Читаем без скачивания Повелители волков - Виталий Гладкий

Хитроумный Радагос сказал так: «Эллины уже многие годы живут рядом со скифами. Они получили все, что нужно: хорошие земли, богатые рыбные места и охотничьи угодья. И за все это не заплатили хозяевам этих мест даже горсти “дельфинчиков”. Так не пора ли колонистам хоть как-то поучаствовать в справедливой войне против захватчиков? Конечно, сил у них немного, но выучка у гоплитов неплохая, ты сам видел, а там еще ополчение, да скифские стражники-гиппотоксоты… Все персы на них не пойдут, а с небольшим отрядом греки, надеюсь, справятся. Все легче будет Иданфирсу…»

Ивор лег и уставился в звездное небо. Пока все идет как нужно… Даже игра Кимерия и Лида, которые решили представиться совершеннейшими идиотами. Но надо бы их немного одернуть, не без тревоги подумал Ивор; он-то знал, что и один и другой совсем не глупы. Просто они действуют по ситуации. Надо их предупредить, чтобы не заигрались. А то, неровен час, решат персы, что тащить с собой ненужный балласт в виде двух варваров чересчур накладно, и отделят их головы от туловищ. Хорошо бы этот процесс произошел быстро, негодяев не жалко, но что если Кимерий и Лид перед смертью развяжут языки?

Лагерь постепенно засыпал. Конечно, сон и голодный желудок не очень сочетались, но персы так за день уставали от бесконечной ходьбы по совершенно безжизненной, сгоревшей дотла местности, что некоторые хотели не просто уснуть, а вообще умереть, поэтому персидское воинство забылось тяжелым сном, в котором не присутствовали даже сновидения — только мрак, пропахший гарью.

Лишь животные беспокойно топтались у коновязей, время от времени раздраженно пофыркивая и даже издавая рев. Лошади тоже недоедали, но их хозяева отдавали им последнюю лепешку, потому что от животных зависела их жизнь. Кроме того, по многочисленным лощинам и яркам все-таки оставалось немного травы и кустарников, и конники на ходу делали заготовки — срезали ветки с остатками листвы и торопливо набивали мешки травой, которая у животных начала считаться лакомством. Начальство на такое нарушение походной дисциплины смотрело сквозь пальцы; у них была точно такая же проблема.

Ивор дожидался полуночи. Где-то неподалеку бродил Гаар со своей стаей, и время от времени подавал знак, что готов прийти на первый зов своего хозяина — его низкий, чуть хрипловатый вой Ивор различил бы среди тысячи других. Он длился недолго, но после этого животные в лагере долго не находили себе места. Они даже на львиный рык не так бурно реагировали. Если персам волчий вой казался обыденностью, — мало ли серых разбойников шаталось в окрестностях лагеря — то лошади и мулы, а в особенности ослы, точно знали, что это не просто волк, а зверь, страшнее льва.

Уж кто-кто, а Гаар явно не голодал. А с ним и его стая. Волки так тихо и незаметно проникали в лагерь, что самые зоркие стражи не могли их заметить. К лету лесные волки сбросили свой светлый зимний окрас и стали темно-серыми, поэтому ночью они сливались с местностью. Обычно Гаар выбирал животное поменьше — чтобы оно долго не брыкалось и чтобы мяса как раз хватило всей стае. Конечно же такой жертвой мог быть только осел, в крайнем случае — мул. Гаар одним мощным прыжком сбивал несчастное животное с ног, а следующим движением перегрызал горло.

Волки съедали свою добычу прямо в лагере, практически на виду у дозорных, но ни один из них не поднял тревогу. А затем стая растворялась в степи, легко и незаметно минуя сторожевые посты персов. Гаар всегда мог найти безопасное убежище для отдыха и обычно устраивался в каком-нибудь овражке вблизи того места, где находился Ивор — волк чуял его на большом расстоянии; ему даже сильный запах гари не был помехой.

Поворот армии Дария на север не был придуман Ивором. Так задумал Иданфирс. Юноша был уверен, что персидское войско в той стороне ждет и зеленая травка для животных, и стада для прокорма войска… Ему не объяснили, зачем такие милости врагу, но когда Ивор все хорошо обдумал, на его лице появилась хищная улыбка — он понял замысел царя скифов. Заманить Тьму в бесплодные пустыни! Ведь сжечь все степи и леса невозможно, все равно хоть что-то останется, да и трава зеленая не очень-то поддается пожарам; вот осенью, когда появляется много сухостоя, — другое дело. Но пока только начало лета.

А вот в пустыне, которая начинается за Танаисом, персидскому воинству придется совсем худо. «Придется им вместо тучных быков ловить ящериц», — улыбаясь, думал Ивор. А воду возить в бурдюках за сотни парасангов. Во время летней жары таким образом много не навозишь.

Неожиданно волчий вой раздался совсем близко. Но он был совсем не похож на клич Гаара. Ивор встрепенулся и вскочил на ноги. Это был кто-то из джанийцев-связных. Он ждал, когда Ивор выйдет за пределы лагеря. Такие «прогулки» не поощрялись, но и не возбранялись. Каждый должен сам заботиться о своей безопасности. Но персов за пределы охранения нельзя было выманить и сладкой коврижкой; безлюдная, сожженная степь пугала их. Они даже отхожие места делали внутри лагеря, а не как обычно — подальше от него, поэтому дух над сонным войском Дария витал еще тот.

Ивор накинул на плечи темный плащ, который сразу сделал его фигуру бесформенной, и совершенно бесшумной походкой двинулся в черную степь. Тонкий лунный серп еле-еле пробивался сквозь тучи, поэтому Ивор особо не таился. Ведь, чтобы поставить надежное охранение, для огромного лагеря персов нужны были десятки тысяч воинов, которые и так намаялись за день. Поэтому смены постов были частыми, и каждый страж больше думал не о своих непосредственных обязанностях, а с нетерпением ждал, как скоро датапатиш приведет сменщика.

Ивор легко миновал очередного стража — перса стрелка — и вышел в степь. Впереди снова раздался негромкий вой, закончившийся хриплым волчьим рыком, в котором звучали довольно миролюбивые, почти человеческие нотки. Ивор улыбнулся — похоже, сегодня на связи с ним какой-то шутник.

Он шел и не видел, как вслед за ним крадется тень. Это был один из лучших следопытов тайной стражи. После беседы Ивора с Мегабазом, переводчик-иониец крепко задумался. Подозрения, которые и раньше бродили в его голове по поводу странных проводников в особенности Ивора, окрепли и начали приобретать зримые очертания.

Иногда ему казалось, что проводник владеет персидской речью, хотя и скрывает это. Обычно его лицо всегда оставалось бесстрастным, но глаза, которые жили своей жизнью, меняли выражение в зависимости от того, что говорил тот же Мегабаз. В особенности это было заметно, когда спасалар начал обзывать Ивора разными нехорошими словами на персидском языке. Глаза юноши вспыхнули так ярко, что Евдем даже забеспокоился: уж не кинется ли юноша на Мегабаза, чтобы придушить его голыми руками?