Читаем без скачивания Там, где кончается река - Чарлз Мартин

Псих сел, кивнул и ухмыльнулся.

— Он в хорошем настроении.

Пристав сказал:

— Суд вызывает Стивена Досса Майклза.

Я встал.

Судья Фергюсон взглянул на меня, прикусил губу, потом сплюнул. Псих шепнул:

— Он так всегда делает, когда думает.

Я сказал:

— Здесь, сэр.

Судья качнулся на стуле.

— Похоже, тебя наконец сцапали.

— Да, сэр.

— С телевидением бороться трудно. И с вертолетами.

Я молчал. Он похлопал себя по груди:

— Я, как и большинство жителей округа, следил за развитием событий. Си-эн-эн. «Фокс-ТВ». Все крупные каналы… — Судья помолчал. — Где тебя взяли?

Хороший вопрос.

— В самом конце, сэр.

— Ты меня за дурака держишь?

Я покачал головой.

— Сэр?..

Он нахмурился.

— Ты понимаешь, какие обвинения против тебя выдвинуты?

— Прошу прощения?

— Ты понимаешь, почему стоишь здесь этим прекрасным воскресным утром?

Псих кивнул и задрыгал ногой.

— Ну вот, он разозлился.

Судья включил вентилятор. Таким образом, наверное, он боролся с исходившим от нас запахом. Мужчина с галстуком и в мокрых брюках начал икать. Он рыгнул, и все поняли, что сейчас будет. Он наклонился вперед, и его вырвало на пол. Судья покачал головой и жестом подозвал полицейского. Мужчина вытер лицо галстуком, и полицейский вывел его.

Вентилятор донес до меня аромат. Я обернулся и увидел журналистку. Ей, наверное, было за пятьдесят, и она быстро постукивала пальцами по столу. Я смотрел на нее, но мысли мои витали в Центральном парке.

И я не выдержал и спросил:

— Как называются ваши духи?

Судья Фергюсон стукнул молотком и повысил голос:

— Прошу прощения, мистер Майклз, я вам не мешаю? — Он прищурился. — Мы все вас ждем.

Псих отодвинулся от меня.

— Лучше не надо, парень.

Он разозлился.

Наручник на левой руке был мне тесен, и пальцы онемели. Край браслета натирал ссадины на запястье. Я разжал кулак и посмотрел на покрытую волдырями ладонь. Судья снова указал на меня молотком.

— Простите, сэр.

Как же называются эти духи?

Он вздохнул.

— Ты понимаешь, какие обвинения против тебя выдвинуты?

Я покачал головой.

Псих отодвинулся еще дальше:

— Нет-нет. Не надо. Нужно отвечать, когда тебя спрашивают.

Я взглянул на судью:

— Не совсем, сэр.

Судья изогнул бровь и поинтересовался:

— Здесь что, одни идиоты? — Он подался вперед. — Мистер Майклз, за вами числятся… — он просмотрел лежащие перед ним бумаги, — похищение человека, взлом и проникновение, нарушение границ частной собственности, кража в особо крупных размерах, владение запрещенными веществами, сопротивление при аресте, нападение, нанесение побоев должностному лицу, незаконное распоряжение наркотиками. И, наконец, заранее спланированное убийство. — Судья постучал указательным пальцем по столу. — В наших краях, мистер Майклз, «эвтаназия» — это лишь синоним убийства. К тому же предумышленного.

Псих кивнул и посмотрел на своих соседей.

— Правильно.

Я сглотнул. Судья продолжал:

— Вы поняли то, что я вам прочел?

— Да, сэр.

— И что вы можете сказать?

— Ну, я…

— Мистер Майклз, — лоб судьи покрылся потом; капли покатились по переносице, — выдвинутые против вас обвинения либо справедливы, либо… нет. Можем мы согласиться хотя бы на этом?

Вентилятор пощелкивал, вращаясь. Название духов буквально вертелось у меня на языке.

— Сынок, — судья помахал передо мной рукой, — ты виновен или нет?

Я обернулся к журналистке:

— Мэм… Прошу прощения.

Она перестала барабанить по столу и посмотрела на меня.

— Как называются ваши духи?

Судья встал и стукнул молотком по столу.

— Мистер Майклз! Я обвиню вас в неуважении к суду, если вы не ответите на мой вопрос! У нас еще полно дел. Итак… — Лоб у него начал блестеть. — Вы виновны или нет?

Перед моим мысленным взором пронеслись события последних двух недель. Скорбь, смех, боль — все вместе. Капли дождя на реке. Я смотрел на судью, а мои мысли блуждали в сотне миль отсюда.

— Сэр, я не убивал мою жену. По крайней мере, не делал этого преднамеренно.

— А некоторые весьма высокопоставленные люди считают иначе. — Судья сделал какую-то пометку. — Я записываю: «Не возражает».

— Сэр, можете записывать что угодно, но…

Он вскинул руку, но я продолжил:

— …но я бы сделал это еще раз.

Судья покачал головой и сел.

— Мистер Майклз, у вас есть консультант?

— Что?

— У вас есть адвокат?

Я покачал головой.

— Вы можете его нанять?

— Сомневаюсь.

Он смотрел на меня.

— Учитывая вашу нынешнюю популярность, думаю, вы найдете его без труда. Вам известно, что сегодня утром мне позвонили губернатор и сенатор Колмэн? И оба настроены к вам крайне негативно.

Судья обернулся к приставу и уже собирался что-то сказать, когда в зал суда ворвался Колмэн.

— Ваша честь, можно поговорить с вами наедине?

Он не ждал ответа — просто подошел к задней двери, и оба исчезли в кабинете. Арестанты ждали и перешептывались.

Судья вышел один, сел, стукнул молотком:

— Залог — двести пятьдесят тысяч долларов.

Псих шепнул:

— Ты ему точно не понравился.

Я опустился на скамью.

Два года назад. Три. Десять. Пятнадцать. Я возвращался назад во времени. Одни воспоминания были приятными, другие нет. И все причиняли боль. Я огляделся и понял, что витаю где-то между Центральным парком, набережной и Седар-Пойнтом.

Глава 50

День третий

Прошли два дня. Меня перевели в тюрьму округа Дюваль, где я ожидал суда. Поскольку большую часть «преступлений» я совершил на границе Флориды и Джорджии и поскольку во Флориде существует и активно применяется смертная казнь, сенатор настоял, чтобы меня судили именно там.

Охранника в блоке Е (в моем блоке) звали Джесс. Мы не причиняли ему особых беспокойств. Иногда поздно вечером он проскальзывал мимо камер видеонаблюдения и рассказывал мне о жене и детях. Ростом под два метра, он весил килограммов сто двадцать и, подозреваю, пришел работать в тюрьму, когда ему стало нечего делать в футбольной команде колледжа. Он никогда не жаловался, но думаю, Джесс просто слишком неповоротлив. Под грубой оболочкой скрывался человек, рисовавший животных на салфетках в закусочной. Наверное, он верил, что я не проболтаюсь.

Если провести какое-то время в тюрьме, начинаешь различать людей по походке — ширина шага, скорость, шарканье подошв. Джесс постучал дубинкой в дверь, потому что видел, как это делают в кино. Эту дверь нельзя было вышибить даже ручной гранатой. Он кивнул сидящему за стеклом охраннику в конце коридора, тот нажал на кнопку с цифрой 217, и дверь открылась.