Читаем без скачивания По ту сторону стаи - Ядвига Войцеховская

   Я вздрагиваю и просыпаюсь. В окнах по-прежнему темно, лишь полоска зари стала чуть-чуть ярче. Значит, всего ничего времени прошло с тех пор, как мы легли. И что за бред мне снится?!

   Джои громко сопит под боком. Я поворачиваюсь к нему, кладу на него и ногу, и руку - он не реагирует - и снова погружаюсь в тревожный сон.

   ...- Мисс Войцеховская! - внутри у меня всё замирает, когда ко мне подходит высокий шляхтич с чётко очерченным лицом и длинными русыми волосами, перевязанными шёлковой лентой. Я знала, заранее знала, что он подойдёт, но ведь это такой важный день в моей жизни, такой момент бывает только раз, и, поэтому, как бы я ни старалась, щёки мои заливает предательский румянец. Проклятье! Вот проклятье!

   Он тем временем коротко кивает и говорит:

   - Я хотел бы сразу поговорить с вами о деле. Прошу вас оказать мне честь и стать моей супругой. Я не тороплю с ответом, потому что понимаю, что вопросы брака суеты не терпят.

   - Да, - тут же отвечаю я. Теперь положено протянуть руку. - Моё согласие вы получили, лорд Близзард.

   Мимолётная улыбка, он целует мне пальцы, снова коротко кивает и уходит. Наверное, к отцу и дедушке, потому что их в зале нет. Мне хочется улыбнуться, покружиться на месте, но нельзя. Кроме того, я вспоминаю, что вскоре навсегда покину родной дом, и мне становится немного грустно. Но только немного. В конце концов, так положено. Так надо.

   Мне просто необходимо записать всё это в дневник. Я вбегаю в спальню; там кормилица. Неуклюжая оборачивается поглазеть, кто вошёл, и я тотчас слышу звон. Поднос с чайной посудой на полу и цела, конечно, только серебряная ложечка. Вот мерзавка.

   - Убираюсь у ясновельможной панны, - она вздрагивает, опускается на колени и начинает сгребать черепки в кучу. Что с неё взять? Всего лишь человечья дура.

   - Ты ведь знаешь, что будет, - говорю я. Совершенно равнодушно. Просто бестолковая крестьянка, вот и всё, и нет повода расстраиваться в такой день. Я заставляю её свалиться на пол и наблюдаю, как она орёт - захлёбываясь криком, в судорогах боли извиваясь возле моих ног. Наказания без вины не бывает. Или ты - или тебя...

   Джои громко всхрапывает, и сон прерывается. А жаль, интересный такой сон, как фильм про старинную жизнь. Если всё это не закончится кошмаром, то будет вполне приличный сон, в отличие от предыдущего. Как орала эта тётка в фартуке. Интересно, почему? Я закрываю глаза и снова засыпаю.

   ...Дедушка, дедушка, дедушка, дедушка...

   Я бегу напрямик через вересковую пустошь, через лес, и ветки хлещут меня по лицу, и цепляются за мех, которым оторочена накидка. Исчезнувшая опёка владетеля и треск, который раздаётся на весь лес. Дедушка, дедушка, дедушка... Я бегу, как не бежала никогда в жизни, если только в детстве, удирая от кормилицы из шалости. Но деревья и кусты не были тогда такими враждебными. Винсента нет, он в Британии, по каким-то своим делам, связанным с управлением поместьем под Нью-Кастлом, куда мы вскоре должны вернуться.

   С неба начинает падать снег. Я вижу зловещие багровые отсветы, пляшущие на стволах деревьев. Треск пожара, вот что это было. Я добегаю до края леса и вижу языки пламени над тем, что осталось от имения. Огонь бушует так, что слышно за несколько миль. Вокруг этого огромного костра стоит толпа, но далеко, потому что пламя с шипением плюётся искрами, и жар настолько силён, что снег растаял почти до самого леса. Крыша с ужасающим грохотом обрушивается внутрь, и огонь с новой силой принимается лизать почерневшие стены.

   Я, задыхаясь, сгибаюсь к самой земле, потому что у меня болит внутри, и сердце, того и гляди, выпрыгнет вон, а потом без сил сажусь на пожухлую траву, не обращая внимания на холод. Наверное, я теряю сознание, потому что, открыв глаза, вижу чёрные развалины на месте того, что когда-то было моим домом, и шевелящиеся кое-где там и сям фигурки этой человечьей мрази. И я вспоминаю зеркало в деревянной раме, виноград и пухлощёких амуров. Я не подведу вас, дедушка. Никогда больше. Вы ведь научили меня всему, что умели сами, дедушка, правда?

   Я улыбаюсь, подбираю юбку и иду к тому, что было имением. С неба продолжает падать проклятый снег. Но он быстро тает, ведь кровь этой мрази такая горячая...

   - Райс! - я просыпаюсь оттого, что Джои трясёт меня за плечо.

   - Что ещё? - спрашиваю хриплым со сна голосом.

   - Какой дьявол тебе там снится? - бурчит он. - Ты хохочешь так, что кровать трясётся.

   - Как я убиваю кучу народу, - честно отвечаю я.

   - На другой бок повернись, - советует он, снова ложась. Думает, я пошутила. Ну и хрен с ним. Я следую его совету и вновь закрываю глаза.

   ...- Руку, сучка, ну! - чёртов полукровый боров пыхтит, но я не дамся им, не дамся... Запах пота и чеснока - грязные скоты, полукровые твари. Я чувствую, как кровь отливает от лица, и белеют губы. Нет, никогда - но они не узнают об этом, я не доставлю им такого удовольствия, ни за что. - Смотри-ка, сама протянула. Любишь боль, красотка? Я когда-то купил шикарную плётку, хочешь, я назначу тебе свидание - скотину охаживают именно плёткой, тебе понравится. Хотя, думаю, теперь мы обойдёмся без такой формальности, как свидание.

   Подходит палач с тавром - у меня была такая белая кожа - сволочи, полукровые свиньи... Боль, отвратительная вонь горелой плоти и снова боль...

   И я не издаю ни звука - а ночью раздираю руку в кровь, но клеймо так и остаётся, жаром раскалённого металла вплавленное в плоть - и кровь уже течёт по коже, так же, как слёзы по лицу. А потом всё это воспаляется - я заматываю тряпками руку, но она ещё долго не желает заживать в этом ледяном кошмаре, где есть только ужас, холод и ненависть...

   - Пойдём, Ядвига, - Затопеч - и я, не сопротивляясь, иду - мне всё равно, куда.

   Освещённая пламенем камина комната. В кресле красивый, властный человек, вот только глаза у него... глаза... Меня словно затягивает в водоворот, и я чувствую, что он видит меня насквозь, как проклятое стекло... Создатель, проклятое стекло... Я чувствую исходящие от него силу, уверенность, вечность... много чего. Но вот он отворачивается, и всё кончается, но я снова до невозможности хочу, чтобы он посмотрел на меня. Почему-то я сразу вспоминаю зеркало, и тот день, когда я стояла перед дедушкой, сгорая со стыда, и вспотевшими пальцами нажимала на резного деревянного амура.

   Хрустальная ледяная нить, просто разговор без слов. "Подойди, Ядвига Близзард" - "Милорд?" "Месть - это так... вкусно, правда?" - "Милорд... Что я должна сделать?" - он долго смотрит на меня, не мигая. А потом усмехается. "Ты - ничего", - и я до тошноты пугаюсь этого. "Клятву верности, вслух - и всё. Не думаю, чтобы ты не знала о пожизненной ссылке в Межзеркалье", - я киваю. "Вот видишь. Знаешь. Но ты в итоге здесь, потому что умеешь и хочешь только... что, Ядвига?" - "Убивать, Милорд" - "Иди и делай свою работу. Ты голодна"...