Читаем без скачивания Лионесс: Сад принцессы Сульдрун - Джек Вэнс

Насвистывая, пахарь скрылся в вечерних сумерках, а фея Твиск осталась у столба, беспокойно размышляя об опасностях ночи.

Уже стемнело, в воздухе холодало; звезды померкли, затянутые сплошной тучей — наступила глухая ночь. Съежившись и дрожа, несчастная фея с ужасом прислушивалась к звукам, доносившимся из леса.

Медленно тянулись часы. В полночь внимание Твиск привлек ритмичный шорох — отзвук неторопливых шагов, приближавшихся по дороге. Шаги прервались — нечто, способное видеть в непроглядном мраке, остановилось и внимательно разглядывало ее.

Нечто приблизилось; было настолько темно, что даже чуткие глаза феи не могли разглядеть ничего, кроме высокого силуэта.

Нечто протянуло руку и прикоснулось к ней холодными пальцами. Твиск спросила дрожащим голосом: «Сударь, кто вы? Пожалуйста, назовитесь!»

Существо не ответило. Твиск почувствовала прикосновение облачения незнакомца — чего-то вроде плаща или рясы; от него исходил тревожный запашок.

Существо приблизилось вплотную и заключило фею в холодные объятия, от которых она почти лишилась чувств.

Через некоторое время незнакомец продолжил неспешную ночную прогулку, а Твиск упала на землю — оскверненная, но свободная.

Она побежала к Щекотной обители. Звезды в разрывах между облаками помогли ей находить дорогу, и она вернулась домой. Умывшись в чистом ручье, Твиск смогла наконец найти покой в своей бархатной зеленой спальне.

Феи не забывают обид, но и не унывают перед лицом неудач. Твиск довольно скоро перестала думать о своих неприятных переживаниях на перекрестке, но ей пришлось о них вспомнить, когда она обнаружила, что забеременела.

В свое время она родила рыжеволосую девочку. Лежа под одеяльцем из пуха совиных птенцов в корзинке, сплетенной из прутьев ивы, дитя взирало на мир с преждевременной мудростью.

Кто был ее отцом? Или что? Отсутствие ответа на этот вопрос изрядно досаждало фее — и ребенок не доставлял ей никакой радости. Однажды У айна, жена дровосека, взяла с собой в лес младенца. Поддавшись внезапному порыву, Твиск схватила милого светловолосого мальчика и подменила его своей не по летам смышленой девочкой.

Таким образом Друн, сын Эйласа и принцессы Сульдрун, поселился в Щекотной обители — и таким образом Мэдук, принцесса неизвестного происхождения, поселилась в Хайдионе.

Дети фей нередко отличаются капризностью, склонностью к истерическим припадкам и злонамеренностью. Друн, веселый мальчик с подкупающе невинными повадками, очаровал фей безоблачным нравом, блестящими русыми кудрями, темно-голубыми глазами и слегка поджатым ртом, постоянно кривившимся так, будто он вот-вот улыбнется. Феи нарекли его Типпитом, осыпали его поцелуями, кормили орехами, цветочным нектаром и хлебцами из травяных семечек.

Неотесанность, с точки зрения фей — непростительный грех; не теряя времени, они приступили к образованию Друна. Его научили преданиям цветов и причудам трав, он лазил по деревьям и досконально изучил всю Придурковатую поляну от Кустистого холма до Звонкого ручья. Он понимал язык леса, в том числе тайные переклички фей, так часто напоминающие птичий щебет.

В обители фей время идет быстрее, и за один звездный год в жизни Друна прошло восемь лет. Первую половину этого срока он провел безмятежно и беззаботно. Когда можно было сказать, что он достиг пятилетнего возраста (в обители полулюдей такие понятия не поддавались однозначному истолкованию), он обратился с вопросом к Твиск, к которой относился примерно так, как младший брат мог бы относиться к благосклонной, но взбалмошной сестре: «Почему у меня нет крыльев, как у Дигби? Я тоже хочу летать — пожалуйста, сделай что-нибудь».

Твиск, сидевшая в траве и занимавшаяся плетением первоцветов, ответила неопределенным жестом: «Летают только дети фей. А ты — не совсем эльф, хотя у нас тебя все любят, ты самый восхитительный Типпит! Сейчас сделаю тебе венок из первоцветов, и ты станешь еще милее, гораздо красивее Дигби — у того хитрая рожа, как у лисенка».

Друн настаивал: «Если я не совсем эльф, то кто я такой?»

«Ну, надо полагать, ты благородного происхождения — наверное, принц королевской крови. А зовут тебя на самом деле Друн». Эти сведения фея Твиск почерпнула необычным образом. Любопытствуя по поводу того, что поделывает ее рыжеволосая дочь, Твиск посетила хижину Грайта и У айны как раз тогда, когда к ним нагрянула делегация короля Казмира. А впоследствии, спрятавшись на соломенной крыше, она подслушала причитания Уайны, сожалевшей о потерянном младенце Друне.

Друн был не вполне удовлетворен полученной информацией: «Кажется, мне больше хочется быть эльфом».

«Мы еще посмотрим, кем ты будешь, — вскочив на ноги, воскликнула Твиск. — А пока что ты у нас — принц Типпит, повелитель всех первоцветов!»

Некоторое время дела на Придурковатой поляне шли своим чередом, и Друн старался не думать о неприятном вопросе своего происхождения. В конце концов, король Тробиус владел чудесными тайнами волшебства и в свое время, когда Тробиус будет в духе и Друн его вежливо об этом попросит, конечно же запросто превратит Друна в эльфа.

В обители фей только одно существо относилось к Друну с откровенной неприязнью: Фалаэль, эльф с девичьим лицом и телом мальчика, непрестанно изобретавший новые проказы. Фалаэль командовал двумя армиями мышей, наряженных в роскошные униформы. Первая армия красовалась в красных с золотом мундирах, а вторая носила голубые камзолы с белыми отворотами и серебряные шлемы. Они храбро маршировали навстречу с противоположных сторон поляны и устраивали великую битву, а феи Щекотной обители аплодировали доблести победителей и оплакивали падших героев.

Кроме того, Фалаэль был изрядным музыкантом. Он собрал оркестр из ежей, горностаев, ворон и ящериц и научил их пользоваться разными инструментами. Они играли так хорошо и мелодично, что король Тробиус позволил им исполнить «Великую павану» на весеннее равноденствие. Впоследствии, однако, Фалаэлю надоело заниматься оркестром. Вороны разлетелись, два горностая-контрабасиста напали на ежа, барабанившего с чрезмерным усердием, и ансамбль распался.

После этого, изнывая от скуки, Фалаэль решил превратить нос Друна в длинного зеленого угря, который, изогнувшись головой назад, гипнотизировал Друна неподвижным взглядом. Испуганный и расстроенный Друн, естественно, прибежал к своей мачехе Твиск, та возмущенно пожаловалась королю Тробиусу, а король вынес справедливый приговор: лишил Фалаэля дара речи на восемь дней, что с точки зрения болтливого эльфа было жестоким наказанием.