Читаем без скачивания Раны чести - Энтони Ричес

Старший центурион Четвертой когорты на бегу отер вспотевший лоб, ноги приминали мягкую траву. Солемн кивнул, соглашаясь с задыхающимся офицером. Колонна легиона в замкнутом пространстве чрезвычайно уязвима. Вар доказал это в сражении в германских лесах, когда завел три легиона в хорошо подготовленную засаду огромного войска германских племен, рыжих гигантов вроде нынешних врагов. Он заплатил за ошибку собственной жизнью и жизнями восемнадцати тысяч солдат. Когда легион развернут в боевой порядок, он может быстро перестроиться навстречу любой угрозе, его дисциплинированные воины возьмут три жизни варваров за одну свою. Когда же легион идет колонной, да еще по густому лесу с двух сторон, куда ни разворачивайся, умный враг все равно сможет атаковать солдат с тыла. До сих пор Перенн не ошибался, и если они смогут выйти на рубеж атаки, все будет хорошо…

Он обернулся посмотреть на походную колонну. Шестая когорта уже спустилась в долину. Голова колонны достигла леса слева и уклонялась в сторону, чтобы в полной мере воспользоваться преимуществом и укрыться за лесом справа.

— Я бы сказал, пять минут. Потом мы выйдем из-за леса и начнем разворачиваться.

Солемн приказал, чтобы колонна перестраивалась в две трехкогортные шеренги, четыре человека глубиной. По мере того как мечи и топоры варваров станут пожирать первые ряды, задняя шеренга будет подбрасывать людей в мясорубку.

— Всякий солдат из первой шеренги, который переживет этот день, получит медаль. Когда надо пробиться сквозь десять тысяч варваров и взять штурмом форт на холме, скажу, что они этого заслуживают.

Старший центурион кивнул. Разбитые варвары скорее всего бросятся назад, в крепость. Даже если на флангах, в паре сотен ярдов сзади, поставить баллисты, которые могут обстреливать форт своими длинными болтами и мешать вражеским лучниками, это будет тяжелый день.

Сейчас голова колонны приблизилась к лесу справа. Еще три минуты беззащитности, а потом — победа, которая подавит восстание и нагонит такого страха на варваров, что их следующему поколению придется тихо сидеть к северу от Вала. Если Кальга возьмут живым, то отправят в цепях в Рим, где он предстанет перед императором, а потом будет казнен. Если же нет — в Рим отправится его голова. Солемн знал местных разведчиков, владеющих искусством сохранять головы на долгие годы. Он передаст ее, с отпечатанным на лбу знаком Шестого легиона Перенну, чтобы тот отвез ее Коммоду. Она откроет ему путь к императорской милости и убьет всякие слухи о предательстве. Он представил себе эту картину и улыбнулся. Возможно, ему придется поладить с Перенном…

С хребта к северу от наступающих когорт легиона прозвучала труба, привлекая внимание каждого человека в колонне. Труба прозвучала второй раз, потом третий. Потом послышался сигнал «держаться стойко», и сердце Солемна сжалось. Этот сигнал должен был дать Эквитий, если его обнаружат, или если он увидит, что враги настороже. Но сигнал звучал не с той стороны.

Сотни стрел с грохотом ударились в ряды легиона, пробивая броню. Десятки мертвых или умирающих легионеров рухнули на землю. На секунду колонна качнулась, на нее посыпался новый дождь стрел, и тут Солемн заметил то, что упустил во время первого залпа: стрелы летели сверху, и щиты от них не защищали. Легионер рядом с ним повернулся и упал, из горла торчала стрела. Другой подпрыгнул и грохнулся на спину, между нащечных пластин шлема выступало оперенное древко. Стрела свистнула мимо левого уха, и Солемн понял, что лучники целятся в него.

— Они на деревьях!

По крайней мере один центурион пришел к тому же заключению, и несколько центурий начали строиться «черепахой», смыкая щиты и поднимая их над головой, чтобы защититься от стрел. Они готовились броситься к лесу и перебить варварских лучников в ближнем бою. Казалось, положение начало выравниваться. И тут на застрявшую колонну с двух сторон хлынула огромная волна варваров. От диких боевых кличей волосы на затылке легата встали дыбом. Бесконечный поток яростных воинов изливался на ближайшие когорты. Варвары, свирепо размахивающие мечами и топорами, врезались в недостроенную шеренгу, и мгновенно превратили привычную легионерам стену щитов в тысячи отдельных поединков. Солемн слишком хорошо знал, что в таком бою пехотинец с коротким мечом оказывается в невыгодном положении, столкнувшись с противником, оружие которого в два раза длиннее.

Солемн овладел собой, выхватил меч и заорал, перекрывая шум битвы:

— Защитные круги! Строиться в защитные круги! Если мы продержимся, второй отряд ударит им в тыл!

Старший центурион Четвертой когорты, чьи люди падали под варварскими стрелами, но пока еще не вступили в ближний бой, прокричал приказы своим офицерам. Солемн вместе с телохранителем укрылся за их щитами, пока солдаты замыкали круг, и оглядел поле боя. Еще две когорты, отбиваясь от варваров, старались выстроить такой же порядок. Остальная часть легиона сражалась без строя, и нечего было надеяться, что до конца боя они смогут восстановить хоть какой-то порядок.

Внутри круга лекарь-офицер когорты осматривал десяток раненых легионеров, у большинства из лиц или шей торчали стрелы. Лекарь внимательно оглядел оптиона, оценивая тяжесть ран, решительно покачал головой и перешел к следующей жертве. Умирающий мужчина, из шеи которого торчала стрела, дотянулся дрожащей рукой до рукояти меча, наполовину обнажив оружие, и замер. Солемн оторвал взгляд от этого зрелища и подошел к старшему центуриону. Несмотря на их отчаянное положение, ветеран спокойно смотрел на поле боя, выискивая хоть какую-то возможность.

— Обстановка?

— Здесь не десять тысяч, а двадцать. Нас поимели! Похоже, последние три когорты уже разбиты. Нашей, Пятой и Шестой удалось организовать оборону, но когда с остальными будет покончено, они быстро с нами справятся. Или просто встанут и дадут своим лучникам поразвлечься, пока нас не окажется слишком мало, чтобы сопротивляться. Если второй отряд не покажется в ближайшее время, мы все умрем…

Рядом стоял знаменосец с орлом легиона. Он обнажил меч и явно собирался отдать свою жизнь, защищая имперского орла. Стрела ударила в его шлем, еще одна с глухим звуком воткнулась в штандарт, заставив мужчину невольно пригнуться. Он посмотрел на легата с безмолвным вопросом. Солемн угрюмо кивнул, потом повернулся к гряде, откуда прозвучал сигнал тревоги. На гребне стояло несколько человек, по-видимому, они следили за битвой. Знаменосец, хорошо знакомый с легатом и занимающий высокую должность в легионе, протиснулся к Солемну, пренебрегая потоком стрел, направленных в орла.