Читаем без скачивания Звезда моей судьбы - Татьяна Устименко

— Чем? — искренне обрадовалась я.

— Раскрою тайну Неназываемых. — В его голосе послышались патетические нотки.

— Ого! — осоловело икнула я, сраженная то ли огненным напитком, то ли чрезмерной торжественностью текущего момента, и попыталась захрапеть. Но Раррах беспощадно встряхнул меня за волосы, мешая погрузиться в блаженную нирвану.

— Зачем вы с Раррин напоили меня этой дрянью? — сердито зашипела я, всерьез озабоченная судьбой своей шевелюры. — От нее даже драконы помереть могут.

— Я просто пополнил запас твоей энергии, которая тебе еще ой как пригодится. Я не знаю иного столь же быстродействующего способа восстановить истощенный организм, — пояснил он. — А теперь слушай меня и запоминай.

Ага, легко сказать «запоминай». Я сосредоточенно сморщила нос и тут же чихнула, забрызгав невозмутимого шаффа. Спрашивается, разве мало мне было собственных проблем? Так тут еще Раррах на мою голову свалился со своими злополучными тайнами и совершенно нетрадиционными методами оздоровления.

— Слушаю! — обреченно согласилась я, понимая, что отвертеться от его настырной опеки уже не удастся. Вот таким неприятным образом иной раз и происходит: судьба берет тебя за волосы — и мордой — хоп! с размаху! — в счастье, в счастье!..

— Неназываемые немного просчитались, создавая Лаганахар, ибо ошибочно полагали, будто знают, что ему нужно, — витиевато вещал Раррах, пытаясь достучаться до моего одурманенного напитком разума. — Нужно для процветания и развития. Но, к сожалению, даже творцы неспособны знать все. Наш мир вышел из-под их контроля и начал развиваться самостоятельно, по своим понятным лишь ему одному законам. Демиурги растерялись и позволили своим детям-богам образовать новые расы, полагаясь на их благоразумие. Увы, но с появлением эльфов, людей, ниуэ и лайил ситуация только ухудшилась, потому что все эти народы оказались не в состоянии приспособиться друг к другу и не смогли наладить добрососедские отношения. Поэтому тебе предстоит выяснить, чего именно хочет Лаганахар! — Шафф закончил свою речь этой драматической фразой и выжидательно уставился на меня, наблюдая за реакцией.

— Ничего себе новости, — потрясенно пробормотала я, тщетно пытаясь призвать к порядку свой ускользающий из-под моей власти рассудок. — И как я это узнаю? Разве он это скажет? — Думать не получалось, ибо мне хотелось только спать.

— Нет, — иронично усмехнулся шафф. — Но не для того ли ты накапливаешь знания, чтобы научиться понимать этот мир?

— Ничего себе! — еще эмоциональнее повторила я. — Все кто ни попадя: Шарро, Лаллэдрин, Арцисс, Кларисса и многие другие — наперебой выдавали мне самые различные задания, но ты превзошел их всех. Ты хочешь от меня чего-то уж совсем глобального! По-моему, это перебор…

— Глупости! — покровительственно хмыкнул шафф. — Ты же мечтаешь спасти Лаганахар, не так ли?

Я ответила безмолвным, безупречно смиренным помаргиванием, выработанным еще в приюте. Эдакая пай-девочка, ни в чем дурном не уличенная. Классическая отмазка всех хулиганок. Но Раррах не повелся на мое мнимое благонравие.

— Тогда тебе поневоле придется озаботиться и дальнейшей судьбой королевства, после того как ты его спасешь… — Цепочка логических рассуждений шаффа выглядела безупречной. — Пассивных полумер тут окажется недостаточно…

— И чего же хочет наш мир? — задумчиво бормотала я, предельно озадаченная поставленной передо мной дилеммой.

— Возможно, прихода того, кто сумеет навести в нем порядок, действуя жестко и решительно? — полуутвердительно-полувопросительно высказался Раррах, наконец-то отпуская мою многострадальную голову и позволяя ей улечься на овчину. — Спи, Наследница, завтра тебе предстоит долгий путь.

— Ты неправ, вождь, — невнятно бубнила я, чувствуя, как мои веки смыкаются, отягощенные непреоборимой дремой. — Жестоких и решительных псевдогероев у нас и без меня хватает, а между тем Лаганахар медленно умирает, измученный их сомнительными подвигами. Нет, ему нужно что-то другое…

— Возможно, ему нужна любовь? — Надо мной склонилась Раррин, заботливо подсунувшая подушку мне под голову и одеяло под бок. — Ведь она так же необходима каждому разумному существу, как и способность дышать.

— Нет, — снова запротестовала я. — Разве жизнь и счастье измеряются количеством сделанных вдохов и выдохов?

— А чем же? — удивилась шаффа.

— Я думаю, жизнь и счастье измеряются мгновениями, когда у нас захватывает дух! — убежденно произнесла я.

Раррин неопределенно пожала плечами и отошла, лишь укрепив мою уверенность в том, что внутренний мир мужчины сложнее, зато женский — гораздо непредсказуемее…

Впрочем, я так и не успела додумать или развить свою философскую мысль, потому что внезапно погрузилась в крепкий сон без сновидений, временно вытеснивший из моей головы все насущные проблемы.

Глава 4

Неважно, куда и зачем ты идешь. Важно то, что на свете есть нечто значимое, заставляющее тебя делать каждый следующий шаг. Именно таким определением я бы охарактеризовала свое нынешнее положение: не знала, куда иду, но при этом не собиралась медлить, сворачивать или останавливаться. И думаю, в мире вряд ли найдется тот, кто сумел бы меня остановить…

Я проснулась в полнейшем одиночестве. Голова была ясной, а мысли — четкими. Такими безупречно отточенными, словно я и не умирала в пустыне, не пила огненный напиток шаффов и не вела пространные разговоры с Изначальными. Мое пробуждение стало мгновенным и приятным. Распахнув глаза, я первым делом прислушалась к своим ощущениям и с удивлением выяснила: мое недавнее недомогание прошло, я чувствую себя совершенно здоровой. Села, с еще большим удивлением внимательно осмотрелась по сторонам и ничего не обнаружила. Меня окружала пустота…

Нет, если изъясняться вернее, то вряд ли стоило называть пустотой унылый пустынный пейзаж, который предстал перед моим растерянным взором, но я не затрудняла себя поиском более точного определения, а посему прибегла к обобщению. Песчаные барханы, редкие колючки и стоящий высоко в зените Сол — вот они-то и создавали в моей душе ощущение внешней пустоты, безмерно меня озадачившее. А где же источник, озерцо, норы в земле и, наконец, сами шаффы? Неужели мне все это приснилось?

Но чуть позднее я исследовала свои вещи и убедилась в абсолютной адекватности преследующих меня воспоминаний. Мой бурдюк оказался полон воды, а в сумке обнаружилась большая пшеничная лепешка, еще мягкая, вкусно пахнущая и теплая. Ею-то я и позавтракала, попутно размышляя о приоритетности своих дальнейших действий. Меня немного угнетало мое изрядно надоевшее уединение, но я предпочла не расстраиваться, а убедить себя в том, что и оно несет в себе нечто полезное, способствуя продуктивным размышлениям и глубокому ментальному анализу. Уединение — это именно то физическое и духовное состояние, в коем ты принадлежишь только себе. Глупый человек обычно не понимает столь очевидной истины и ищет пути преодоления одиночества. Умный же, наоборот, им наслаждается. А посему выходило так, что в данный момент у меня полностью отсутствовал повод для грусти.