Читаем без скачивания Спасенная с «Титаника» - Лия Флеминг

Париж – лучшее лекарство от хандры. Англия кажется мне очень далекой. Здесь есть все, о чем только можно мечтать. Девочки вместе со мной ходят в музеи и парки. Я часто забываю, что они мои подопечные, поэтому иногда приходится их приструнять. Мой французский улучшается с каждым днем, а от витрин магазинов просто невозможно отвести глаз. Не беспокойтесь, парижский шик мне не по карману. Уроки скульптуры чрезвычайно интересны; кроме того, на них я перезнакомилась с кучей других иностранных студентов. Летние каникулы мы проведем на юге Франции. Жду не дождусь, когда увижу Средиземное море.

С любовью,

Элла

Дорогой Родди!

Конечно, ты не заслужил этого письма, так как сам почти не пишешь, но мне захотелось похвастаться парижским адресом и местами, где я побывала. Уроки скульптуры, которые я посещаю, – это что-то невероятное. Другие студенты в миллион раз талантливее меня, мне еще многому нужно учиться.

Я коллекционирую соборы: Нотр-Дам, Руан, Шартр, Тур, Орлеан, Париж – все эти здания словно один огромный учебник.

Приятная неожиданность: я побывала в Каннах! Стояла ужасная жара, и я так загорела, что туристы уже принимают меня за местную и подходят с вопросами. В теплую погоду я чувствую себя саламандрой, которая греется на камнях под лучами солнца. Забавно, правда? Я буду грустить, когда наступит осень и придется вернуться в пасмурную Англию. Девочки каждый день играли на пляже, мы все вволю накупались в море. Жена викария родила мальчика, которого назвали Лионелем. У него есть кормилица.

Самостоятельная жизнь пошла мне на пользу. Я научилась справляться с трудностями, узнала, как обращаться с мужчинами, которые слишком тесно прижимаются к девушке в метро и хотят залезть под юбку. В таких случаях я просто пинаю их в голень, и они морщатся от боли (и стыда, надеюсь). Иногда мне хочется быть мальчишкой, который спокойно может бродить где угодно, не опасаясь, что кто-то крадется вслед.

Я теперь отменно ругаюсь на французском – правда, шепотом, когда преподаватель находит недостатки в моих работах. Он научил меня оценивать чужие произведения критическим взглядом. Ох, сколько нового еще предстоит узнать. Я уже ощущаю себя совершенно другим человеком.

Пытаюсь не слишком часто думать о маме. Ужасно, что она умерла молодой – и все из-за того, что вовремя не обратилась к врачу. Она наверняка пыталась лечиться дома, экономила на себе ради дочки, и от этой мысли я мучаюсь совестью. Она не тратила на себя ни пенни, стараясь лишний раз побаловать меня. Ну а я теперь разъезжаю по Франции, как девица из светского общества. Наверное, это несправедливо, но в то же время я уверена, что мама была бы счастлива за меня.

Конечно, ты уже в курсе, что мне все известно про «Титаник» и знакомство наших матерей. Видимо, у моей были свои причины не рассказывать об этом. Порой мне кажется, она стыдилась того, что оказалась в числе спасенных пассажиров. Все, на что она осмелилась претендовать, – это пенсия, которая причиталась ей по праву и пошла на мое образование.

Сейчас уже поздно копаться в прошлом. Думаю, мы все не понимаем родителей, пока не обзаведемся собственным потомством. Возможно, когда-нибудь и мы будем так же волноваться за своих детей, стараться уберечь их и страдать от причиненной ими боли.

Нет, в моей жизни нет Рудольфо Валентино, из мужчин есть только Леон и Фридрих, студенты, которые иногда после уроков приглашают меня посидеть в кафе на берегу Сены. Тем не менее искра страсти пока не вспыхнула. У меня просто нет времени на романы. Ну а как с этим у тебя, мой большой братец? Даже не представляю, как ты сейчас выглядишь.

Соболезную по поводу кончины твоей бабушки. Знаю, ты ее любил. Прости, что болтаю только о себе. Ты много работаешь, и Селеста тобой страшно гордится. Процедура развода почти завершена. Несмотря на то что эта морока тянется не первый год, в Соборном дворе новость определенно наделает шуму. В Англии разводы распространены гораздо меньше, чем у вас в Америке. Люди до сих пор не понимают, что прожить всю жизнь в неудачном браке – сплошное мучение. Лучше уж совсем никакого супружества, по-моему. Уверена, ни ты, ни я не будем торопиться вступать в семейные отношения.

Постарайся написать мне до моего отъезда из Парижа.

С любовью,

Элла

Она не написала Родди всей правды о «Титанике» и предсмертном признании Мэй. Об этом знают только ее опекуны, пусть так и будет. И все же странно, как по-домашнему уютно и легко ей здесь, на континенте, под лучами теплого солнышка среди иностранного разноголосья. Она уже начала привыкать, что торговцы принимают ее за местную жительницу и, обращаясь к ней на французском, тараторят так быстро, что в ответ она вынуждена лишь кивать, улыбаться и пожимать плечами.

Однажды на пляже в Каннах Элла услыхала веселый смех и возгласы какой-то семьи, и на секунду ей показалось, будто она разбирает слова, будто где-то в глубине сознания всплывает правильный перевод. Она хотела послушать еще, но семья прошла мимо нее по пляжу и удалилась. Элла даже не знала, из какой страны эти люди. Она ощутила легкое беспокойство, но вскоре переключила внимание на бедняжку Роз, которую Гермиона уже почти целиком закопала в песок.

Элла точно знает, что это не последняя ее поездка за границу. Она обязательно побывает в Испании, Италии, Швейцарии… везде, где сможет найти работу или брать уроки. Раз она собирается стать профессиональным скульптором, то должна оттачивать мастерство, не боясь трудностей, развивать творческое видение. Пока что из-под ее рук выходят слабые, шаблонные вещи. Необходимо учиться на классических примерах, а значит, много путешествовать. Она по-прежнему будет зваться Элен Смит, чтобы иметь возможность получать деньги от фонда. «Титаник» унес тысячи жизней, так пусть теперь платит уцелевшим.

Глава 98

Июнь 1932 г

Селеста придирчиво осмотрела свое отражение в высоком зеркале и осталась довольна. Бирюзовая ткань выгодно подчеркивает цвет лица. Свадебное платье, выкроенное по косой, украшает отделка бисером, на плечах – свободный жакет. Миниатюрная шелковая шляпка держится на кудрявых волосах при помощи булавок. Простой ансамбль идеально подходит для гражданской регистрации брака. Хорошо, что родители не видят ее в этом «авантюрном» наряде. Как не похоже на прошлый раз – роскошное платье невесты, пышная церемония бракосочетания, торжественная служба в соборе…

Гровер до последнего отказывался дать развод. Чтобы получить его подпись, потребовались долгие годы затяжных и нелепых переговоров. Из Акрона он в конце концов переехал в Кливленд, потеряв должность в компании из-за какого-то конфликта. А потом Родди написал, что отец нашел богатую вдову, и подпись Гровера на документе о разводе появилась очень скоро.

Обидно, конечно, что Родди не приедет на свадьбу. По его словам, он не вправе оставить Уилла и «Фрахт экспресс». В качестве извинения он прислал Селесте и Арчи билеты до Нью-Йорка в первом классе, так что свой медовый месяц они проведут в Америке. Селеста никак не может отделаться от мысли, что этот щедрый жест продиктован чувством вины; в любом случае для нее это возможность увидеться с сыном.

Элла вернулась из Европы, полная восторженных впечатлений о поездке в Мадрид через Авиньон, Камарг и Перпиньян. В Личфилде ее уже мало что привлекает. Она превратила старый сарай в настоящую студию, где воплощает в жизнь все свои идеи. Мятежный дух Эллы не желает подолгу задерживаться на одном месте и постоянно рвется в путешествие.

Когда Элла бывает дома, они почти не говорят о том, что случилось раньше. «Я – это мое будущее, все остальное неважно, – утверждает она. – Предпочитаю оставить прошлое в прошлом». Всякий раз при упоминании вопроса о поиске ее настоящих родителей она словно бы опускает глухую решетку.

Элла тоже участвует в праздничной суете: крутится в столовой, добавляет последние штрихи в оформление фуршета. Вся комната пропахла крепким ароматом сыра бри, который она везла в чемодане через Ла-Манш, словно редкую драгоценность. Элла твердо решила развить у близких тонкий вкус к французским блюдам и хорошему вину.

Сегодня она прелестно выглядит в воздушном платье из бледно-лилового муслина с коротким цельнокроеным рукавом и букетиком кремовых и алых роз, приколотых на плече. Не хватает только Мэй…

Селеста сглотнула слезы, готовые брызнуть из глаз. Она стольким обязана своей безвременно ушедшей подруге! Иногда она чувствует незримое присутствие Мэй, как будто та одобряет намерение Селесты и Арчи стать наконец законными супругами. Предсмертное признание Мэй уже не давит на сердце Селесты тяжким грузом, ей лишь жаль, что судьба отвела им слишком мало времени.