Читаем без скачивания Между плахой и секирой - Юрий Брайдер

Делать было нечего, и Эрикс пешком отправился через весь город в муниципалитет. То, что власти не бросили народ на произвол судьбы, внушало ему некоторую надежду. Миновав с дюжину кварталов, Эрикс убедился, магазинов в городе гораздо больше, чем полицейских. Ему попалась лавчонка с распахнутыми настежь дверями, из которых дети и взрослые тащили все что ни попадя. Донельзя смущенный, Эрикс проник внутрь завладел двумя объемистыми коробками сухих завтраков. Присутствующие поддержали его советами и шутками. Какой-то доброжелатель даже сунул Эриксу в карман бутылку ликера. Грабили пока не очень активно без остервенения, скорее ради развлечения, чем ради наживы.

Отправляясь в следующую вылазку, Эрикс прихватил с собой вместительный пластиковый мешок, в котором до этого хранилось манто его жены. Стыдясь встретить свидетелей своего предыдущего грехопадения, он выбрал для промысла другую улицу. На этот раз ему повезло меньше – почти все магазины уже были обеспечены охраной, а в неохраняемых не осталось даже соли и специй.

То, что было нужно, Эрикс обнаружил довольно далеко от дома, в районе рыбного рынка. Торговый комплекс вместе с рестораном занимал целых три этажа и, судя по кипевшей вокруг сутолоке, представлял для мародеров весьма лакомый кусочек. Ювелирный отдел, несмотря на пуленепробиваемые стекла, мог похвастаться разве что черным бархатом своих опустевших витрин. Основательно пострадал и отдел, торговавший самым простым и дешевым хозяйственным инвентарем – ножами, туристскими топориками, бензиновыми печками. На одежду пока никто особо не зарился, за исключением одной девушки, которую Эрикс заметил в отделе мехов. Она примеряла все шубы подряд, швыряя их затем на пол.

Зато в гастрономическом отделе царило оживление, раньше бывавшее там только накануне Рождества. Хватали главным образом консервы и продукты в вакуумной упаковке. Пользовались спросом также копчености и все виды алкогольных напитков. Кто только не участвовал в грабеже: и дамы, до этого населявшие лучшие особняки прибрежного района, и государственные служащие в строгих костюмах, и клошары, всем другим удовольствиям жизни предпочитавшие дешевое вино и ночлег под мостом. Встречались и вообще странные личности, похожие на ряженых карнавального шествия: перепачканные красной краской лица, голые мускулистые торсы, султаны перьев на голове, дикий взгляд исподлобья.

Эриксу пришлось изрядно потолкаться в этой толпе, прежде чем его мешок разбух до пределов, еще не превышающих разумные, но сильно осложнявших проблему возвращения. Внезапно монотонный гул толпы, грабившей вполне спокойно и деловито, нарушили истерические крики. Несколько молодых полицейских, ворвавшись в торговый зал, принялись отбирать у людей добычу, заодно в устной форме ставя под сомнение их гражданское и человеческое достоинство.

Никто даже и не пытался пререкаться с представителями закона. Правда, пока одни беспрекословно сдавали награбленное и приносили свои искренние извинения, другие спешили к служебному выходу и разбитым витринам. Эрикс, оказавшийся невдалеке от полицейских, еще решал, примеру какой категории сограждан последовать, когда прямо на его глазах произошла неправдоподобная по своему ужасу сцена.

Юный страж порядка, еще даже не имевший своего личного значка, скорее всего кадет полицейского училища, попытался вырвать у одного из ряженых огородную лопату, неизвестно для чего тому понадобившуюся. После минутной схватки краснорожий легко отшвырнул от себя мальчишку и все той же злополучной лопатой раскроил его голову с такой же легкостью, словно это был перезрелый арбуз. Все, кто оказался поблизости, просто окаменели от неожиданности, а убийца хладнокровно нагнулся к мучительно хрипевшей жертве и, набрав полные ладони крови, принялся мазать ею свое лицо и грудь.

Только после этого ошарашенные полицейские (никто из них не то что никогда не видел убийства человека в натуре, но даже не предполагал, что такое вообще возможно) попытались задержать ряженого. Но у того оказалось несколько сообщников – точно таких же, как и он, скуластых, широкогрудых, перепачканных красным молодцов. (Эрикс с опозданием сообразил, что это не краска, а запекшаяся человеческая кровь.)

Против безоружных полицейских были пущены в ход бронзовые топоры и короткие дубинки с шестиперыми каменными навершиями. Если очередная жертва извергала в момент гибели недостаточное количество крови, ей ножом перерезали горло, и алая струя хлестала в ладони победителя.

Никто не ожидал такого поворота событий и не мог оказать даже малейшего сопротивления. То, что человек не способен убить человека, давно стало неоспоримой истиной, а следовательно, существа в пышных плюмажах не относятся к роду человеческому. Для всех, имевших несчастье оказаться здесь в этот момент, они были неистребимыми исчадиями ада, чудовищами из бреда, неведомой и страшной силой, которую нельзя победить и от которой невозможно скрыться. Если бы перемазанным кровью чужакам захотелось вдруг перебить вдесятеро большее количество людей, это не составило бы никаких проблем, однако, имея какие-то свои, совсем иные планы, они покинули магазин сразу же после расправы с полицией.

Только добежав до своего подъезда, Эрикс вспомнил о мешке, неизвестно где забытом. Увидев его, жена всплеснула руками:

– Что с тобой опять случилось?! Ты же весь в крови!!

Эрикс никаких ран на себе не чувствовал, но, ощупав одежду, убедился, что жена права – пиджак его напоминал сюртук палача, весь день усердно трудившегося у плахи.

– Это чужая кровь, – сказал он, лязгая зубами по горлышку коньячной бутылки. – Совсем рядом со мной убили человека… Полицейского… А потом еще нескольких… Кровь хлестала во все стороны… А потом убийцы мазали ею свои лица…

Немного успокоившись, он рассказал жене о мрачных пророчествах соседа и о сцене, свидетелем которой он стал в разграбленном магазине.

– Кто же это мог быть? Сумасшедшие? – Жена побледнела. Он заразил ее своим страхом, как раньше заражал страстью. – Ты говоришь, в волосах у них торчали перья?

– Не в волосах, а на шлемах. У каждого был на голове кожаный шлем с плюмажем… А в руках топоры и дубины.

– Какой ужас!

– Я не знаю, кто они такие… Может, их породил эффект антивероятности, вызванный аварией установки Кирквуда. Или они настоящие хозяева этого мира. Недаром сосед говорил, что мы, возможно, находимся в чужой вселенной.

– Какая чушь!

– Чушь или не чушь, но давай вместе решать, как нам следует поступить. В городе становится все опасней. Ради спасения наших детей мы должны покинуть его.