Читаем без скачивания Право на месть - Александр Мазин

Рыжий все тянул. Почему? Он не из тех, кто, списав человека, медлит нажать на спуск.

Корвет мигнул…

И Ласковин прыгнул.

Ему терять было нечего!

Андрей выбросил тело вверх, толкнувшись буквально одними руками, и из совершенно невероятного положения ухитрился достать ногой. Пистолет вылетел из ладони Корвета и ударился о стену.

Ласковин ударился бедром об угол стола, но приземлился на ноги. С противоположной стороны – Корвет.

– Прекрасно!

Рыжий был доволен. Значит, все-таки розыгрыш? Нет.

– Прекрасный удар. Жаль. Я хотел убить тебя быстро. А теперь быстро не получится.

Он медленно двинулся в обход стола. Ласковин начал отступать к двери.

– Лучше бы тебе не убегать,– спокойно предупредил лидер «тобольцев».

Он был уверен в своем превосходстве.

– Я убил Хана,– напомнил Ласковин.– Хочешь, чтобы я убил и тебя?

– Не получится.– Корвет покачал головой.– Я не Хан.

И молниеносным движением выхватил нож.

Ласковин опять не успел засечь, откуда появилось оружие.

Отполированное лезвие зеркалом блестело в электрическом свете. Недлинный широкий обоюдоострый клинок.

– Я не Хан,– опять повторил Корвет.

И, шагнув вперед, сделал пробный выпад. Он не спешил.

Ласковин уклонился. Противник был хорош. Но между ножом и пистолетом – немалая разница. Пришло время испытать урок Зимородинского.

Еще один высверк стали. Ласковин отпрянул в сторону, сосредоточился и на третьей атаке выбросил вперед сложенные щепотью пальцы.

Удар получился совсем слабый. На лице Корвета промелькнуло удивление, но четвертый удар последовал незамедлительно. Снизу вверх, вспарывающий в живот. Ласковин выгнулся назад – нож промелькнул у самого лица – ушел в низкую стойку…

Нож выпал из руки лидера «тобольцев». Глаза его выкатились из орбит, пальцы впились в рубашку, разрывая ее на груди…

Ласковин «вытянул» остатки энергии. Ему даже не пришлось воспользоваться образами. Все вышло на удивление легко.

Андрей поднял нож и положил в ящик стола. А пистолет, поколебавшись, взял за ствол и аккуратно положил в карман куртки. Китайский дешевый ствол. «Одноразовый». Сделал дело и выбросил. Теперь он не сомневался, что Корвет не пугал, а действительно хотел его застрелить.

Рыжий еще стоял. Он мужественно боролся со смертью, но силы были неравны.

Ласковин посмотрел на него, понял, что конец вот-вот наступит, и открыл дверь в коридор.

– Эй! – позвал он.– Кто-нибудь, сюда! Из соседней комнаты выглянула круглая стриженая голова.

– Ну чего?

– Сюда,– изображая растерянность, крикнул Ласковин.– Быстрее!

«Тоболец», сообразив, что зовут не куда-нибудь, а к начальнику, медлить не стал. Ласковин посторонился… и «боец» замер с открытым ртом.

Корвет все еще стоял. Невероятно могучий организм. Но пальцы его уже не рвали одежду, а глаза ослепли…

«Тоболец» тупо глядел на своего начальника, потом вдруг резко развернулся к Ласковину.

– Что ты ему сделал, сука? – завопил он, хватаясь за пистолет.

– Я? Ничего.

Всем своим видом Ласковин демонстрировал растерянность и непонимание.

– Может, сердце у него схватило. Только попрощались… и вот.

Ласковин недоуменно пожал плечами.

И бандит купился на эту маску. Потому что не кто-нибудь, а сам Спортсмен. Тот, что ни хрена не боится и самолично шлепнул Крепленого с корешем при раскладе три к одному.

Корвет стоял. Ласковин уже начал беспокоиться: вдруг лидер «тобольцев» окажется сильнее, чем секретный удар тайной школы. Вдруг ухитрится выжить?

И тут он рухнул.

– А? Что?

Отпихнув бандита, в комнату ворвался некачкового вида мужчина в белой рубашке.

Ласковин уже видел его здесь однажды. Бухгалтер?

– Да вот,– пробормотал «бык» растерянно.– Вот упал…

Мужчина бросил взгляд на посиневшее лицо Корвета, потом – на Ласковина.

Тот развел руками.

Из коридора уже заглядывали еще трое.

Бухгалтер (Ласковин решил называть его именно так) повел себя не по-бухгалтерски решительно.

– Врача сюда, мудозвоны! – гаркнул он.– Быстрей, мать вашу! – И, уставившись на Ласковина: – Ты с ним был? Ты?!

– Я его не трогал,– ледяным голосом произнес Андрей.

Но приготовился рвать когти. Если этот знает о сделке с «очень хорошей ценой», начнется новый круг неприятностей.

Ласковин даже пожалел, что не ушел, пока была возможность. Если уж все равно придется снова стать объектом мафиозной охоты…

– Никуда не уходи! – распорядился Бухгалтер.

И бросился к телефону.

Но звонил он не врачу (того уже вызвали), а «наверх».

Ласковин взглянул на часы: запас времени у него оставался. Так что он решил пока ничего не предпринимать, поглядеть, как развернутся события.

Врач появился минут через десять. Вполне достаточно для того, чтобы клиническая смерть превратилась в необратимую.

Ласковин сел на стул в уголке. Никто за ним не присматривал.

Врач пощупал пульс, приложил ухо к груди Корвета, заглянул в глаза…

– Ну? – нетерпеливо спросил белорубашечный.– Что?

– Надо же… – врач удивленно покачал головой.

– Что с ним? – буквально взвизгнул Бухгалтер.

– Сердце,– пробормотал врач.– Надо же…

– Что сердце?!

– Сердце остановилось.

– Ну так делай же что-нибудь, делай, придурок! За что тебе деньги платят?

– Да что тут сделаешь? – Врач тоже повысил голос: – Умер он,– понимаете? Нет? Умер!

– Давай работай, гад! Массаж ему сделай, электрошок! Реанимируй его, сволочь!

Бухгалтер был вне себя.

– Пошел ты в жопу,– буркнул врач, выпрямился и достал сигарету.– На четверть часа раньше – может, и спасли бы. А пока вы тут ваньку валяли…

Белорубашечный, окончательно потеряв над собой контроль, толкнул ближайшего бандита:

– Пристрели лепилу, суку!

«Тоболец» медлил. Скомандуй ему тот, кто лежал сейчас на полу, мозги доктора уже полетели бы в стену. Но эта глиста…

– Отставить «пристрели»!

В комнату вошел мужчина средних лет. Ласковин вспомнил его: сидел рядом с Корветом, когда Андрей дрался с Ханом.

– В чем дело? – новоприбывший обращался к врачу.

– Инфаркт, скорее всего,– ответил тот, жадно затягиваясь.

Ласковин заметил: рука у доктора дрожит.

– Точно?

– Мертв. Необратимо.

Холодный взгляд Берестова уперся в переносицу врача.

– Уверен?

– Очевидная картина. Точно можно будет ответить только после вскрытия.

– Так,– сказал личный телохранитель Гришавина.– Кто был здесь, когда он умер, останьтесь, остальные – брысь!

Толпа в комнате испарилась в две секунды.

– Ты – тоже,– сказал Берестов врачу. Теперь, если не считать покойника, их осталось пятеро: Берестов с сопровождающим «быком», Ласковин, «тоболец», которого он позвал, и Бухгалтер.