Читаем без скачивания Предатель - Аарон Дембски-Боуден

Очередной клинок проехался по спине. Еще один заряд болтера с треском врезался в голень с силой громового удара. Аргел Тал игнорировал получаемые раны, продираясь ближе к Кхарну. Ультрадесантники хотели крови Кхарна, попав под власть предсказанной судьбы? Или прозаичная истина состояла в том, что они просто узнавали офицерский плюмаж или геральдическую символику и хотели его убить? Или Аргел Тал вообще воображал все это после пророческих нашептываний Эреба? Как узнать наверняка в таком хаосе?

Он не мог вспомнить, сколько все это продолжается. Пять минут. Пятнадцать. Пятьдесят. Солнце вставало, его краешек показался над горизонтом. Кровь богов, как же медленно вращался этот мир.

Их явно уверенно подавляли числом. Насколько ему было известно, «Трисагион» и «Завоеватель» погибли так же, как и «Лекс», и Ультрадесант имел свободный доступ к планете.

Он видел шлемы Пожирателей Миров, с которыми познакомился за последний год, пока тренировался и сражался бок о бок с Кхарном. Видел Лорке, который постоянно находился в самой гуще боя, круша все, что оказывалось у него на пути. Когда алебарда выскользнула из рук и затерялась в буре, он целиком положился на клинок кустодия. Когда тот разлетелся от столкновения с громовым молотом терминатора, он начал прокладывать дорогу своими звериными когтями. Те пели, словно отточенная сталь, с протекающих наручных огнеметов капал алхимический огонь. Боли не было. Он поблагодарил Раума за это.

В воксе Аудакс звал на помощь. Несколько офицеров Пожирателей Миров сопротивлялись Гвоздям достаточно долго, чтобы направить поток прорываться к западу, но это едва ли можно было счесть единой линией фронта.

Он молился о Кирене, упрашивая хохочущих богов-убийц не играть с ее душой. Очередная неудача — он вернул ее назад лишь для того, чтобы снова потерять.

Кхарн действительно был последним из его ближайших сородичей, кого он еще не подвел, и Пожиратель Миров был ценнее всех. Кхарн был таким же, как когда-то Аргел Тал: еще нетронутым прикосновением варпа, не опустошенным злокачественным контактом с демоном, который по первому требованию лишал его рассудка и воспламенял кровь. Раум был благословением и проклятием. Несмотря на даваемую демоном силу, Несущий Слово никому не пожелал бы подобного дара.

Ему казалось, что он видел смерть Скане. На одно кратчайшее мгновение его взгляд метнулся по линии схватки, а мускулы напряглись, чтобы броситься на помощь сержанту разрушителей. Скане, которого выделяла черная броня, стоял на коленях в грязи, поднимая руку, оканчивающуюся около локтя.

Аргел Тал подавил свой порыв и отвел в сторону очередной цепной меч, опускающийся на наплечник Кхарна. Центурион глянул через плечо, и на миг Аргел Тал решил, что Гвозди достаточно успокились, чтобы Кхарну хватило времени придти в себя. Истина открылась спустя полсекунды, когда Кхарн ударил его двумя клинками. Несущий Слово парировал и зарычал, поскольку блокировка стоила ему еще одного пореза на руке от Ультрадесантника из толпы закованных в броню тел.

— Это я, — рявкнул волчий лицевой щиток обезумевшему брату. — Бейся с врагами, психопат.

Услышал Кхарн или нет, но он развернулся к ближайшему Ультрадесантнику и выпотрошил того обоими клинками.

Аргел Тал продолжал сражаться, защищая впавшего в бешенство брата, который едва понимал, где находится. Впрочем, нигде не писали, будто искупление дается легко, и его всегда можно узнать.

Он успел сомкнуть когти на горле следующего противника прежде, чем вокс разразился обильными криками. Аргел Тал повернулся на восток, где у побережья показалось наследие «Лекса». Он увидел, как приливная волна накатывается на дальний край города и поблагодарил богов, что боевой корабль упал медленно. Если бы он ударил, как копье, и вонзился в кору, могло разнести на куски половину планеты. По крайней мере, так в уже гибнущем городе просто добавится еще один слой памятных руин.

Судя по вокс-сообщениям, серая морская вода обрушилась на берег с невообразимой силой. Ее уровня хватило, чтобы накрыть трех— и четырехэтажные строения. Потоп разметал их на части, и к мчащемуся по улицам беспорядочному потоку техники добавились огромные каменные блоки. Башни рушились в воду, ломаясь у основания. Один-единственный удар начисто смел целый прибрежный район, и волна повлекла к западу тела обитателей Нуцерии и обломки жилых кварталов.

Земля впитывала воду, отгоняя ее назад, но та продолжала прибывать. Когда она дошла до Легионов, сражающихся на точках отхода, то достигала уровня пояса, остановив легкие танки и сведя на нет эффективность сопровождающих их скитариев.

Аргел Тал продолжал сражаться, хлюпая по соленой воде и постоянно следуя за Кхарном.

Кхарн же, казалось, вовсе ее не замечает. Он продвигался вперед, шагая в глубокой воде, как будто ее там не было.

Корабль-саркофаг Легио Оберон был самым большим посадочным модулем, который флоту Жиллимана удалось провести через прорванную блокаду. Его тормозные двигатели подняли огромное облако солонцеватой пыли, которая смешалась с полным песка дымом, уже порожденным городским сражением.

Термин «корабль-саркофаг» был одним из наиболее редких названий — жаргоном Механикума, выраженным не кодом или бинарикой. Отвратительное наименование для отвратительного корабля — на западной окраине Михора приземлился настоящий толстобрюхий кит, луковицеобразный корпус которого покрывали опаленные полосы от входа в атмосферу. Чтобы опуститься на землю, развертывающимся рампам потребовалось целых пять минут, шум гидравлики разносился на полгорода. Приготовление любого титана к выходу представляло собой сложный формализованный ритуал, но в случае с титаном класса «Император» это дело выходило далеко за рамки того, что требовалось для богомашин более низкого класса.

Внутри оболочки стоял закрепленный «Коринфянин», которого удерживали на месте тысячи волоконных кабелей. Магниты фиксировали его между трех портальных башен-пилонов. Сооружения, необходимые для посадки в шагоход Механикума и его удержания, мало чем отличались от опорных башен, которые использовались для запуска ракет к Луне в те смутные эпохи человечества, когда подобные смехотворные вещи считались достижением.

Разом отключившись, связующие кабели последовательно отцепились, затрещав, будто хлысты, и титан, наконец, получил свободу. Каждая нога колоссальной машины сама по себе была бастионом, занимаемым подразделениями вооруженных киборгов-скитариев. Расставленные когтистые пальцы представляли собой широкие лестницы, которые вели к защитным башням ног.

Первый шаг «Коринфянина» сотряс землю. Второй уничтожил городскую стену и три высоких строения, раздробив их в пыль. Возвещая о его появлении, прозвучал боевой горн, который сам по себе был практически акустическим оружием. Правая рука «Императора» сравняла бы с землей целый городской район, если бы ей дали выстрелить хоть раз. Левая перемолола бы половину любой армии, вышедшей против него. Наверху — даже выше кабины в виде черепа, размеры которой больше подошли бы командной палубе — на плечах «Коринфянина» располагалась крепость, вдоль зубчатых стен которой тянулись противовоздушные орудия и лазерные батареи.

Последним звуком в какофонии ритуала приготовления стал драконий рев центрального ядра, набирающего энергию для боевой готовности. Сердце протолкнуло по венам жгучее жидкое топливо, и магнитные катушки плазменной руки начали долгий процесс зарядки. Если он выстрелит, они покойники. Они все покойники.

— Прекрасно, — выдохнул Аудун, глядя, как величественное воплощение Бога-Машины делает первые шаги на свободе. Они приближались к окраине города и уже видели «Коринфянина», возвышающегося над жилыми кварталами. Наводнение плескалось у ног-лап гиганта, совершенно не мешая ему.

«Сиргала», сгорбившись, двигалась размашистым бегом, ведя свои стаи по затопленным улицам. Они не обращали внимания на палящих снизу Ультрадесантников, ненамеренно затаптывая тех десятками. Вместе с ними мчались «лэндспидеры» Пожирателей Миров, увеличенные для перевозки пехоты. Несколько «Псов войны» сами выступали в роли ездовых животных, их броню покрывали целые отделения разрушителей и штурмовиков, которые держались за бегущих титанов. От поступи каждого из титанов вверх взлетали фонтаны соленой воды — приливный вал остановился, но не желал отступать. Он пришел навсегда — город Михор окончит свое существование в виде затопленных и уничтоженных развалин.

— Он так красив, — вздохнул Аудун, не в силах отвести глаз от стального колосса. — Мы должны взять его живым.

— Вы полагаете, что Двенадцатый будет иметь это в виду?

— Можно лишь молиться об этом, модерати Бли, — секундное усилие воли активировало личный вокс-канал связи Аудуна со всеми титанами его Легио. — Говорит принцепс ультима. Во имя Омниссии, «Коринфянину» нельзя позволить выстрелить. Вы все знаете, что делать. Аудакс был рожден для таких битв. Братья и сестры, готовьте «медвежьи когти». Начнем охоту.