Читаем без скачивания Памятники Византийской литературы IX-XV веков - Сборник
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поэтому она придумала иначе уладить все, что с ней случилось, и говорит своему возлюбленному:
«Обнажи свой меч, прими гневный вид, да так и уходи из дому. Брани меня при этом последними словами, разумеется, притворно, а мужу не говори ни слова».
Тот так и сделал, как ему велела эта женщина, и, выходя из дому с поднятым мечом, поносил хозяйку всяческой бранью. А муж, войдя в комнату, где была его жена, стал ее спрашивать:
«Скажи, жена, зачем у нас был этот незнакомец и за что он так оскорблял тебя, да еще грозя мечом?»
Тогда жена ответила:
«Муж мой! Раб этого незнакомца, спасаясь от своего господина, укрылся в нашем доме, дрожа от страха, а когда я спрятала его во внутренних покоях, его господин силой пытался выгнать его оттуда и убить. Войти туда я ему не дала, потому он, как видишь, и был страшно дерзок и осыпал меня оскорблениями».
«А где же раб?» — спросил муж.
«Да он там, в задней комнате», — ответила жена.
Тогда муж вышел на улицу посмотреть, ушел ли господин этого раба и, оглядевшись во все стороны, нигде не увидал его. Вернувшись в дом, зовет он раба и говорит ему:
«Иди с миром, господин твой далеко отсюда». А жене своей он сказал:
«Думаю, что великое благодеяние оказала ты этому рабу!»
Вот, царь, теперь твоему величеству ясно, что совсем не нужно подпадать под влиянием лживых речей женщин.
Первый рассказ третьего мудреца«Было два славных местечка, которые погубили друг друга из–за одного пчелиного сота».
Тут царь прервал его и спросил:
«Как это случилось?»
Мудрец продолжал:
«Был некий охотник, и случилось ему раз найти на горе кувшин с медом. Взял охотник этот мед и понес его продавать, а с ним была одна из его собак. Когда он принес мед на рынок, то встретил одного из постоянных торговцев съестными припасами и показал ему мед. Тот сейчас же запустил руку в кувшин и достал немного меду, причем несколько капель упало на землю. Тут прилетела пчела и, как водится, стала кружиться около этих капель. У купца же была кошка, которая при виде пчелы бросилась к ней, пытаясь ее поймать. А собака охотника, увидав кошку, кинулась на нее, схватила и задушила. Тогда купец с такой силой ударил собаку, что убил ее наповал, а в ответ на это охотник сейчас же палкой ударил купца. И началась между ними страшная драка.
Жители обоих этих местечек, услыхав, что случилось, и ожесточившись друг против друга — так как охотник был из одной деревни, а торговец из другой — начали между собой побоище и все до одного погибли, став жертвой оружия. Вот и погляди, царь, от каких пустяков произошли какие страшные дела.
Взываю к тебе: послушай меня и не погуби своего сына по пустому и ложному навету, не расследовав тщательно этого дела, но воздержись до тех пор, пока не выяснится окончательно истина. Я же поведаю тебе и иной рассказ, который довелось мне слушать».
Третий ответ жены«Был у одного царя сын, за которого он сосватал дочь другого царя, и была та девица красоты несказанной. Отец невесты обратился к отцу молодого человека с таким требованием:
«Пришли ты ко мне моего будущего зятя; свадьбу я сыграю у себя, а потом, если твой сын захочет, пусть берет свою жену и оба пусть едут к тебе».
Тогда отец жениха сказал своему сыну, чтобы он немедленно ехал к своему будущему тестю. А у того царя был мудрый советник, и повелел ему царь отправиться вместе с сыном.
В пути царевич и мудрец двигались впереди, а сопровождавший их народ поотстал. Ехали они ехали, и начала их томить жажда, а когда отправились они на поиски воды, то попался им какой–то ручей. Ручей же этот имел такое свойство, что если из него пил мужчина, он сейчас же превращался в женщину. Премудрый царский советник и раньше знал об этом свойстве ручья, но царевичу не только ничего не открыл об этом, но еще сказал ему:
«Подожди ты меня около этого ручья, пока я один ненадолго отлучусь, узнать, по верной ли мы идем дороге».
Оставил он там царевича, а сам вернулся к его отцу и принес царю печальную весть о сыне, им самим придуманную:
«Горе, царь! Сына твоего съел лев». Юноша же все это время поджидал у ручья коварного советника своего отца. А потом, когда жажда стала его мучить все сильней и сильней, он встал и напился из ручья. И сейчас же, получив женские свойства, превратился он в молодую девицу.
Растерялся царевич и не знал, что ему делать. Тут подошел к нему какой–то садовник и спросил:
«Откуда ты, чей ты сын, и кто тебя сюда привел?»
Юноша ответил:
«Я сын одного царя, и шел я по велению своего отца к некоему другому царю, чтобы там справить свою свадьбу, но, идя впереди сопровождавшего меня народа, я слишком далеко отошел от него, и пришлось мне блуждать одному. Стала меня мучить жажда, и вот я набрел на этот ручей; а как только я выпил из него воды, то — как видишь — сделался женщиной».
Выслушав слова юноши, пожалел тот человек, что случилась с ним такая беда, и говорит ему:
«Я согласен стать женщиной вместо тебя и останусь женщиной на четыре месяца, пока ты не женишься и не покончишь таким образом со своими свадебными делами. Но только ты поклянись мне, что по истечении четырех месяцев ты опять придешь сюда ко мне».
Дал клятву царевич тому садовнику, что придет к нему опять, что бы ни случилось. Сию же минуту садовник сделался женщиной и показал царевичу правильную дорогу, куда ему надо было идти.
Прошло после этого четыре месяца. Вспомнил царский сын о своем обещании, данном с клятвой, и пришел он к садовнику, который все еще продолжал быть женщиной. Видит царский сын по округленному животу садовника, что тот — как и свойственно это было его женской природе — забеременел.
Воспользовавшись удобным поводом, говорит царевич:
«Как же я теперь обращусь в женщину вместо тебя? Ведь когда ты меня нашел у ручья в женском виде, я был девицей, а ты теперь забеременел!»
Так они спорили друг с другом, но убедительностью своих доводов верх взял царский сын, и радостно вернулся он с женой к своему отцу–царю и рассказал ему, что он претерпел в пути от его мудреца, или вернее сказать от злого советника. А царь, распалившись гневом на негодного и лукавого советника за его коварство, отдал приказ сейчас же казнить его. Так и я, царь, верю, что и мне будет явлено божеское правосудие в споре с твоими неправедными мудрецами, наставляющими тебя на всякое зло. И если я наложу на себя руки, ты будешь виновником моей погибели, так как ты не рассудил меня с твоим сыном, как это нужно было сделать, а ведь он дошел до такой дерзости, что пытался даже учинить надо мной насилие».
И опять царь, подпав под влияние таких слов, отдает приказание усечь мечом своего сына.
Второй рассказ четвертого мудреца«Жили были муж с женой. Вот задумал муж отправиться в некое путешествие, и при отъезде из дома потребовал он от жены клятвенное обещание, да и сам точно так же условился с ней, что будут нерушимо хранить они взаимную любовь и вплоть до возвращения мужа к жене блюсти супружескую верность. И тогда же муж объявил жене, что вернется через столько–то дней.
Через некоторое время, когда протекло условленное число дней разлуки, выглянула жена на улицу в надежде увидеть возвращающегося мужа. Тут увидел ее какой–то молодой человек и, воспылав к ней страстью, повел с ней разговор о более близком знакомстве. Она же об этом и слышать вовсе не хотела.
Тогда юноша, раненный в самое сердце любовью, пошел к одной старой женщине, жившей где–то неподалеку от предмета его страсти, и говорит ей:
«Увидел я твою соседку, выглянувшую так неожиданно на улицу, и, охваченный непреодолимой любовью к ней, потребовал удовлетворить мою страсть, но не встретил никакого сочувствия, несмотря на все мои уговоры. Сильно разгневалась она даже за мои слова. Так вот, если ты уговоришь ее, то чего бы ты ни пожелала, проси, и я дам тебе».
А старуха, услыхав такие слова, ответила:
«Красавицу твою я тебе достану, и она послушает тебя».
Сказав так, принялась она сейчас же за дело и подстроила все весьма хитро.
Принесла она муки, развела водой, замесила тесто, а потом посыпала туда перцу и приготовила из этого месива хлеб. Взяла она этот хлеб и пошла к молодой женщине, захватив с собой и бывшую у нее собаку. Собака шла сзади вплоть до самого дома молодой женщины. Подойдя к дому, бросила старуха своей собаке кусок этого хлеба. Как только собака съела хлеб, у нее сейчас же от перца глаза наполнились слезами, но ни на шаг не отставала она от старухи, а слезы так и лились из ее глаз.
Вошла старуха к молодой женщине, возбудившей столь пылкую страсть в юноше, а та, как увидала, что из глаз собаки слезы ручьем текут, и спросила:
