Читаем без скачивания Теперь я твоя мама - Лаура Эллиот

Мать вздрагивает, словно заглянула в мысли Джой. Ее руки замирают, и, если не считать легкого подрагивания нижней губы, она не двигается. У нее темно-карие лучистые глаза. Не зеленые и странные, как помнит Джой. Они гармонируют с ее лицом… и с лицом Джой. Ее рот чуть приоткрыт, будто она хочет прошептать имя Джой. Сколько раз за эти годы она звала дочь? Исобель… Исобель? Сколько бессонных ночей она провела, ожидая прихода нового дня, чтобы возобновить поиски?

– Мамочка… – шепчет Джой, и в этот момент лицо Карлы теряет свое спокойное выражение, словно что-то разворотило ей грудь и заставило перестать дышать. Джой не знает, отчего это происходит. – Мамочка, мамочка…

Звук ее голоса заставляет Карлу собраться. Внезапно она оказывается рядом с Джой, становится на колени и нежно обнимает ее. Джой тоже обнимает ее. Так они и сидят, шепча бессмысленные ласковые слова и радуясь долгожданному воссоединению.

Потом можно и поговорить.

– Я думала, что ты меня ненавидишь.

Джой смотрит на свои руки, все еще поцарапанные после аварии.

– Я не могла ненавидеть Карлу Келли за то, что она разрушила мою жизнь, но ненавидеть Клэр Фразьер было легко. Но вот она… Сюзанна… Ее я хотела возненавидеть. Но не могу… хочу… но не должна…

Мать встряхивает головой.

– Всему свое время, Джой. Столько всего произошло за такой короткий срок…

– Она вела дневник, – Джой должна помочь матери понять. – Она называла его Судебная книга.

– Ты рассказывала, помнишь? У озера. Я была так рассержена, что даже пришлось отойти в сторону.

– Я много думала об этом с момента… – Джой указывает пальцем на гипс. – Я думаю, что это была Судебная книга для нее. Что-то вроде терапии. В машине скорой помощи когда мы ехали в больницу, она не переставала говорить о ней. Наверное, хотела, чтобы я нашла ее. Это логично. Если она больше не могла быть со мной, то не имело значения знает кто-нибудь правду или нет. Правда написана в той книге… она повторяла это… Я думала, что она имела в виду кровь, но это не имеет смысла.

– Где она хранила эту книгу?

– В разных местах. Одно время она лежала в ее шкафу, но полиция обыскала дом в поисках улик, и они ничего не нашли. Думаю, что она зарыла ее.

– Зарыла?

– В саду разрушенного коттеджа. Она туда ходила, когда мы ругались. Словно это был грот, в котором можно спрятаться. Однажды она отвесила мне оплеуху за то, что я пошла следом. Иногда я пряталась и наблюдала за ней. Она становилась там на колени и молилась.

– Ох, Джой… а была ли ты когда-нибудь счастлива? – спрашивает мать.

– Думаю, да. – Она энергично кивает. – Но я или тянулась к ней, или отдалялась. Всегда старалась получить ее одобрение. Хотя теперь я понимаю, почему это было невозможно. Лучше всего было, когда отец возвращался домой. Я знаю, что он не мой папа… но я не могу…

– Все нормально, Джой.

– Ты думаешь, он виноват?

Мать не колеблется. Когда она говорит, что он ничего не знал, Джой облегченно вздыхает.

– Но он попал в тюрьму из-за нее, – говорит она.

– Когда он предстанет перед судом, то сможет изложить свою историю. И присяжные будут решать.

– Ты скажешь это судье?

– Мое слово имеет вес, но я всего лишь свидетель, один из многих. То, как твоя семья жила в прошедшие шестнадцать лет, будет изучено и проанализировано. Потом присяжные вынесут решение. Видишь, Джой, я только маленький винтик в этой большой машине.

– Если бы у тебя были доказательства, они бы послушали.

– Какие доказательства я могу предоставить? Все, что у меня есть, – это уверенность. Но не доказательство.

– Эта книга могла бы стать доказательством.

– Но если ты права и она ее зарыла, как ее отыскать? Я видела то место. Там все так заросло.

– Есть еще одно место. Раньше там росли цветы. Их посадили, они не вырастают сами. Я смотрела в Интернете. Если ты найдешь ее дневники и отдашь суду, они поверят.

– Ты хочешь, чтобы я их нашла?

– Мэри говорит…

Джой смущенно замолкает. Мать не поймет, если узнает, что она верит в экстрасенсов. Но, может, она тоже верит в них? Может, у них очень много общего?

– Мэри говорит, что правда спрятана в месте камня.

Мать откидывает голову, смотрит на потолок и о чем-то думает. Потом глядит Джой в глаза и кивает.

Глава восемьдесят первая

Карла

Карла ехала до самого Рокроуза без остановки. Невероятно уставшая после событий этого дня, она обрадовалась, когда Джои Доулинг принялся ухаживать за ней и приготовил спагетти с соусом болоньезе. На следующее утро он должен был улетать из Шеннона в Дублин, чтобы встретиться с семьей потом в Лондон на деловую встречу. Он не хотел оставлять ее одну в Рокроузе. Ему приходилось заниматься делами бабушкиной студии и справляться с шоком от последних событий.

– Джой сказала мне, почему вы приехали, – произнес он, когда они убирали со стола после ужина.

– Ты не веришь в Судебную книгу?

– Все возможно, если мы говорим о Сюзанне. Но я никогда не видел, чтобы она что-нибудь записывала. Думаю, что Джой послала вас ловить ветер в поле. Если бы существовали какие-то улики, она бы уничтожила их.

– Она умерла скоропостижно. Какими бы ни были ее намерения, у нее не осталось времени на это.

– Возможно, но меня это не убеждает.

– По всей видимости, она тебе не нравилась?

– Я не верю всему этому бреду об экстрасенсах… но что-то в Сюзанне было. Джой бы назвала это аурой. Она была невидима, но иногда я чувствовал холод, который окружал ее. Она была холодной женщиной, очень властной. Я был сводным братом Джой, но она не позволяла мне много общаться с ней. Я всегда недолюбливал ее. Теперь я ее ненавижу. Мой отец может попасть из-за нее за решетку. Кто поверит, что он невиновен?

– Я, – ответила Карла.

Дэвид Доулинг стоял слишком близко к каналу. Еще шаг, и он упал бы в воду. Ей пришлось бы прыгать следом и вытаскивать его. У нее нашлись бы силы на это. А потом она сделала бы ему искусственное дыхание, чтобы вернуть к жизни. Могла бы она полюбить этого человека, если бы считала, что он виновен в краже ее дочери? Нет, тысячу раз нет!

– Я никогда никого раньше не ненавидел, – признался Джои. – Но вы, наверное, носили в себе эту ненависть шестнадцать лет. Как вам удается так держаться?

Действительно, как? Карла прошлась по комнатам, где ее дочь томилась среди чужих людей, которые сделали ее своей. В спальне, где Сюзанна Доулинг прожила всю свою замужнюю жизнь, ничто не напоминало о ее существовании. Карла застыла на пороге. В этой комнате они занимались любовью, зачинали детей и теряли их, когда так распоряжалась судьба. Кровать была новая, как и белье на ней. Ящики в столе и комод были пусты. Карла опустилась на колени и заглянула под кровать. Пыль заставила ее чихнуть, но там ничего не было, никаких люков или неприметных ящиков.

Она вошла в комнату Дэвида. На спинке стула висел толстый свитер, на двери – куртка с капюшоном. В одном месте она была вымазана нефтью. У куртки было много вместительных карманов, достаточно глубоких для ручек и биноклей, измерительных приборов и очков, а еще для острых резцов. Карла представила его под обжигающим солнцем пустыни на буровой вышке, ищущего черное золото под землей.

В спальню Джой она вошла в последнюю очередь. На стене висели плакаты с различными рок-группами. Похожие плакаты она видела в комнате Джессики. Ее комод был набит кремами. На столе валялась бижутерия. Какой-то журнал для подростков лежал раскрытый на кровати. В корзине для грязного белья она увидела одежду, которую Джой засунула туда перед приездом социальных работников. Карла легла на кровать и уткнулась лицом в подушку. У нее не осталось слез, как, впрочем, и желания плакать. Она заснула на кровати Джой и оставалась там до утра.

Солнце, поднимаясь над живыми изгородями, пронзило облака кроваво-красными лучами. В воздухе пахло морозом, дыхание превращалось в пар, когда Карла медленно шла к коттеджу. Рядом с ним стоял экскаватор.

Джои проехал по аллее и остановился. Взъерошенными волосами, открытым взглядом и легкой походкой он напоминал отца. Он посмотрел на опавшую листву, которую она сгребала в аккуратные кучи.

– Удачи! – сказал он. – Я скажу Джой, что вы здесь. – Он поколебался. – Я заеду к отцу. Ему что-нибудь передать?

Она покачала головой.

– В последний раз мы немного повздорили, – сказала она. – Думаю, он не захочет слушать ничего из того, что я могу сказать.

Небо посветлело, тонкие облака приобрели розовато-серый оттенок. Она сняла шарф и куртку и продолжила работать.

В полдень Карла поехала в «Моллойс» обедать. Заказала суп и булочку. Внезапно ей безумно захотелось есть. К булочке подали отличный соус, которым следовало наслаждаться не спеша, но она буквально проглотила все, желая побыстрее вернуться в место камня. Эти слова наконец обрели значение.