Читаем без скачивания Почему Россия не Америка. Книга для тех, кто остается в России - Андрей Паршев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот на такие принципы наши соседи должны будут согласиться, чтобы включиться в наш рынок. В противном случае — прошу пане, на общих основаниях. В принципе, мы могли бы вести торговлю с соседями и за доллары, не включая их в свой рынок, но какой в этом для нас смысл? Восточноевропейские товары на мировом рынке неконкурентоспособны, и, уж если мы наторговали тем или иным способом долларов, выгоднее купить на них картошку у немца — дешевле обойдется. Соседи-то просят покупать у них не по мировой цене, а чтобы им затраты окупить! Единственной причиной нашего выбора для торговли именно ближнего соседа может быть только его доброе к нам расположение. Если же сосед вместо этого норовит нам в глаз свиснуть, то извините — зачем нам такая благотворительность? Конкурируй себе, где хочешь, «тундра большая», а мы не обязаны финансировать твои проблемы.
Легко это сказать, трудно сделать! Я исхожу в рассуждениях из того, что у нас в стране будет довольно децентрализована торговля (она не должна быть государственной, это коррупция, хватит нам «завмаг-товаровед» — таково мое убеждение), а у торговца будут очень серьезные стимулы для получения сверхприбыли, то есть для ввоза контрабанды и продажи ее по демпинговой цене. Именно нашей стране необходимо, гораздо серьезнее, чем другим странам, поддерживать пограничные и таможенные порядки.
Кстати, знаете, что такое пограничные войска? Всего-навсего «войсковое прикрытие границы между таможенными пунктами», и почти ничего больше. Их задача — исключить перемещение товаров помимо таможен, все остальные задачи в значительной мере экзотика. Тот же Никита Карацупа, задержавший, по-моему, 400 нарушителей — он, думаете, диверсантов ловил? Они попадались, но — единицы. В основном-то эти 400 — контрабандисты и спиртоноши. Я, кстати, давно подозревал, и, прочитав его мемуары, Удостоверился — «на гражданке» Карацупа был продавцом сельпо, а, значит, понимал, кто, что и зачем через границу понесет. Результативность его уникальная не только от храбрости — на вооруженную группу не только он в одиночку ходил. Знаешь личность нарушителя — знаешь и его тактику.
Из функций государства в наших условиях первейшей является поддержание вышеупомянутых принципов общения с внешним миром, защита внутреннего рынка от разрушения. Даже более важной, чем функции сбора налогов или обороны, которые вообще, сами понимаете, тоже важны. Дело в том, что для точного и разумного соблюдения этих принципов нужно не одномоментное напряжение всех сил государства, а постоянное и безостановочное. При каждом ослаблении усилий государства через дыру в экономической границе вытекают невосполнимые ресурсы, плоды труда десятков поколений наших пращуров. Это очень трудно — но посмотрите: разве мало сил прилагал Запад для распространения в мире и соблюдения принципа «свободы внешней торговли», принципа «свободного рынка товаров и капиталов»? Невообразимо много, эти усилия и составляли суть их политики последние столетия. Потому что «свободный рынок» им выгоден. А мы должны бороться — для нас он убийственен. Это трудно делать даже на своей территории — но убедить в необходимости этого соседей — трудно в кубе.
Кстати — в проведении такой политики особенных юридических проблем, как ни странно, нет. Не мы, а Запад придумал понятие «демпинга» — это когда другая страна продает товар по цене ниже себестоимости специально для подрыва нашего национального производства. Ведь по законам истинно свободного рынка никому не возбраняется продать золотой слиток за валенки — хозяин барин! Когда американцы запрещают нашим металлургам продажу стали в США — это чистейшее нарушение законов рынка. Пусть они называют это «демпингом». И запрет «демпинга» — явное нарушение основополагающих законов свободного рынка!
А для нас все мировое — демпинг Все дешевле себестоимости нашей себестоимости! Мы имеем право и на пошлины, и на кооперативный Внешторг !
Так что порядок воссоздания восточноевропейского рынка будет, в благоприятном случае, таков. Сначала мы (под «мы» пока понимаем, например, Россию и Беларусь) образуем экономический барьер против внешнего мира. Воссоздаем свою экономику. К тому времени соседи созреют. Тогда им можно предложить подключиться к нам, но в этом случае они должны будут изменить свои отношения с мировым рынком и действовать заодно с нами. При этом, если в нашем объединении будет происходить стихийный переток капитала, то, по известным причинам, капитал из российских предприятий будет стремиться на Запад и Юг объединения. Ведь у нас условия много хуже, чем даже в зарубежной Восточной Европе. Этого тоже допускать нельзя. Возможно, с соседями будет несколько менее прозрачная граница, чем между российскими областями.
Если же они этого не хотят, мы можем с ними торговать на общепринятых в мире принципах, но нам это будет невыгодно, и мы можем пойти на это только при политических выгодах.
Вот ведь парадокс! Производить и продавать они могут, только если для них не будут действовать законы мирового (западного) рынка. А психологически они чувствуют себя частью западного мира! Ну что тут поделаешь, диалектическое противоречие. Экономически, как производители, они объективно заинтересованы находиться с нами в одном экономическом пространстве. А психологически, как потребители, тянут на Запад. Нет никакой гарантии, что будущее экономическое межгосударственное образование не будет опять взорвано через несколько десятков лет из-за психологического дискомфорта, когда нынешние беды в экономике будут забыты и сменятся поколения.
Впрочем, до этого еще надо дожить. Вообще-то я пессимист — западные славяне, на мой взгляд, не имеют иммунитета против Запада, и рано или поздно будут онемечены, как когда-то их еще более западные соседи, хотя и более мирно.
Но расширившаяся за их счет германская держава унаследует их экономгеографические проблемы! И их все равно придется решать, причем путем некоторой изоляции от Западной Европы. Неспроста АвстроВенгрия славилась жесткостью своего пограничного режима, дело было не в идеологии. По отношению к более благодатным приморским странам Западной Европы горная Австро-Венгрия была своего рода «маленькой Россией», хотя суровость ее природных условий для нас — курорт.
Все вышеизложенное — не прогноз, не программа Это тенденции, а как и когда они проявятся — точно не знает никто.
Часть 6. ИСТОРИЧЕСКИЙ КОМПРОМИСС ВОЗМОЖЕН
ИСТОРИЧЕСКИЙ КОМПРОМИСС ВОЗМОЖЕН
Не характеризуйте заранее важность высказываемой мысли.
Правило РоссаПо телевидению нас усиленно убеждают, что главный конфликт современного российского общества — это конфликт между сторонниками рынка и сторонниками плана. Пока у так называемых «рыночников» перевес — много энергичной молодежи вполне адаптировалось к жизни, которую они считают рынком, да другого образа жизни они и не видели и не представляют. Несмотря на очевидное ухудшение жизни, «рыночники» не видят в идеях КПРФ ничего для себя привлекательного, и поэтому болтаются на выборах от одной партии к другой, лишь бы она провозглашала свободу рынка. Причем голосуют они одинаково — и «челнок», и президент нефтяной компании. Они сами считают себя единым «средним классом» или иногда «новыми русскими».
А ведь все на самом деле не так.
Значительная часть тех, кто считает себя «новыми русскими», таковыми не являются, и в постреформаторском обществе они не только найдут себе место, но их социальные функции даже не слишком и изменятся, хотя благосостояние, несомненно, упадет.
«Новыми русскими» считают себя все, у кого есть иномарки. Но настоящие «новые русские» — это на самом деле только экспортеры (от Артема Тарасова до бомжа, ворующего медный кабель ради бутылки). Именно они ради куша в 50 млрд. долларов ежегодно и пытаются законсервировать нынешнее состояние страны. Они составляют особую группу, можно сказать, «первый класс» нашего общества — наиболее влиятельный.
А вот чиновники («второй класс»), банкиры (уполномоченные и простые), оптовые и розничные торговцы, в том числе импортеры, бандиты,поп-звезды и журналисты, представители инофирм (все — «третий класс») — как бы богаты они ни были, они не «новые русские». На них тратится совсем небольшая доля долларов, получаемых «настоящими новыми русскими», или «первым классом».
Сразу можно с уверенностью сказать, что у уходящего класса «новых русских» нет ни малейшего шанса вернуть ситуацию 1991-1997 годов. Причин этому много, дело даже не в том, что их интересы пересеклись с интересами многих социальных групп в нашей стране и за рубежом. Дело в том, что «новые русские» просто сами не знают, чего бы они хотели, потому что сохранить их недавнее положение нельзя по объективным, естественным причинам. Хотя бы просто потому, что доступные для разработки нефть, золото и лес кончаются. Более умные из них это давно поняли, а некоторые знали, чем кончится, с самого начала.