Читаем без скачивания Чужой среди своих 2 (СИ) - Василий Сергеевич Панфилов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А отмороженная выхинская лимита, начинённая бывшими уголовниками, как пасхальный кулич изюмом, это, скажем так, очень своеобразная субкультура, реакцию которой, не поварившись в этой среде, предсказать достаточно сложно. Всякое может быть, и это «всякое», по возможности, нужно предусмотреть!
Поглядев на часы, насыпал в кастрюлю геркулеса, и, присолив, поставил на газовую плиту. Потом пришёл черёд изюма и ма-аленького кусочка сливочного масла.
Поел через силу, заставляя себя жевать нормально, то и дело поглядывая на часы, стрелки которых ползут издевательски медленно. Потом, всё так же поглядывая на часы, хрустел гренками, щедро приправленными перцем и солью, запивая говяжьим бульоном.
Время тянется медленно… и не субъективно, а объективно! Вот, к примеру, знаю уже достоверно, что если включить газ на определённую мощность и поставить толстую чугунную сковороду на огонь, плеснуть масла и кинуть гренки, то готовы они будут минуты через три-четыре. А сейчас — делаю всё то же самое, а готовность — через минуту… вот как так⁈
Не зная, чем себя ещё занять, начистил маме под будущий борщ овощей и всячески подготовил кулинарный плацдарм, ещё раз почистил зубы, и, не силах больше сидеть, оделся и вышел в промозглую, тёмную ещё Москву, на ходу поднимая ворот старой куртки.
Ещё совсем рано, прохожих на улицах почти нет, да и откуда бы им взяться? Воскресенье, да и если кому надо на смену, то они только-только просыпаются, ну или может быть, сидят сейчас на кухне, ковыряя вилками яичницу и отхлёбывая чай.
Попадаются лишь редкие рыбаки со своими ящиками из фанеры, с бурами и пешнями на плечах, хлюпающие по раскисшему снегу валенками, вбитыми в безразмерные калоши. Никогда не понимал этого удовольствия…
Пока я шатался бесцельно по улицам, меся ногами снег пополам с грязью, стрелки часов подошли к заветной отметке, и на «Маяковской» уже начали собираться ребята. Здесь командиры групп и проводники, в силу разных причин знающие местность в Выхино — более или менее.
— Здоров… — обмениваемся рукопожатиями, выпячивая челюсти и всячески демонстрируя крутость и маскулинность.
— И тебе не хворать…
Общаемся преувеличенно бодро, всех чуть потряхивает от предстоящего. Нервы, м-мать их…
— А что это у вас? — бдительная бабка заглядывает через плечо, подслеповато щурясь на кроки и пометки.
— Городское ориентирование! — отбрехался я, — К соревнованиям готовимся!
— Да? Молодцы какие… — закивала та, — вот я в своё время…
… к счастью, толпа вскоре унесла её прочь, и нам не пришлось выслушивать длинную, нудную и тупую (поучительную, по мнению бабки!) историю её жизни, приправленную ароматами старческого немытого тела и запаха изо рта.
— Да, да… — кивает один из ребят, делая пометки, — а это?
Поясняю… хотя ну всё же ясно! Всё ведь постарался предусмотреть!
Но… нет, и дело здесь не в тупости приятелей, или в моём неумении объяснять, а кажется, снова всплыла разница менталитетов, воспитания, образования и жизненного опыта. Сталкивался уже, и думаю, столкнусь ещё не раз!
— Все всё поняли? — переспрашиваю ещё раз, — Вопросы?
— Да вроде ясно всё, — с сомнением тянет Серый, почёсывая прыщи на подбородке.
— Тогда расходимся… — командую я, подавая пример, и не представляя, где и как я проведу эти часы!
Полупустое метро, пересадка, автобусная остановка. На ней стайка озябших пацанов, старательно делающих вид, будто незнакомы друг с другом. Особого смысла в такой конспирации нет, но лучше уж так, чем сбиться в стайку, начав возбуждённо обсуждать предстоящие действия.
Подъехавший автобус, полупустой по этому времени, выпустил на остановку клуб вонючих выхлопных газов и собрал всех нас внутри себя. Запахи плохой соляры, жар от печки и одновременно — сквозняк изо всех щелей. Всё как всегда…
На сиденьях дремлют бабки, закутанные в старые долгополые пальто, возвращающиеся с покупками с рынков. Едва ли не каждая вторая одета так, что если их фотографии прикреплять под статьями и заметками о Дореволюционной России, подвох заметят немногие. Какие-то плюшевые, выцветшие и вытертые юбки, телогрейки поверх пальто, по несколько платков на головах, и выражения лиц — те самые, аутентичные.
— Держись рядом, — негромко наставляю «волонтёра» из музыкальной школы, то и дело нервно поправляющего запотевшие очки, — и вперёд не лезь. Да! Ты совсем не видишь?
— Да вижу, — мямлит тот, снимая, наконец, очки, и пряча их в массивный футляр, исчезнувший где-то в недрах старой куртки. Мы все здесь — в старом, в том, что не слишком жалко…
Волонтёры наши настроены боевито, но нервничают заметно больше прочих. Мы, как-никак, привыкшие друг к другу, и ощущение плеча, ну или… хм, локтя товарища, немного успокаивает.
— За спиной у меня держись, — тихонечко предлагает Длинный своему приятелю из музыкальной школы, — я если кого с одного удара не свалю, то вцеплюсь, и тогда уже ты…
Волонтёры наши — все чьи-то приятели и друзья, без исключения. «Локтевка» достаточно разветвлённый коллектив, и всякого рода творческий народ со всей Москвы перемешивается здесь, приходя и уходя, обзаводясь знакомствами. Если бы не необходимость хранить тайну и опасение, что информация о предстоящем набеге просочиться куда-то не туда, мы бы смогли набрать куда больше бойцов.
Но смысла в этом нет, потому как в этом случае выхинцы просто встречали бы нас на остановке толпой, выхватывая все подъезжающие автобусы и отлавливая чужаков. Ну или, в лучшем случае, это была бы драка толпа на толпу, с членовредительством и последствиями.
Водитель что-то прохрипел, но мы и без него знаем — пора! Высыпавшись из автобуса, подтягиваемся, и чуть помедлив, идём в нужную сторону — благо, с картами Выхино, на тот самый «всякий» случай, ознакомились все.
Народу не слишком много — воскресенье, и на улицах преимущественно галдящая детвора и редкие мамаши с малышами. На нас они особого внимания не обращают, но это — пока!
Местная шпана — та, что уже проснулась, кучкуется в новостройках и на задах бараков, и нас пока не видит.
— Время! — шепчу одними губами, поймав глазами командира одной из групп, идущей в полусотне метров от нас, и подношу запястье с часами к глазам.
Кивок…
… и события начинают ускоряться. Без лишних слов сворачиваем за угол, и вот они — стоят, курят…
— Н-на! — выдыхает Длинный, без лишних слов заряжая в голову ближайшему. Нокаут! Ну а хер ли… свинчатка, она решает!
Не мы такую игру начали, ребята! Но играем теперь по вашим же правилам! Война пришла на вашу территорию!
Я пробиваю с ноги в живот и добиваю влетевшего в сарай парня, никак не меньше шестнадцати
