Читаем без скачивания Стеклянная невеста - Ольга Орлова

По коридорам везде были постелены ковровые дорожки. Матвей бесшумно побежал в конец коридора. Он боялся, что второй дежурный, если он вообще есть, мог выйти проветриться, и он его не застанет. Оказалось, что тот никуда еще не выходил.

Когда до нужной двери оставалось метров пять, оттуда высунулся Туляк, молодой еще мужик, большой любитель всякого рода электроники. Встревоженный окончательной потерей изображения, он решил пойти помочь Серому. Увидев бегущего к нему Матвея, которого все здесь прекрасно знали, он мгновенно все понял и со звериной быстротой попытался юркнуть обратно. Матвей выстрелил в закрывающуюся дверную щель, и она тут же стала расширяться под тяжестью вываливающегося наружу тела Туляка.

Добежав до двери, Матвей схватил труп и затащил его внутрь. Затем кинулся к лестнице и, перескакивая сразу через несколько ступенек, побежал наверх, туда, где по мере приближения все сильнее звучала музыка. Ему надо было во что бы то ни стало добраться до Варана еще до того, как кто-нибудь поднимет тревогу. Варану было около шестидесяти, но, несмотря на возраст, из всех здешних жильцов он был самым опасным. Варан был зверем, сумевшим выжить среди таких же, как и он, свирепых зверей. И не только выжить, но и стать вожаком стаи.

Матвей его не боялся, он просто не хотел затягивать дело. Он вообще никого не боялся уже с тех пор, как перестал ценить свою жизнь. Это случилось тогда, много лет назад, когда из его мира ушла Света. И это событие, казалось бы, не такое уж и значительное — мало ли в мире происходит трагедий, а ему казалось, он особенно и не был привязан к этой девушке, — это событие изменило его совершенно. Так уж произошло, и одна его половина теперь жила только надеждой и ожиданием, а вторая холодно и равнодушно выживала, занимаясь единственным делом, которое он знал в совершенстве: отстрелом таких же, как и Варан, свирепых хищников.

Сейчас, вбегая наверх, он вновь почувствовал, как сильно болит у него голова. На мгновение ему пришлось остановиться, чтобы переждать приступ боли. Хотелось отдохнуть, забыться, но надо было закончить начатое.

Лестница заканчивалась круглой площадкой, огражденной декоративной балюстрадой. Здесь были две двери, одна из которых открывалась в личные покои хозяина, а вторая вела в коридор с рядом комнат для гостей, обычно запертых. Матвей вошел в дверь к Варану. Здесь тоже был коридорчик. Он прошел мимо туалета, мимо двери в ванную комнату. Следующая вела в гостиную, через которую можно было пройти в спальню Варана.

Матвей заглянул в комнату — здесь никого не было, но из внутренней, приоткрытой двери уже сильнее слышалась музыка. Матвей бесшумно, но быстро двигаясь, прошел через комнату. Затем быстро вошел в спальню. По телевизору показывали какой-то концерт или прокручивали клип. Музыка заглушала все звуки. На большой кровати, отбросив простыню, лежала голая девица, курила и бездумно подпевала мелодии. У секретера возле окна сидел в цветном халате Варан и просматривал какие-то бумаги. Девица первая увидела Матвея и удивленно уставилась на него. Закрываться простыней она не подумала. Потом Варан повернул голову, в глазах его что-то мелькнуло, но что — так и осталось тайной: пуля ударила его в переносицу, опрокинула навзничь, и только одна нога мелко дернулась несколько раз.

Матвей вновь посмотрел на девку. Только сейчас она начала пугаться: подобралась и, слабо отталкиваясь ногами, отползала к изголовью кровати. Матвей погрозил ей дулом пистолета, повернулся и побежал вниз. Позади него, перекрывая музыку, донесся все усиливающийся визг. Матвей надеялся, что визг не сразу будет услышан в подвале. Тем более что там тоже звучала музыка.

Никого не встретив, он выскочил на крыльцо, увидел перед собой охранника Графа Ивана Свиридова, чуть ниже на ступеньках стоял брат его, Костя, и в то же мгновение откуда-то вынырнул тяжелый кулак, небо опрокинулось, дверь вместе со стеной накренилась и накрыла его…

Глава 62

РЕВНОСТЬ

Прежде чем ехать в клуб, я решила привести себя в порядок. Села перед зеркалом и долго рассматривала себя. Вздохнула и, закусив губу, стала прихорашиваться, наводить порядок в прическе, прятать следы бурь, пролетевших надо мной. Я хотела быть сегодня еще красивее, чем обычно, хотела ощущать внимание мужчин, ловить их взгляды, но пренебрежительно не замечать их. И Граф!..

Я тут же отогнала облачко, которое грозило испортить мне настроение. Оно и так еще не раз будет испорчено, так зачем же заранее настраивать себя на худшее? И принялась за работу.

Одевалась так же тщательно, как и красилась. Выбрала немного строгий черный костюмчик в едва заметную серую полосочку, черные открытые лодочки, перетянутые на щиколотке ремешками с золотыми змейками. На шею тонкую золотую цепочку плюс золото моих волос — собой я осталась довольна.

Заглянула Танька, пожелала мне спокойно отплавать и ушла к себе.

В вестибюле «высотки» столкнулась со своей подружкой, Наташей с географического факультета. Она учится на международном отделении, специализируется на географии Южной Америки. У нее кто-то из предков корифей географии, вот она и пошла по стопам. Она сама из Питера, поэтому живет у нас в общежитии. Я ее месяца два уже не видела, кажется, она собиралась в какую-то экспедицию на все лето. Сейчас, заметив ее, я удивилась, что вижу ее здесь.

— Наташ! А ты какими судьбами? Ты же в Амазонию куда-то собиралась?

Она безнадежно махнула рукой:

— Была уже, вкусила экзотики. Москиты, раскопы, крокодилы, бегемоты!..

— Там и бегемоты водятся?

— Это я для красного словца. Там и крокодилы не водятся, кайманы. Вот, отправили обратно. Меня какая-то гадость укусила ночью. Я, понимаешь, в гамаке спала, ну, как все, в палатке духота, сдохнуть можно. Ну, ночью просыпаюсь, а она по мне бегает. Я завизжала, а она цапнула.

— Кто цапнул?

— Многоножка какая-то, дай ей Бог здоровья, если ее не раздавили. Я распухла, как пузырь, меня и отправили. Без этой благодетельницы — я имею в виду древесную тварь, которая меня цапнула, — я бы до сих пор там гнила в джунглях.

Наташа передернулась, чтобы показать степень своего отвращения, и засмеялась:

— Знаешь, как в Шереметьево прилетела, так сразу выздоровела. Дух Отечества нам сладок и приятен…

— Дым Отечества.

— Ну, дым, какая разница? Главное, я в Москве, а не в чужой грязи копаюсь. Пойдем покурим.

Мы закурили и стали разглядывать друг друга.

— А ты загорела, — сказала я. — Тебе идет.

— А в тебе просто какой-то бес сидит, — не выдержала она. — Что это с тобой? Ты вроде еще больше похорошела? С чего бы это? Уж не влюбилась ли?