Читаем без скачивания Жена самурая - Виктория Богачева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Масато был одним из тех, кого приблизил к себе Такеши. И у Кенджи не было причины сомневаться в выборе сына; Масато не мог оказаться предателем.
Когда горизонт начал светлеть, и небо над ним уже не казалось чернильно-темным, где-то вдалеке раздалось поскрипывание колес — негромкий звук, отчетливо слышимый в окружавшей их тишине.
Взгляды всех воинов устремились к Кенджи почти одновременно: если сейчас они дадут обнаружить себя чужаку, то все задуманное пойдет прахом.
— Проверь, — Кенджи посмотрел на Яшамару-сана и жестом велел своим людям отступать дальше, в тень высокой травы.
Некоторое время они молчали в напряжении, пока не раздался тихий свист Яшамару — условный знак, что опасности нет. Кенджи удивился, когда понял, что последнюю минуту задерживал дыхание, и потому сейчас из его груди рвался выдох облегчения.
Вскоре на пыльной дороге показался силуэт Яшамару, за которым, поскрипывая, ехала рикша. Когда они приблизились, то в рассветных сумерках Кенджи смог разглядеть, что за поручни рикшу тащил Масато. Больше не прячась, он стремительно пошел им навстречу.
На Масато было страшно смотреть даже в тусклом, предутреннем свете: ввалившийся щеки, запавшие глаза, серое, изнеможенное лицо с пыльными дорожками пота. Он двигался будто деревянный и, одни Боги знали, как он все еще был способен переставлять ноги. Его руки повисли как плети, когда он отпустил рикшу. Запнувшись, он попытался склониться, не в силах говорить, но Кенджи остановил его коротким жестом и велел Яшамару:
— Позаботься о нем.
Из рикши вышла женщина, в которой он с трудом узнал Наоми: обильно напудренное лицо, густо подведенные глаза, алые губы и щеки, роскошное кимоно. Она улыбнулась ему сконфуженной улыбкой, подойдя ближе, и поклонилась, чувствуя себя донельзя неловко под взглядами солдат.
— Что все это значит? — хмуро спросил Кенджи.
— Я не могла ехать верхом, — ответила Наоми и неосознанно накрыла ладонями живот. — И Масато-сан предложил это… — ее голос дрогнул. — Он бежал всю дорогу почти без остановок…
— Так, — только и сказал Кенджи и замолчал.
Давно он не чувствовал себя таким. Давно он не чувствовал себя таким глупцом! И еще обзывал мальчишками Нарамаро и Фухито. Сам ведь повел себя ничуть не лучше них.
Как он мог не посчитать недели и не понять, что Наоми к сегодняшнему дню уже нельзя будет ездить верхом? Хорошо, что у нее оказалось побольше разума!
Кенджи заскрипел зубами, злясь на самого себя. Соверши такую оплошность кто другой, он бы открутил ему голову! А теперь настал день, когда непростительно ошибается он!
— Нам пора выдвигаться, — хмуро произнес он, оборачиваясь в сторону Наоми.
Та уже сидела на коленях в пыли возле Масато и бережно, понемногу поила его водой, забрав у Яшамару-сана ковш.
— Вот так… вот так, — приговаривала она, — осторожнее. Не торопитесь, Масато-сан, вам больше никуда не нужно спешить.
Воины перенесли Масато подальше от дороги, устроив в траве, надежно скрывшей его от постороннего, чужого взгляда, и Наоми успела тем временем смыть толстый слой косметики.
— Я покажу, куда нужно идти, — сказала она, спокойно глядя на Кенджи.
Но это спокойствие было обманчивым. Теперь, когда на ее лице не было пудры, можно было увидеть его мертвенно-синюю бледность. Слой яркой краски больше не скрывал бескровные, сухие губы, а широкое кимоно, не скрепленное оби, — выступающего живота.
— Они узнают о ребенке, — словно прочитав его мысли, сказала Наоми, когда он поравнялся с ней. — Я не смогла подобрать кимоно, в котором было бы не видно.
— Они узнали бы и без того, — ответил Кенджи. — Тебе придется сказать о нем, если мы хотим переманить на нашу сторону младшую ветвь клана Токугава.
Они следовали за Наоми чуть ли не по шею в высокой траве, и она по большой дуге уводила их от главного входа в поместье. Над ними медленно вставало солнце, окрашивая небо в нежно-розовые цвета. Когда Наоми неожиданно остановилась и принялась мерить землю шагами, Кенджи сухо усмехнулся. Подземный ход. Ему следовало раньше догадаться об этой тайной тропе.
— Здесь, — Наоми указала рукой на землю, — должно быть кольцо.
Они нашли его спустя недолгое время и, потянув, открыли дверь, которая скрывала спуск в потайной ход.
— Мне его показала мать, — с грустью шепнула Наоми Кенджи-саме, который крепко держал ее, пока она спускалась по невысокой лестнице. — А где-то здесь должны были остаться старые факелы.
Им удалось зажечь один из них, предварительно обернув старое дерево в хорошо промасленную ткань.
— Он ведет к одному из складов с оружием. Его уже давно никто не использует, — говорила Наоми, пока медленно шла, с тщательностью смотря себе под ноги.
— Что находится рядом с ним? — спросил Кенджи, искоса следя за ней, чтобы успеть подхватить, если она вдруг споткнется.
— Хранилище для риса и минка для слуг. Обычно к рассвету в них уже никого нет.
— Как далеко до главного дома?
— Несколько минут, — нахмурившись, ответила Наоми.
Когда, миновав несколько извилистых поворотов, они уперлись в еще одну лестницу, Кенджи негромко велел:
— Яшамару, поднимись один.
Наоми проследила за тем, как он бесшумно выбрался на поверхность, и поежилась. Она гнала от себя прочь мрачные мысли, но успокоиться никак не получилось. В конце концов, она привела врагов отца в его поместье. В место, которое когда-то было домом и для нее.
— Ты останешься здесь, — негромко обронил Кенджи, искоса посматривая на взволнованную Наоми. — Так будет безопаснее.
Горькая усмешка коснулась губ Наоми, но она промолчала.
Она уже давно не чувствовала себя в безопасности. Нигде. Даже в поместье Минамото.
Очень давно — сейчас ей казалось, что прошел не один десяток лет — рядом с Такеши ей было спокойно. Но с тех пор утекло много воды.
Задумавшись, она не заметила, как вернулся Яшамару-сан, и очнулась, лишь когда кто-то тронул ее за локоть.
— Наоми, — Кенджи смотрел на нее как никогда серьезно. — Ты должна будешь уйти, если мы встретим сопротивление. Яшамару увезет тебя в поместье, — он поцеловал ее в лоб, и она, ошеломленная, не успела даже возразить: только и услышала, как глухо закрылась за ними потайная дверь.
— Все будет хорошо, госпожа, — уверенно произнес Яшамару-сан, заметив, очевидно ее растерянность.
Наоми механически кивнула ему, но не поверила. Такие обещания ее уже давно не утешали. Она должна будет убить своего отца. Что может быть здесь хорошо?
— Вы видели наверху кого-нибудь из Асакура? — спросила она, чтобы
