Читаем без скачивания Иван-царевич и C. Волк.Похищение Елены - Светлана Багдерина

возраста. В охрану, как это ни изумило Серафиму, набирались добровольцы, которые знали, что их ждет, и все же шли на это. В основном, сказала Находка, это были лихие, недобрые люди, которым было нечего терять.

Так, попав среди бела дня на улице в сети отдела кадров Костея, в служанках оказалась и сама Находка. Но она еще благодарила судьбу за то, что попала в горничные, а не в простые слуги, как все остальные. Потому что одну из девушек,

пойманных в один день с ней, сказала она, расширив от ужаса слегка косящие глаза, назначили прислуживать в Проклятой Башне и в Осе, а слугам, работающим там, вырезали языки, чтоб не могли никому рассказать, что они там видят.

Проклятая Башня была как раз по соседству с той башней, куда заточили царевну, отделенная лишь Северо-Западным крылом замка.

Всего замок состоял из восьми крыльев и восьми башен, объяснила служанка, но, в отличие от последних, крылья назывались предельно просто – по сторонам света, к

которым были обращены. Сами башни же именовались Паук, Проклятая, Задира, Солдат, Проходная, Оса, Вдова и Царица, в которой они сейчас и находились. Сам царь всегда днем запирался в Осе, у входа на страже становились умруны, и никто не

мог попасть в нее до вечера – ни генерал Кукуй, ни старый советник Чернослов, не говоря уже о новоиспеченном советнике Зюгме. На ночь Костей уходил в Проклятую Башню – свою ставку, которую лучше всяких гвардейцев охраняла его черная магия.

В башне Паук была резиденция первого советника – на эту должность мог быть

назначен только колдун. Раньше там проводил дни и ночи Чернослов, теперь – Зюгма. Там же хранились все магические предметы, нужные первому советнику и его помощникам для работы и исследований. Находка была там лишь пару раз за все время работы в замке, и вспомнить смогла только то, что все кругом было или

страшно, или непонятно, или то и другое одновременно. Жили первые советники и их помощники в юго-восточном крыле.

Находка заговорщицким шепотом, оглядываясь каждую секунду, разоткровенничавшись, поведала, что по ее и других слуг наблюдениям, Зюгма Чернослову в подметки не

годился, а все остальные колдуны, помогающие Зюгме сейчас, в подметки не годятся ему. Что она много раз слышала, как ее старый хозяин бранил своих помощников и

говорил, что с такими способностями им только на ярмарках в балаганах выступать, прыщи заговаривать. И что самый могучий маг, сильнее даже ее старого хозяина Чернослова – царь Костей.

Генерал Кукуй со штандарт-полковниками Кирдыком, Изломом и Атасом обитал в башне Солдат. Про остальные девушка не смогла сказать ничего определенного – любопытство в замке приравнивалось к воровству и каралось так же.

«Значит, Проклятая Башня…» – перевернулась на другой бок Серафима и еще раз украдкой вздохнула. – «Многообещающее название… Еще более проклятая, чем все здесь вокруг, надо понимать… И никому туда нет ходу… Но если никому туда нельзя, значит, мне надо именно туда. Зачем – не знаю. Пока. А если мне туда надо, значит, я туда попаду. Так… Хорошо… Самое главное решили. Остается ерунда – придумать, как туда проникнуть.»

Утром, после завтрака, Серафиму ожидал обещанный сюрприз, о котором она, честно говоря, за ночь позабыла.

С кислой физиономией в обеденный зал вошел Зюгма и угрюмо объявил, что сад для прогулок царицы Елены Прекрасной готов и ждет ее высочайшего внимания.

Костей покривил губы в улыбке и выразил желание сопровождать свою будущую супругу.

Серафима покривила в улыбке губы свои и сказала, что не мечтала ни о чем другом. Но, прежде чем мы пойдем, хотелось бы обратить в свою очередь не столь высочайшее внимание премногоуважаемого господина советника на то, что все доклады впредь он должен будет производить веселым голосом, бодро и радостно.

– Почему? – мрачно удивился тот.

Царь, почувствовав, откуда ветер дует и в какую сторону рукояткой грабли лежат, снова усмехнулся и снисходительно пояснил:

– По Этикету. Семьдесят Пятому.

– По чему – по чему? – захлопал вытаращившимися непроизвольно глазками Зюгма.

– Его величество абсолютно право. По этикету все доклады должны делаться именно таким образом, – подтвердила Серафима.

– Но почему?..

– Видите ли, советник, это – один из старинных, зарекомендовавших себя обычаев Этики, которые дожили до наших дней. Дело в том, что по закону гостеприимства вестников с добрыми известиями полагалось кормить. Но поскольку Этика было государством небогатым, то, чтобы сэкономить на обедах и проживании курьеров, король Этикет Семьдесят Пятый ввел правило вестников с плохими вестями казнить. Когда все об этом узнали, к нему стали приезжать гонцы только с хорошими новостями, но и их было слишком много. И поэтому, чтобы облегчить непосильное бремя экономике страны, если вестник начинал доклад с мрачным выражением физиономии, то его быстренько хватали и казнили как принесшего дурные новости, не дослушав до конца. А с его величеством мы как раз недавно говорили о необходимости возрождения древних традиций, так что… выбирать вам. Ваше любопытство удовлетворено?

– Угх… – напряженно сглотнул Зюгма. – Д-да.

– Тогда пойдем?

По коридору они прошли до Царицы, спустились на первый этаж и очутились перед аркой в ее стене, которой, насколько царевна понимала, вчера еще быть не могло.

– Прошу, ваши величества, окажите честь, осмотрев, так сказать… посетить… насладиться… почувствовать… – Зюгма разливался как соловей, забывший половину слов своей песни – самозабвенно, но бессвязно.

Вы хотели веселости, бодрости и радости? Нате, получите.

По помятому лицу первого советника, теням под глазами и грязи на сапогах было видно, что то время, которое царевна посвятила сбору разведданных и короткому сну в условиях повышенной комфортности, он, первый советник, посвятил общению с природой, чему был не рад, но за что рассчитывал сейчас получить если не

вознаграждение, то хотя бы похвалу. И без того, что он полагал ему причитающимся, он ни покидать будущую монаршью чету, ни замолкать не собирался.

Щелчком пальцев советник заставил двери распахнуться и эффектно выбросил вперед правую руку:

– Прошу! Все как его величеству нравится – строго, мрачненько и без излишеств. Если бы не эта растительность – как я ни старался, избежать некоторого присутствия растений не удалось, да простится мне эта вольность – получился бы идеальный сад для выгуливания царицы! Зеленые насаждения насаждались мной с вечера до утра, чтобы только порадовать ее будущее царское величество как приказало его величество! Правда, пришлось поработать над уменьшением объема