Читаем без скачивания Здесь на Земле - Элис Хоффман

Он проходит мимо спящего сына и садится на деревянную скамью напротив гроба. Чувство благодарности держит его трезвым — по крайней мере, в эти несколько часов. Алан склоняет голову — в признательность за тот день, когда Холлис взял к себе его сына; за еду, которой он взрастил его; за каждый потраченный доллар, за каждую ночь теплого, мирного сна; за джинсы, носки, рубашки; чай, бутерброды, молоко; за общение, заботу, суровый «комендантский час» («чтоб к десяти был дома!»); за любовь…

Хэнк просыпается и щурится, увидев старика. Комната выстужена так, что ледяная корка покрыла оконное стекло изнутри. Снаружи — ночь, синяя, как озеро, и много глубже любой из рек. Будь душа свободна — воспарила бы.

— Останешься с ним до утра? — задает вопрос старик.

— Конечно.

Хэнк проводит рукой по волосам, но вихры все равно торчат. В полутьме лицо у него бледное и кожа пепельного цвета.

— Это хорошо.

Алан чувствует, как бутылка джина тянет ему карман. Кровообращение у него никудышное, и он трет немеющие руки.

— Неужели? — сухо комментирует Хэнк. — Тебе-то что?

— Думаю, никому не хотелось бы быть одному в подобной ситуации, — кивает Алан на гроб. — Даже ему.

Старик теребит пуговицу на пальто Судьи, мешком висящее на его тощей фигуре. Он сгорблен и пахнет, как прошлогодний стог сена, а в горле при взгляде на сына — комок. Алан Мюррей смотрит на него так, как иные из нас смотрят на звезды.

— Поспи немного, — советует он.

Совет хорош, и парню действительно удается урвать пару часов беспокойного сна. Утром он переодевается в уборной. На нем теперь черный костюм из платяного шкафа Холлиса — высшего качества шерсть, отлично сшит, но довольно тесен как для габаритов парня, — и он полностью готов предстать единственным присутствующим на панихиде (можно подумать, ему неизвестно, как относились в городе к покойному!).

Однако парень, оказывается, не совсем прав. Он здесь не один. Пришли несколько женщин: каждая — сама по себе, и если только Хэнк не ошибается, две-три из них плачут. Зал не декорирован, никаких цветов и прочей атрибутики. Гроб закрыт, как и хотел бы Холлис.

Панихида закончена, Хэнк стоит на ступеньках похоронного бюро, откуда видна большая часть Мейн-стрит: вон булочная, в ней прямо сейчас пекут коричный хлеб; библиотека с ее арочными окнами. Поодаль бар «Лев», закрытый еще ставнями в такое время дня. Хэнк расслабляет галстук, расстегивает верхние пуговицы белой рубашки, но пиджак не снимает, хоть тот давит ему в плечах. Парень спускается по Мейн-стрит и садится в свой допотопный «понтиак», где уже лежат его вещи. Будет жить у Джастисов, пока не закончит школу, а после уж пойдет, куда захочет. На ферме Гардиан Хэнк не останется, он это сразу решил. И не важно, что, как говорит Судья, он единственный наследник Холлиса.

Одноклассники наверняка подумают, что парень спятил, но именно так он и поступит: отдаст все земли на попечение городу.[34] Договор уже составлен и подписан: Библиотечным советом, Фондом снегокопов, Фондом пожарников… А все доходы от недвижимости во Флориде пойдут на содержание фермы — как плата садовникам, смотрителям, сторожам (и красным псам — в виде корма). Таро станет ежедневно получать, покуда жив, овес и свежее сено, и все счета Алана Мюррея в винной лавке будут оплачены. Кто Хэнк, в конце концов, такой — судить собственного отца? Как измерить глубину печали другого человека? Хэнк в вечном долгу перед Холлисом, но уже знает, что случается с человеком, который не выпускает из рук то, что невозможно удержать. Знает, что случается, когда не отпускаешь свою боль.

Рождественские каникулы закончились, сегодня в школу, но парень появится там только завтра. А сегодня он едет на Лисий холм. Включает по дороге радио и держит, несмотря на стужу, окно открытым — как некогда Холлис. Возле густых кутов айвы Хэнк останавливает машину, выходит и поднимается по склону вверх. Отсюда легко воображать, что перед тобой весь мир и ты — царь всего-всего: неба, облаков, земли. Здесь и будет покоиться Холлис. Могильщикам, что пришли рыть яму, заплатят сверх договоренного (грунт заледенел и сплошь зарос дикой ежевикой): Парень выдержал настоящую войну с властями, не дававшими на то согласие, — слава богу, Судья помог протолкнуть прошение по коридорам муниципалитета. Да и какой вред, если откровенно, от одной-единственной могилы? Здесь, наверху, — до неба почти рукой подать. Так чисто, так светло.

Дети в Дженкинтауне навсегда запомнят новогодний день, когда падал черный снег. Горожане скажут: дьявол простер руку и взял свое. Чертов Угол подтвердит былую свою дурную славу, долго-долго на нем не вырастет трава. А Хэнк в первый день каждого года произнесет молитву. За всех, кому желает мира и покоя. За тех, кто мертв и тех, кто жив.

Примечания

1

Аэропорт в Востоке. (Здесь и далее примечания переводчика.).

2

Джастис (Justice) буквально означает «справедливость».

3

Около полулитра.

4

Фарфор с белым рельефом в виде камеи английской компании «Веджвуд», основанной в XVIII в.

5

Порода верховых лошадей, одна из самых быстрых.

6

Сорта роз.

7

Популярная в США детская настольная игра.

8

«Или признайте дерево хорошим и плод его хорошим; или признайте дерево худым и плод его худым; ибо дерево познается по плоду».

9

Сатиновые ленточки, которые выдают победителям соревнований или конкурсов, в США традиционно голубого цвета.

10

Sister (англ.) — сестра.

11

Big Bear (Большой Медведь) — популярный горнолыжный курорт в Южной Калифорнии.

12

Приблизительно 1,6 м.

13

Коктейль из игристого вина и апельсинового сока.

14

Обивочный материал одноименной фирмы.

15

Баскетбольная команда Бостона.

16

Улица в престижном жилом районе Бостона.

17

Простонародное название виргинской лещины.

18

Простонародное название медоносного травянистого растения монарда.