Читаем без скачивания К вящей славе человеческой - Вера Камша

– Нет, сеньора, – улыбнулся одними глазами врач, – не можете. Причем по двум причинам. Во-первых, возвращаются «куда-нибудь» только те, кому некуда идти, а во-вторых… Сеньора, спросите голубя вашего брата, и он разоблачит мои замыслы. Суадиты намеренно подослали меня к добродетельной герцогине, удостоенной особого внимания святого Фарагуандо. Я должен вас соблазнить, тем самым поправ и осквернив чувства сеньора Коломбо, так что я вас не отпущу.

– Господи, – прошептала Инес, чувствуя, как у нее отрастают крылья, – во что сеньор… паштет превратил вчера мое единственное герцогское платье!

– Что поделать, – посочувствовал с порога отыскавшийся в самый неподходящий момент братец, – по мнению Коломбо, этот мир погряз, а он привык доказывать свои убеждения словом и делом. Сеньор Бенеро, насколько я понял упомянутую птицу, его появление у озера – дело ваших рук?

– Бросила его я, – не стала скрывать Инес. – Дон Диего, я разбила ваше зеркало.

– Оно не мое, – отрекся от своего имущества вошедший за Хайме де Гуальдо. – Сеньор Бенеро, мы ничего не понимаем…

– Я могу лишь предполагать, – развел руками врач. – Я исходил из того, что папские голуби не уникальны. Соломон понимал язык самых разных тварей, а синаитские фараоны говорили с кошками и ибисами, веря, что в них вселяются души предков, однако животные не обладают органами членораздельной речи. Нам остается либо считать свидетельства древних ложью, либо признать существование созданий, сочетающих элементы животного, человеческого и сверхъестественного. Дон Диего, вы сейчас уснете.

– Бессонная ночь, – покаянно вздохнул де Гуальдо. – К вечеру я стану умнее, но, во имя Господа, как вы догадались швырнуть в Хенилью голубем?!

– Вспомнил одну синаитскую легенду, хотя теперь я считаю ее правдивость доказанной. Во время храмовой церемонии один из фараонов был похищен жрецами. Его место занял облаченный в ритуальные одежды двойник. Единого мнения о происхождении самозванца нет, но подмены никто не заметил. Увешанный амулетами лжефараон свято верил в свою избранность и право на престол. Ему удалось обмануть всех, кроме супруги похищенного. По всей вероятности, царица любила мужа, а не земного бога. Прислужники, воины и подруги не стали ее слушать, и тогда женщина в ярости схватила священную кошку и швырнула в лжесупруга. Едва когти животного коснулись самозванца, амулеты жрецов рассыпались в прах и двойник фараона лишился сверхъестественной поддержки.

Не спрашивайте меня, почему. Я могу лишь гадать, но стрелку не обязательно знать, как и почему горит порох. Я предположил, что соприкосновение папского голубя с Лжеадалидом разрушит его защиту, как это произошло с фальшивым фараоном. Ваш фидусьяр, дон Хайме, находился на стороне Хенильи, это давало надежду на то, что он постарается на него сесть.

– Он и постарался, – засмеялся Диего, – но не рассчитал и сбил с командора крест. Ради этого стоило пожертвовать старым зеркалом, тем паче я ничего о нем не знал.

– Разбить то, о чем знаешь всё, предпочтительней, – не согласился Бенеро. – Я бы хотел познать природу того, что за неимением более подходящего слова приходится называть зеркалом. Оно отражало папского голубя, хоть и было ему враждебно…

– Я видел в зеркале дона Луиса, – задумчиво добавил Хайме, – меня в нем не было. Знаете, Бенеро, я припоминаю одну аббенинскую балладу о красотке, к которой накануне свадьбы явился пропавший жених. Девица согласилась с ним сбежать, но по дороге беглецам попалось зеркало, в котором был виден лишь жених.

– Я найду эту балладу, – пообещал врач. Разумеется, говорить о главном он не собирался.

– Хайме, – как можно спокойней объявила Инес, – я еду в Витте.

– Изучать медицину? – осведомился братец с достойной Бенеро невозмутимостью.

– Я выхожу замуж. Ты не представляешь…

– Представляю, – перебил Хайме. – Леон, не одолжишь пистолет?

– Хайме!

– Инья, будь добра, успокойся. Вам с Бенеро я не опасен, просто я сейчас осуществлю свою мечту. Может же у импарсиала быть мечта?

– Разумеется, – усмехнулся Диего, – у меня она тоже была.

– А у меня есть уже месяца четыре. Чуть ли не с того дня, как я имел честь познакомиться со своим будущим родственником. Инес, ты уверена, что не передумаешь? Ты выходишь замуж за сеньора Бенеро и уезжаешь с ним к волкам?

– Да! – Инья с вызовом вскинула подбородок, и Хайме внезапно расхохотался, как не смеялся с шестнадцати лет.

– Сеньоры, согласитесь, какая все-таки ослица у меня сестра… Простите, оговорился. Разумеется, я хотел сказать, орлица.

– Хайме, – она и впрямь сглупила со своими страхами, но отступать надо с достоинством, – зачем тебе пистолет?

– Затем, дорогая, что мне не хочется пачкать руки, а дальнейшее пребывание добродетельного сеньора Камосы на этом свете отныне ничем не оправдано. Более того, оно недопустимо!

Глава 9

Нуэс перешел мост первым, и со стены на прощание махнули голубым шарфом. Мариита в бирюзовом платье и рядом – неподвижный Диего, так и не ставший для Хайме Леоном де Гуальдо. Безумная ночь в особняке Хенильи и еще более безумная на озере напрочь заслонили мимолетную давнюю встречу. Диего, тот сумел разглядеть в монахе прежнего дворянина, но ему проще – открыто поднимать шпагу на Протекту импарсиалам и впрямь несвойственно. Как и разъезжать по холмам в обществе беглого суадита и еще более беглой сестры.

Хайме остановил коня и обернулся, то ли прощаясь с замком у радуги, то ли поджидая задерживающийся караван. Стали бы они с младшим де Гуальдо друзьями, не разменяй их Хенилья на будущие титулы, или один так и остался бы глупым герцогским шурином, а второй – застрял в своей Альконье?

Тощий холщовый мешок у седла трепыхнулся, но дальше этого не пошло. Коломбо упорно отмалчивался и еще более упорно лез поближе к спутнику. Любопытно, может ли фидусьяр рехнуться со страха и на что он вообще способен? Белоперый доносчик преподнес сюрприз в самый неожиданный момент, и явно не по свой воле. Хотел спрятаться за Хенилью и лишил того креста и с ним защиты… Если Бенеро не ошибается и папские голуби сродни фараоновым кошкам, то что за силы стоят за Рэмой? За древними синаитскими владыками? За Альконьей с ее зовом и живыми мертвецами? Вопросов становилось все больше, разгадок – все меньше, и эти разгадки совсем недавно казались невозможными.

– Мы поругались с Гьомар, – сообщила подъехавшая наконец Инья. Сестра вновь стала чернобровой и черноволосой, но это ее не портило. – Она причитает по малышке, словно бросает ее не с родителями, а с волками. Я сказала ей, чтоб оставалась, так она обиделась и полезла на мула. Чуть не свалилась, хорошо, Фарабундо подсадил.