатолий Петрович Александров был не только директором Курчатовского института, но и научным руководителем, и главным конструктором энергетических установок для атомного флота. Однако вскоре наш институт вышел из-под "опеки" — он сильно разросся, здесь появилась мощная расчетно-экспериментальная база. В общем, мы начали самостоятельно создавать комплексные расчетные модели, описывать поведение ядерных энергетических установок во всех эксплуатационных и аварийных режимах. Год от года институт накапливал опыт, обрастал кадрами, совершенствовал материальную базу, и сегодня уже можно смело говорить о том, что по комплексности исследований, по своей структуре он не уступает самым знаменитым центрам ядерных исследований.

— Вы столь настойчиво проводите это сравнение, вероятно, не случайно — мне кажется, речь идет о переходе института в новое качество? Или я ошибаюсь?

— Сегодня речь идет о новой атомной энергетике. Безопасность энергоблоков должна быть намного выше, чем у существующих АЭС. Чернобыль потряс атомную науку и технику. Вернуть доверие людей теперь можно лишь одним путем: тщательно проанализировать уроки Чернобыля и создать систему научного и технического обоснования безопасности новых АЭС. Более того — такие энергоблоки нужно, как говорится, "сопровождать на всем их жизненном цикле".

— То есть нести ответственность?

— После Чернобыля родилась красивая фраза: "Виновата система", и на этом все успокоились… Новая атомная энергетика подразумевает, что ответственность не размывается, она становится вполне реальной.

— Хотелось бы в это верить… Вы считаете, что институт способен создать принципиально новый энергоблок?

— Да. И ключом являются высокие технологии, которые появились при создании судовых ядерных энергетических установок. То, что мы делали для военных кораблей, можно перенести в гражданскую область, Это и будет "конверсия по-настоящему". Соединение двух направлений атомной энергетики (к сожалению, судовые ЯЭУ и блоки АЭС развивались параллельно) в едином Центре безопасности дает возможность выйти на новый уровень развития науки и техники вообще, а не только в нашей отрасли. Используется (а это необычайно важно!) не только преемственность подходов, но и весь научно-технический потенциал, накопленный за полвека развития "атомной проблемы". Плюс к этому рядом находятся проектно-конструкторские организации Минатома России и мощная промышленность Санкт-Петербурга. Так что уже в самом начале XXI века есть возможность построить АЭС нового поколения.

— В Сосновом Бору?

— Новый блок — это элемент ядерно-технического центра. Тут ничего нет особо "революционного" — достаточно вспомнить Обнинск. Более 40 лет назад здесь появилась первая в мире АЭС. Исследования на ней велись на всех этапах — от разработки, монтажа и пуска и до вывода из эксплуатации. Это комплексная работа, и пример ее весьма полезен. История теперь повторяется на более высоком уровне. Проект создания Центра безопасности является частью Российского проекта создания АЭС нового поколения. Это блоки средней мощности — 640 МВт — и повышенной безопасности. Проект реализуется в рамках госпрограммы "Экологически чистая энергетика".

— Итак, в составе Центра — опытно-промышленный энергоблок..

— …плюс крупномасштабный стенд, стенды для исследований тяжелых аварий, учебно-тренажерный комплекс, центр анализа аварийных ситуаций, поддержки оператора и управления аварией, а также центр работы с общественностью. Все это не только резко повысит безопасность новых энергоблоков, но и подготовит эксплуатационный персонал к работе на головном и серийных блоках. Одновременно будет отработана технология строительства серийного блока.

— Вы одни это сможете сделать!

— К работе привлечены организации, имеющие огромный опыт по созданию ВВЭР. Это "Атомэнергопроект" (Санкт-Петербург), ОКБ "Гидропресс" (Подольск) и РНЦ "Курчатовский институт", Новая АЭС с водо-водяным реактором корпусного типа В-407 — это плод эволюционного развития лучших идей, заложенных в АЭС с реакторами ВВЭР-440 и ВВЭР-1000. В состав системы безопасности, к примеру, введены эффективные пассивные системы отвода тепловыделений активной зоны. Причем вода может просто заливаться снаружи. Принцип, провозглашенный в свое время Игорем Васильевичем Курчатовым о том, что реактор ни при каких условиях не должен оставаться без воды, то есть без охлаждения, в данном случае воплощен в реальную конструкцию. Срок службы АЭС с новыми энергоблоками увеличен до 50–60 лет, и уже сам по себе этот факт говорит о надежности и безопасности АЭС нового поколения. Добавлю только одно: проект создания Северо-Западного научно-промышленного центра атомной энергетики с головным энергоблоком АЭС нового поколения входит в число 12 приоритетных проектов развития этого региона России.

— Но ведь задачи института совсем другие! Я имею в виду оборону страны, во имя этого он и был создан, не так ли?

— Я отвечу честно. Задачи, связанные с созданием энергетических установок для судов, остаются для нас главными. Сейчас доля этих работ в институте составляет около 70 процентов, а гражданской энергетики — порядка 10 процентов. Но я хочу подчеркнуть: пока! Я считаю, что не использовать те наработки, которые предназначались для судов, в гражданской области — преступление. И принципы проектирования, и комплексная отработка, и система испытаний, — все это, на мой взгляд, обязательно нужно использовать для гражданских нужд. Раньше существовали барьеры, которые это мешали делать, но сейчас они рушатся, падают. Повторяю, к счастью… Ведь речь идет о так называемом "двойном использовании технологий", и это давно уже делается на Западе, во всех крупнейших мировых фирмах, а у нас лишь эпизодически. Считаю, что закрытость очень мешала, а институт был искусственно отделен от гражданской энергетики. Как и многие другие из "оборонки". И это, безусловно, одна из причин трагедии Чернобыля… Наш институт всегда экспериментально подтверждал свои расчеты, свои модели. Это был принцип. В системе "Росэнергоатома" есть, к примеру, институт по проектированию атомных реакторов, но в нем нет своей экспериментальной базы, а ценность научных исследований, как известно, зависит от практики. У "оборонщиков" эта связь была всегда очень тесной. Кстати, этим путем шли и крупнейшие фирмы Запада. Государство и общество должны понимать, сколь велика их ответственность за те разработки в нашей области, которые идут в серию.