Читаем без скачивания Спасенная с «Титаника» - Лия Флеминг

Улетала она с тяжелым сердцем.

Почему всегда так? Родди расплачивается за мое бегство от мужа-тирана. Он разрывался между нами и сделал свой выбор, так что не надо оглядываться. С ним все будет в порядке, и я тоже справлюсь… Наверное, мои родители испытывали те же чувства, когда я покинула дом. Отпускать всегда трудно… и все-таки необходимо. Кроме того, есть шанс, что однажды Родди вернется. Однажды… когда придет время.

Глава 100

Нью-Йорк, 1935 г

Казалось, служба тянется без конца. Рукополагаемые по очереди вставали перед шеренгой епископов, облаченных в золотые ризы. Музыка, песнопения, звуки органа, аромат благовоний, пышное убранство храма – все, что входило в ритуал этого важнейшего из дней, являло собой живописное зрелище, пиршество для глаз.

Анджело и Кэтлин стоят в толпе вместе с остальными счастливыми родителями; женщины разряжены в пух и прах, лица скрыты под кружевными вуалями, мужчины одеты в воскресные костюмы. Как вышло, что все его дети любят находиться в центре внимания? Почему оба сына не выросли нормальными парнями, как сыновья Сальви, которые нашли себе жен и теперь окружены стайкой ребятишек? Взять хотя бы Фрэнка, посвятившего себя церкви. Вот он лежит ниц перед алтарем, руки распростерты в жесте полного смирения. Сердце Анджело кольнул страх за сына. Если честно, как отец он глубоко опечален. У Фрэнки никогда не будет жены и детей. Как Америка оторвала Анджело от родины, так и церковь забирает у него сына, и он все силится понять, отчего же столь необходима эта жертва. Кэтлин – та чуть не лопается от гордости, тогда как Анджело чувствует лишь горечь утраты.

Рядом с ним стоит Патти, в свои пятнадцать уже настоящая красавица. Ее жизнь – длинная череда прослушиваний, занятий танцами, изредка – роль в кордебалете какого-нибудь бродвейского шоу, ожидание момента, когда улыбнется удача. Патти тоже упрямо стремится к цели. Как бы не пришлось ей испытать жестокое разочарование.

Ну, и Джако – не успеет выйти из тюрьмы, как снова туда попадает. Младший сын – головная боль родителей, вечно ввязывается в неприятности и вечно клянется исправиться. Жизнь приводит его короткой дорожкой либо в зал суда, либо за решетку, при этом отец и мать никогда не знают, где он окажется в следующий раз.

С детьми столько хлопот и волнений… А если Патти попадет в дурную компанию? Если Джако переступит черту? Хорошо, что хотя бы Фрэнки ничего не грозит в руках церкви.

А тут еще «итальянский вопрос»!.. Муссолини завоевал Абиссинию и сблизился с Гитлером. Анджело заметил достаточно перемен в своей родной стране, есть от чего испугаться. Он вспомнил высказывание тестя, отца Марии, о «чернорубашечниках», марширующих по улицам. По слухам, Америке скоро придется выбирать, на чью сторону встать.

Анджело не готов смотреть, как дети будут сражаться в войне, особенно после того, что он сам пережил на фронте. Разве может его собственная семья быть «врагом»?.. От этих мыслей голова идет кругом, да и ноги затекли от долгого стояния на месте.

Он взглянул на карманные часы и облегченно вздохнул. Скорей бы церемония закончилась; потом, дома, будет и угощение, и выпивка. В церкви Анджело всегда нервничает, его обязательно начинают мучить всякие «а что, если» и одолевают думы о грешной душе. Слава богу, «сухой закон» давно отменили. В такой день, как сегодня, мужчине нужно подкрепиться.

Глава 101

1937 г

Элла вошла в выставочный зал, стараясь унять дрожь в коленях и не смотреть туда, где выставлены ее работы, – вдруг там вообще никого нет? Она нарочно хотела прийти одна, чтобы привыкнуть к необычной атмосфере, прежде чем явится группа поддержки: Селеста и Арчи с друзьями.

Она и не представляла, как это страшно – выставлять свои произведения на публику. Элла объездила всю Европу, рассматривала картины и статуи, запросто анализировала работы студентов. Теперь же она испытывает жгучий стыд: ее посредственные творения стоят в одном ряду с гораздо более выдающимися: тут и затейливая, изящная керамика, и образные скульптуры из металла, и прекрасные картины – портреты и пейзажи.

Выставка устроена в честь коронации короля Георга VI, на ней собраны работы молодых художников центральных графств Англии. Так сказать, знакомство с новыми талантами. Часть работ продается. Конечно, на жизнь этим не заработаешь, но продать хотя бы одну работу, удостоиться отзыва в «Бирмингем пост» – это огромный шаг на пути к общественному признанию.

Элла долго и мучительно отбирала экспонаты и наконец остановила выбор на бюсте ребенка, который сделала по заказу одного священника (одолжила скульптуру у владельца на время выставки), классическом этюде женской кисти и своей последней работе, которую Элла создала, вдохновившись недавними экскурсиями по храмам Венеции и Флоренции. На нее произвели огромное впечатление образы Мадонны с младенцем Иисусом в галерее Уффици, особенно «Мадонна с длинной шеей» кисти Пармиджанино. Элла фотографировала самые знаменитые полотна, снимала матерей с детьми на улицах.

По возвращении в Англию в одном из таких снимков она и увидела искру вдохновения для своей следующей работы: мать сидит, слегка расставив ноги, и баюкает в подоле спящего младенца. В ее позе есть что-то умиротворяющее и одновременно пронзительное, перекликающееся с образом Богородицы, которая оплакивает мертвого Христа. Скульптура передает счастье и горе материнства, при этом видна тесная связь замысла с собственным неразрешенным конфликтом Эллы из прошлого. Она с любовью трудилась над фигурами матери и ребенка, и в итоге из-под резца вышло нечто новое, яркое и выразительное.

…Элла нервно кружила по залу, сжимая бокал вина и надеясь, что все же не совершила ошибку, выставив свои работы рядом с произведениями известных авторов. Нужно продержаться еще два часа, а потом можно будет унести экспонаты в нанятый фургончик и укрыться в привычном уюте Ред-хауса.

Напуская на себя непринужденный вид, Элла маячила неподалеку от выхода, и тут кто-то схватил ее за руку. Селвин.

– Молодчина! Вижу, одна работа уже нашла покупателя.

– Правда? – Элла изобразила безразличие, однако Селвин на это не поддался.

– Хватит прятаться, иди и сама посмотри.

К удивлению Эллы, перед ее произведениями собралась группа восхищенных зрителей.

Селвин за руку подвел Эллу к высокому мужчине

– Вот она, та самая застенчивая барышня. А это Гарольд Эшли, глава нашей юридической конторы на Темпл-роу. Он староста церкви Святого Иакова и хочет приобрести что-нибудь в духе твоих скульптур для придела Богоматери. Ну, я отойду, а вы пока обсудите условия, – заявил Селвин и удалился, оставив Эллу в полной растерянности.

– Вы берете заказы? – осведомился мистер Эшли, рассматривая статуэтку матери с ребенком. – Прелестная вещица, очень изящная и полная глубокого содержания. Нам понадобится такая же, только чуть покрупнее. Я хотел бы пожертвовать ее церкви в память о моей матери.

– Благодарю, – пролепетала Элла. – Рада, что вам нравится.

А затем она заметила ярлычок и на слепке женской кисти. Что такое? Неужели она и в самом деле не бездарна? Это надо отпраздновать. Элла подошла к столику и взяла второй бокал вина. Ничего себе – две проданные работы и новый заказ за один день!

Глава 102

1938 г

Как могло дойти до этого? – размышляла Селеста, пытаясь усвоить новые правила поведения при воздушном налете. Многие ученики Эллы покидают школу и записываются в армию, по городу ходят тревожные слухи. Если начнется война, продукты и топливо будут продавать по карточкам. Элла беспокоится, не закроют ли совсем художественный колледж, не прекратятся ли заказы от частных клиентов. Как тогда ей зарабатывать на жизнь?

Военный из отдела расквартирования уже приходил осматривать Ред-хаус на предмет размещения в нем эвакуированных и летчиков. Перспектива делить кров с чужими людьми тоже внушает беспокойство. Война. Только об этом все и говорят. Личфилд всегда был важным стратегическим узлом, а теперь сразу за казармами, в Фрэдли, строят новый аэродром. Город стоит на пересечении крупных автомобильных дорог А38 и А5, по которым круглые сутки передвигаются транспортные колонны, перевозящие людей и оборудование. Неужели и вправду опять война?

Арчи знал студентов и преподавателей, попавших в жерло гражданской войны в Испании и умерших от ран. Сколько талантов погибло в кровавой мясорубке!.. Сколько еще молодых людей должны отдать жизни, прежде чем закончится это безумие?

Старые солдаты опять достают на свет военную форму. Селвин записался в территориальную армию, Арчи – в добровольческий резерв ВМС. При необходимости оба готовы встать в строй. Мирной жизни вот-вот наступит конец. От женщин тоже ожидают посильного участия. Элле придется поступить на военную службу либо другим образом вносить свою лепту – лучше как-нибудь так, чтобы не терять связи со своим любимым ремеслом. Будет жаль, если все ее труды пойдут прахом.