Читаем без скачивания Разведбат - Валерий Киселёв

Сергей — коренной волгореченец. Родился в 1978 году. Отец — монтажник. Мать — строитель. Татьяна Феофановна не может припомнить случая, когда сын огорчил бы её или отца. Рос Серёжка парнишкой правильным. Она, взрослая женщина, часто с ним советовалась. Родителям сын всегда помогал.

— Бывало, — вспоминает мать, — завидит меня с сумками в руках, тут же друзей оставляет, ношу подхватывает и бегом на второй этаж.

Служить попал в Нижегородскую область, г. Дзержинск. Родители ездили к сыну на присягу. Летом солдату удалось побывать дома: две ночки ночевал. Уехал 1 августа. А 11 сентября попал на Северный Кавказ. Писем не было почти месяц. Потом пришло письмо с извинениями: молчал потому, что не хотел расстраивать, думал, «спецкомандировка» скоро закончится. Просил, чтобы о нём не беспокоились, что разведывательная рота, в которой он служит, посылается в те места, где уже сделана «зачистка». Только недавно от друзей, с которыми Сережа тоже вел переписку, Татьяна Феофановна узнала, как непросто ему было.

Последнее письмо пришло 29 декабря. Написано оно было 16 декабря. А 31 декабря разведдозор, в котором находился и рядовой Воронин, совершал рейд в тыл врага и попал в засаду, БТР подорвался на мине. Серёжка был внутри и погиб от осколка мгновенно. А вот парнишки, что оказались снаружи, претерпели страшные мучения; бандиты рвали по живому… Их матери, как и Татьяна Феофановна, тоже, наверное, приезжали в Ростов-на-Дону на опознание…

В нашем городе рядовому Воронину отданы последние высокие почести. Проститься с ним пришёл почти весь город. До самого погоста провожали солдата представители городской власти, военного комиссариата. Отпевали Серёжу три приходских священника. Над могилой прогремели залпы прощального салюта.

— Не знаю, как теперь жить дальше, — говорит Татьяна Феофановна. — До сих пор не верю, что его нет…

Теплится лампада перед портретом сына. На фоне российского флага — светловолосый паренёк в камуфляже. С чуть уловимой грустинкой в ясных глазах смотрит он из запредельных далей.

Есть горе, которое можно назвать безутешным. Нет таких слов, которые могли бы избавить от боли сердце матери, потерявшей сына. Для них, солдатских матерей, очень важно знать истинный смысл происходящего на Кавказе, чтобы понять, за что гибнут их дети? Они вправе рассчитывать на то, чтобы Родина назвала имена их мальчиков (каждого!) и признала их смерти не бессмысленными, Иначе как же им жить дальше?

Т. ШИЛИНА.

Евгений Липатов:

— Четверых убитых, которых мы найти не могли, потом меняли у бандитов на их трупы. Сергей Яскевич, контрактник, был без головы и без ноги. Его опознали по белым кроссовкам. В «Красной звезде» есть его фотография, он с пулемётом стоит. Он тогда был пулемётчиком. Николая Адамова узнали по наколке летучей мыши на теле. Он был без головы, без рук, без ног, одно туловище. «Духи» его на броню таким кинули.

Андрей Бирюков, начальник штаба батальона, майор:

— Убитых поехал менять прапорщик Шустов. У нас в батальоне лежали два трупа чеченцев, он их и взял на обмен. Боевики ему сказали: «Это не наши, это афганцы, они нам не нужны». Оказалось, что в Дуба-Юрте тогда действовал афганский отряд.

Олег Шустов, старший техник 2-й разведроты, прапорщик:

— Убитых через несколько дней привезли, без голов. Один был без ноги, да ещё с отрезанной головой. По белым кроссовкам узнал Яскевича. Знал его хорошо. Курбаналиев, Адамов — это были мои механики-водители. Они сгорели полностью. Кости их выгребал из БМП, сложил в ящики, бирку положил, написал крупно фамилии. Отвез ящики с ними в медбат…

Тебя мы помнимИ в небе тёмномГорит солдатская звезда…

Из письма мамы Владимира Седова:

…Муж мой, отец Володи, ушел из жизни следом за Володей, не выдержало сердце потерю сына, а я вот держусь, т. к. у Володи остались дети — сын и дочь, чем могу им помогаю, без них моя жизнь не имела бы никакого смысла.

… К сожалению, письма Володя не успел никому написать. Мы не получили от него ни одного письма.

Немного напишу о нем. Родился Володя 10 ноября 1968 года. Рос и жил как все мальчишки, его сверстники, ничем особенно не выделялся, правда — никогда малышей не обижал. Учился средне, но учителя всегда отзывались о нём хорошо. Он был исполнительным мальчиком и за это его любили. Окончил школу и ГПТУ на водителя автокрана. Когда получил свою первую трудовую зарплату, купил мне часы. Какое я испытывала чувство радости и гордости за него! Он любил нас и всегда по возможности делал что-нибудь приятное.

Был честным, справедливым, друзья Володю уважали. Служил в рядах Советской Армии в Германии. Никогда не был трусом. Потом женился, очень любил своих детей Сашу и Надю, привил сыну любовь к хоккею и спорту.

Когда мы его провожали в армию, Володя сказал: «Мама, вам за меня краснеть не придётся». Он хотел стать военным, говорил, всё будет хорошо, после войны посвящу себя военной жизни.

Я горжусь своим сыном, он с честью выполнил свой долг.

Из письма вдовы Владимира Седова Беллы Анатольевны:

…С Володей мы познакомились, когда он пришёл из армии. Служил он в Германии, в мотострелковой дивизии. Мы поженились, через два года родился сын Александр. Первые годы совместной жизни были трудными — начало перестройки. Володя как мог старался облегчить нашу жизнь. Многие его знакомые пошли в рэкетиры, а Володя говорил: «Обманывать людей не могу, воровать не буду». Он много времени проводил с сыном, привил ему любовь к спорту. Поэтому я знаю, он бы сыном гордился. Спасибо ему за это!

Когда пришла повестка из военкомата, пройти медкомиссию ему не составило труда. Володя был человеком умным, грамотным, выносливым. Конечно, всей серьёзности обстановки я не понимала, но он точно знал, что делает. Сейчас я могу сказать смело: «Он исполнил свой долг до конца». Мы им гордимся.

Из письма Сергея Серёгина:

Говоря о Стасе Куликове, первое, что я вспоминаю — это его улыбку. Он был весёлого нрава, добрым, отзывчивым и порядочным человеком, что в наше время большая редкость среди подростков его возраста. Его интересы были разносторонние: увлекался спортом (играл в юношеской сборной команде «Нефтяник», неплохо играл в домино, шахматы, любил кино, читал книги, слушал музыку. Многому научил его отец Куликов Владимир Иванович, к которому Стас был очень привязан. Однажды я пригласил его работать на АЗС, он воспринял эту идею положительно. Я в очередной раз убедился, что у меня брат молодец. Он быстро нашёл там со всеми общий язык. Работал охотно и легко. Интересовался машинами, мечтал купить когда-нибудь свою. Поэтому у него был свой определенный стимул к работе. Потом он работал на Первом Государственном Подшипниковом заводе, где столкнулся с суровыми буднями. Приходилось вставать в 5 часов утра и работать в цеху сразу на нескольких станках, ворочая при этом тяжёлые детали. Насколько я помню, брака он не допускал.

По вечерам мы созванивались, встречались со знакомыми ребятами и развлекались, как вся молодежь. Помню, Стас только начал курить, но стеснялся «стрелять» сигареты у прохожих и в этом случае просил меня. Пили «Клинское» пиво, заедали воблой. Собирались компанией возле дома, общались. Друзей и приятелей у него было много.

Брата я очень любил, поэтому перед армией преподнес ему сюрприз. На его 17-летие мы улетели отдыхать в Египет. Стас со своим юмором и задором веселил всех окружающих людей, в том числе работников отеля. Не зная их языка, он пытался с ними разговаривать, пытался применить язык жестов, что порой со стороны выглядело забавным.

У Стаса свершилась его мечта — увидеть пирамиды. Мы были на экскурсии в Каире, где Стас познакомился с местными мальчишками школьного возраста, пробовал с ними разговаривать о футболе. Мы купались, загорали, ездили на морскую экскурсию в открытое море. В поездке познакомились с молодой парой из Берлина. На территории отеля, где мы жили, иностранцы устроили соревнования по настольному теннису. Стас неплохо играл и решил поучаствовать. При этом он занял 2-ое место.

Эти дни были незабываемыми.

Стас знал и понимал, что ему скоро в армию. Говорил так: «Другие служат, и я отслужу». У него были такие мысли: «Отслужу свои 2 года и пойду работать в милицию, выучусь на следователя».

Он очень любил и уважал своих родителей. В быту был хорошим помощником. Всегда помогал маме, Ольге Михайловне: ходил в магазин за продуктами для всей семьи, убирал в квартире, стирал свои вещи. В последний приезд из армии, Стас говорил: «Приду из армии, обязательно сделаю ремонт в квартире, поменяю мебель и аппаратуру». Когда тяжело заболел его отец, Стас постоянно находился рядом с ним. Отец умер у него на руках. Это для мальчишки была первая потеря близкого и дорогого для него человека. Приезжая в отпуск, первым делом он навещал могилу отца.