Читаем без скачивания Бездна - Роберт Силверберг

Лоулер заметил один из кораблей их флотилии. Он не понял, что это за судно, так как на мачте отсутствовал флаг. Его захлестнула огромная то поднимавшаяся, то опускавшаяся волна, и корабль, следуя за ней, то взмывал вверх, словно намереваясь рухнуть к ним на палубу, то устремлялся вниз и скрывался из поля зрения, будто окончательно пропав в бушующей бездне.

— Мачты! — заорал кто-то. — Они ломаются! Спускайтесь! Немедленно спускайтесь!

Но они выдержали, хотя каждую секунду казалось, что громадные опоры, несущие паруса, вот-вот вылетят из своих гнезд и будут унесены в море. Их отчаянное содрогание сотрясало весь корабль.

Лоулер почувствовал, что инстинктивно схватился за кого-то — это была Тила, — и когда Лис Никлаус потеряла равновесие и начала скользить по палубе, подгоняемая ураганным ветром, они оба схватили ее и подтащили к себе, как рыбу, пойманную на крючок. В любое мгновение — Вальбен прекрасно понимал это — мог начаться сильнейший ливень, и его очень расстраивало, что экипаж из-за чудовищного ветра не соберет ни капельки пресной воды. Но порывы шторма, тем не менее, не несли с собой живительной влаги.

Лоулер бросил взгляд за борт и в отблесках морской пены увидел множество сверкающих пристальных глаз, целый океан маленьких пристальных глаз. Фантазия? Галлюцинация? Вряд ли. Это появились драккены, целая армия, мириад легионов. Их длинные злобные морды высовывались со всех сторон. Миллионы острых зубов, только и ждущие того мгновения, когда «Царица Гидроса» перевернется и тринадцать человек ее экипажа окажутся в воде.

Ураганный ветер не стихал ни на секунду, а корабль продолжал дергаться и содрогаться, несмотря на все усилия команды. Люди потеряли всякое ощущение времени. Для них уже не существовало ни дня, ни ночи, вокруг — только ветер и бушующее море.

Оньос Фелк потом высчитал, что сие испытание продолжалось трое суток; возможно, вычисления не очень-то сильно расходились с действительностью.

Шторм прекратился так же неожиданно, как и начался. Темные и мрачные тучи поднялись от поверхности океана, порывы ветра стали тише; затем, словно по мановению волшебной палочки, ураган затих, и вокруг «Царицы Гидроса» установились покой и тишина.

Удивленный этими переменами, Лоулер медленно бродил по палубе посреди странного и внезапного покоя. Настил усеивали куски водорослей, груды медуз, группки мелких злобно барахтающихся существ.

У Вальбена страшно болели ладони, в которых мозоли от канатов пробудили давно утихшую боль от ожогов, причиненных живой «сетью». Про себя, мысленно, он начал пересчитывать всех находившихся на борту: вот Тила, Гхаркид, отец Квиллан, Делагард… Тарп, Гольгхоз, Фелк, Никлаус… Мартелло? Ага, вон там, наверху. Данн Хендерс? Да, он тоже здесь.

Сандира?

Ее нигде не видно!

И вдруг Лоулер заметил Тейн и сразу же пожалел об этом: она стояла рядом с носовым кубриком, насквозь промокшая, одежда настолько прилипла к ее телу, что потеряла всякий смысл, а рядом — Кинверсон. Они вдвоем рассматривали какую-то глубоководную тварь, найденную Гейбом.

Это оказалась разновидность морской змеи, длинное и комично обвисшее создание с широкой, но кажущейся вполне безобидной пастью и с рядами округлых зеленоватых пятен, разбросанных по всему, сейчас безвольному, желтоватому телу, придававших существу клоунское обличье.

Кинверсон ткнул этой змеей Сандиру, почти ударив ее по лицу противной тварью. В ответ Тейн буквально взвыла от смеха, отмахиваясь от его грубых заигрываний. Гейб держал глубоководное создание за хвост, с удовольствием наблюдая, как оно из последних сил корчится и свивается в кольца, пытаясь вырваться. Сандира провела пальцем по всей длине этого жадного лоснящегося тела, словно лаская и успокаивая морскую тварь в ее нынешнем униженном состоянии. Затем Кинверсон швырнул свою находку обратно в море. Закончив развлекаться, Гейб положил руку на плечо Тейн, и они тут же скрылись с глаз.

«Как им легко друг с другом! Их отношения свободны от всякого напряжения… Они так близки… Им радостно и весело вдвоем», — с завистью подумал Лоулер и отвернулся.

Появился Делагард и сразу же спросил:

— Вы не видели Дага?

Вальбен махнул рукой в сторону правого борта.

— Вон там…

Радист сидел на корточках у ограждения, напоминая груду лохмотьев, его голова дрожала, он никак не мог свыкнуться с мыслью, что остался жив.

Нид отбросил намокшие пряди волос, свисавшие ему на глаза, и оглянулся.

— О! Даг! Даг!! Иди скорей к своему чертову электронному ящику! Мы потеряли весь наш богом забытый флот!

Лоулер с замирающим от ужаса сердцем принялся лихорадочно оглядываться по сторонам. Делагард прав! Ни одного корабля! «Царица Гидроса» пребывала в полном одиночестве на обширной водной равнине, простиравшейся до самого горизонта.

— Считаете, они затонули? — растерянно спросил он у Нида.

— Помолимся, чтобы так не случилось в действительности, — проникновенно ответил владелец флота острова Сорве.

Но, как выяснилось впоследствии, корабли вовсе не затонули. Их просто разбросало на очень большое расстояние друг от друга. Мало-помалу они вышли на связь с флагманским судном. Ураган раскидал суда, как легкие соломинки, по огромному океанскому простору, но все вышли из этой передряги почти невредимыми. Постепенно они выстроились в привычной конфигурации за «Царицей Гидроса».

К наступлению ночи весь флот вновь воссоединился. Делагард по этому случаю приказал открыть последние бутылки бренди из запасов Госпо Струвина, привезенные им с Кхувиара. Они праздновали свое спасение. Отец Квиллан, став на капитанском мостике, отслужил благодарственную мессу. Даже Лоулер обнаружил, что не может удержаться от того, чтобы не пробормотать несколько поспешных слов благодарности, и это его крайне удивило.

6

Какие бы отношения ни существовали между Кинверсоном и Тейн, казалось, они нисколько не мешали тому, что теперь продолжало развиваться у Сандиры и Лоулера. Вальбен почти ничего не понимал, но у него хватило ума не докапываться до сути происходящего, чтобы не разрушить воздушный мостик, соединяющий их души и тела. Ему приходилось просто принимать то, что дарила судьба.

Но одно очень скоро стало очевидно: Гейба нисколько не тяготила связь Сандиры и Лоулера. Казалось, ему совершенно безразлично, где и как проводит свое свободное время Тейн. Создавалось впечатление, что заниматься сексом для него означало нечто похожее на дыхание или еду: Кинверсон делал это, не размышляя, с любой женщиной, попавшей под руку, как только в его теле просыпалось вожделение. Для него секс служил не более чем естественной функцией организма, автоматизмом, рефлексом. Поэтому Гейб считал, что и другие люди воспринимают это точно так же.