Читаем без скачивания На шипах - Алексей Александрович Нескородов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Горим в два мяча. Не хватает Суворова. В нападении играет Чича, а давать ему пас, все равно, что пробить мимо. Приходится играть самому. Передаю Кривоножко. Тот тоже не спешит расставаться с мячом. Жадничает. Пытается протащить сам. Спотыкается. Мяч потерян. Снова надо возвращаться. Болельщики невыносимо воют, проклиная нас и нашу игру. Даже небо по нам плачет. Мокрый снег, сменяется дождем. Поле превратилось в жижу. Я снова с мячом. Бегу, как лихой казак из одноименного мультика, по островкам и лужам. Пытаюсь пробить. Но мимо.
«Кто тебя бить учил?» – Кричит Кривоножко. Он сегодня дерзкий. Впрочем, как и всегда. Но сегодня особенно. Нет момента, который обошелся бы без едкого комментария. Нервы на пределе. Я вот-вот взорвусь. Середняк чемпионата возил нас как детей. Беспомощная оборона, беззубое нападение и никаких перспектив.
Первый тайм почти окончен. Резервный арбитр показывает две минуты. Кривоножко рвется по флангу. Обводит двоих. Выходит в центр. Я стою у пустых ворот и готов забить даже закрытыми глазами. Только дай пас. Но он принципиально не делает этого. Невероятно сложной дугой скидывает мяч на Чичикина и тот мажет.
Всему есть предел. Именно здесь, с просвистевшим над воротами мячом, лопнуло и мое терпение. Я с криками налетел на Кривоножко, не в силах совладать с эмоцией.
– Ты что творишь!? – Кричу я, глядя на него в упор. – Футбол командная игра. А ты устроил тут цирк одного клоуна. Личные проблемы оставь в раздевалке. А на поле все равны. Не будь говном!
Он смотрит на меня сверху вниз. Лицо надменное и грязное. А сказать нечего.
– Ну что молчишь?! – Кричу я с лютой ненавистью. Он делает губы трубочкой. И вместо слов липкая слюна попадает мне в глаз. Мы сцепились друг с другом. Началась драка. Ну как драка. Со стороны это походило на пляски пьяных лебедей, но судья был иного мнения. Вознеся к небу красную карточку, он выгнал с поля обоих. Пегас остался в подавляющем меньшинстве. Макаров, с раздутыми от бешенства ноздрями и красным лицом, посыпал нас проклятьями. Отец Тихон успокаивал его, обещая изгнать из нас демонов. И демон вселился в меня. Я уходил с размытого дождем поля под гул недовольных фанатов, раздосадованный и ненавидящий себя и хохла. Этот матч поломал все планы. Я не просто пропущу остаток сезона, а попаду на приличный штраф. У меня не останется денег, чтобы погасить долги в установленный срок. И если это случится, то Марсель включит счетчик, попасть на который не пожелаешь даже врагу.
Глава 17. Смертный приговор
Что не день, то проблемы. Я прогуливался по дороге вдоль леса, недалеко от спортивной базы и корил себя за последний матч. Пегас проиграл во многом из-за моей несдержанности. Тяжелый сезон, связанный с массой переживаний, окончательно подорвал спокойствие. Вулкан эмоций выплеснул наружу и превратил в пепел мечты о беззаботном будущем. Еще не известно, сколько матчей составит дисквалификация, но этот сезон для меня точно уже окончен. Я чувствовал близость конца не только футбольной карьеры, но и всей жизни. Дикие штрафы помножат на ноль все обещанные выплаты. После громкой победы над Текстильщиком мне предстоит позорное возвращение домой и встреча с криминальными кредиторами.
Несмотря ни на что я продолжал прогулку. Продолжал прогулку и держал выше нос. После затяжных дождей в небе вновь засияло солнце. Его лучи предавали особый лоск желтой листве. В свежем воздухе веяло надеждой и, с каждым вдохом, я расправлял грудь.
Сзади послышался рев мотора. Черный роллс-ройс с тонированными стеклами поравнялся со мной и замедлил ход.
– Привет, дорогой! – Сказал Пегас. За опущенным стеклом выглянуло улыбчивое мальчишеское лицо.
– Добрый день, Виктор Александрович. – Поздоровался я.
– Что ты ко мне все на «вы» да на «вы». Как к какому-то деду. Мы же вроде с тобой ровесники. Давай перейдем на «ты»?
– Хорошо.
– Ну вот и славно. Прокатимся?
– Куда? – Вздрогнул я от волнения. Мама с детства учила не садиться с незнакомцами. Да, его я знал, но перспектива оказаться в машине с криминальным авторитетом выглядела не менее подозрительно.
– Куда-куда? Куда надо! – Он продолжал улыбаться. – Прокатимся. Пивка попьем. Поговорим о жизни.
– Мне пиво по контракту не положено.
– Молодец какой. Прыгай говорю.
Дверь открылась. От приглашения было невозможно отказаться, и я сел рядом. Он дал по газам, машина запетляла по извилистому серпантину. Просторный, обитый деревом салон, напоминал о роскошной жизни. Песни Михаила Круга разрывали объемные динамики. За окном дул ветер.Машина на всех парах мчалась вдоль шоссе.
– Куда мы едем? – Спросил я, чувствуя что-то неладное.
– На тренировку.
На какое-то время воцарилось пугающее молчание. Я судорожно метал взглядом в разные стороны, пытаясь найти подвох, но не видел ничего необычного. Бардачок, магнитола с кассетником. Есть даже маленький телевизор, а рядом dvd-диск, на котором четыре бандитские рожи нависают над черным БМВ.
– Про что кино? – Спрашиваю, пытаясь завязать разговор.
– А! Ты про «Бумер»? – Он посмотрел на диск. – Ну так себе. Про гопников, которые вместо того, что бы загребать миллионы, тратят свой потенциал на разбой провинциальных магазинов. Вот плохо и кончили.
– Занимательно. Как «Бригада»?
– Нет! – Засмеялся он. – Бригада – это другие масштабы. Да там и машина не такое говно. У Саши Белого ламборджини, а тут какой-то сраный бумер. Настоящая братва ездит на Роллс-Ройсах.
Я решил промолчать. Он тоже больше не отвлекался и внимательно смотрел на дорогу, по которой мы продолжали мчать в неизвестную даль.
– Вот и приехали! – Сказал он, остановив машину в богом забытом поле. – Выходи.
Я покорно выполнил приказ, плавно захлопнув дверь. Ноги вляпались в жижу. На пустыре были только мы и какой-то джип из которого, две держиморды выволокли сопротивляющегося Кривоножко. Я с недоумением смотрел на происходящее, понимая, что это конец. Бежать уже поздно, да и некуда. Остается лишь уповать на везение и вспоминать молитвы отца Тихона.
Пегас вытащил пистолет и стал размахивать им, поочередно выцеливая наши лбы. Я с ужасом всматривался в стальное дуло, от которого веяло страхом и смертью. «Неужели это конец» – спрашивал я себя. – «Неужели нас ждет участь бедолаги Суворова? За что?». Я тщетно гнал прочь злые мысли. Пегас махал пистолетом и, казалось, что пуля вылетит из него, пронзит лоб и оставит
