Читаем без скачивания Потемкин - Наталья Болотина

Завершает свою записку о присоединении Крыма Цебриков любопытным наблюдением, первым (документ написан в 1784 г.), возможно, указывая на существовавшее противостояние Потемкина и Шагин Гирея, показывающее, «колико каждой защищал собственную славу, которой перетяжение суть силы судьбой и времянем определенныя».

Судьба Шагин Гирея была решена. Проведя около девяти месяцев в Тамани, он был вынужден 15 мая 1784 г. покинуть этот город и 22 июля прибыл в Воронеж, где поселился в уединенном загородном доме.

«Противоборствование» окончилось 28 июня 1783 г., когда был обнародован манифест Екатерины II и состоялась торжественная присяга крымской знати. Ее принимал лично Потемкин на плоской вершине скалы Ак Кая под Карасубазаром. Крымским жителям объявили манифест о присоединении полуострова к России, в котором императрица обещала:

«Возвещая жителям тех мест силою нашего императорского манифеста таковую бытия их перемену, обещаем свято и непоколебимо за себя и приемников престола нашего содержать их в равне с природными нашими подданными, охранять и защищать их лица, имущество, храмы и природную их веру, коей свободное отправление со всеми законными обрядами пребудет неприкосновенно; и дозволить напоследок каждому из них состояния все те правости и преимущества, каковыми таковые в России пользуются…» Сначала присягали мурзы, беи, духовные лица, а затем уже и простое население. Торжества сопровождались угощеньями, играми, скачками и пушечным салютом.

Тем временем двор и императрица оставались в неведении. Поездка Потемкина в Крым, его плохое самочувствие, свирепствовавшие там язва и чума, подготовка к присяге в Крыму — все это задерживало отправку донесений, что вызывало немалое беспокойство императрицы. 15 июля она пишет Потемкину: «Ты можешь себе представить, в каком я должна быть безпокойстве, не имея от тебя ни строки более пяти недель… Я ждала занятия Крыма, по крайнем сроке, в половине июля, а я о том не более знаю, как и Папа Римский».

Это письмо разминулось с посланием Потемкина, отправленным из лагеря при Карасубазаре 10 июля, содержащим долгожданное известие об окончательном разрешении крымской проблемы. «Все знатные уже присягнули, — сообщает князь, — теперь за ними последуют и все. Вам еще то приятнее и славнее, что все прибегли под державу Вашу с радостию. Правда, было много затруднения по причине робости татар, которые боялись нарушения закона, но по уверениям моим, зделанным их присланным, теперь так покойны и веселы, как бы век жили у нас». В послании от 29 июля Потемкин более подробно рассказывал своей монаршей покровительнице о приведении крымской знати к присяге и причине задержки победоносного сообщения о присоединении полуострова:

«Но причина сему была та, что граф Бальмен от 14-го числа июня обнадеживал меня чрез всякого курьера о публикации манифестов и, протянув до последнего числа того месяца, дал знать, наконец, что татарские чиновники не все собрались еще. Я, видя, что съезд их зависел от их воли, и тут недоставало того, что я ему еще с дороги предписывал сими словами: “возьмите тон военного начальника”, решился поскакать сам и чрез три дни объявил манифесты, не смотря, что не все съехались. Говорено было мне всюду, что духовенство противиться будет, а за ними и чернь, но вышло, что духовные приступили из первых, а за ними и все».

16 июля 1783 г. последовало официальное донесение Потемкина с представлением А.В. Суворова, П.С. Потемкина, Де Бальмена и С.Л. Лашкарева к наградам. Оно дублировалось письмами к идеологу Греческого проекта А.А. Безбородко и послу в Турции Я.И. Булгакову, а также рапортом графу П.А. Румянцеву-Задунайскому. К последнему было обращено и личное послание Потемкина, где он высказывал своему учителю благодарность за подготовку почвы для удачного присоединения Крыма. «Все удачи, какие мы не имеем, — писал Потемкин 31 июля 1783 г., — суть следствие того страха, который вы в мусульманов вкоренили. Позвольте мне назваться обязанным вам…»

Итак, мы видим, что политика Потемкина, направленная на наиболее миролюбивое и дружелюбное отношение войск к населению, высказывание уважения и соответствующих знаков внимания татарской знати, оказала должное воздействие и привела к «бескровному» присоединению Крыма. Так же мирно и торжественно прошло присоединение Кубани: две крупнейшие ногайские орды — Едисанская и Джамбулуцкая — присягнули на верность России. В доношении Екатерине II от 16 июля 1783 г. Потемкин определил политические мотивы добровольной присяги крымских жителей: во-первых, он уверил их, что пущенный от турок слух о сборе рекрут в полуострове «пустой»; во-вторых, князь просил выполнить их просьбу о взимании подати не по душам, как во всей России, а «с земли и со всего — десятину, что учинит гораздо более доходу, да для них честнее». «И ежели это будет, то поверьте, что можно тогда в Анатолию послать Манифесты, и там примут подданство», — восторженно заключал Потемкин, говоря, что и турецкие подданные были бы готовы присягнуть российской государыне на этих условиях.

Наследник престола великий князь Павел Петрович также получил письмо от Потемкина с уведомлением о «приведении Крыма в подданство». Предназначенный встать во главе государства он прекрасно понимал все выгоды и преимущества, получаемые государством, и писал главному герою знаменательного события: «Таковая весть не могла мне быть неприятна, поелику сим достигли до предположенного Ея величеством намерение, о чем с моей стороны вас поздравляю самих». При всей сложности взаимоотношений наследника престола и фаворита, о чем так много говорилось и говорится, Павел умел признавать заслуги светлейшего князя.

Вот так, благодаря мудрым, политически продуманным действиям неутомимого Потемкина Россия укрепила свои южные границы и получила новые плодородные земли, которые в скором времени стали житницей России, ее прекрасным украшением.

После присоединения Крыма к России многие татары стали покидать полуостров и переселяться в Турцию. Для освоения края были нужны рабочие руки, поэтому наряду с официальным разрешением и выдачей всем желающим соответствующих документов (паспортов) администрация стремилась удержать как можно больше жителей на занимаемой территории. Отмечаемый отток населения имел и еще одну важную причину, связанную со специфическим источником пополнения количества жителей в прежние времена — каждый год в Крым приводили пленных христиан, так называемый ясырь. Так, например, в результате набега Бахти Гирея летом 1717 г. татары разорили Пензенский, Саратовский, Саранский, Верхний и Нижний Ломовские уезды и взяли в плен около 18 000 человек. Крым в XVIII столетии был крупнейшей перевалочной базой работорговли, и там использовался рабский труд пленников. Естественно, когда этот специфический демографический источник был истреблен, количество населения на полуострове уменьшилось. Крымские мурзы очень возмущались тем, что по распоряжению Потемкина должны были освободить христианских пленников. Население полуострова начало уменьшаться еще до присоединения его к России. Это было связано с военными потерями, чумой, свирепствовавшей во время войны, и, наконец, с «замешательствами» после отделения Крымского ханства от Оттоманской империи. Жители разных национальностей, в том числе и татары, в трудные времена искали пристанища в России или Турции, перебирались за Кубань.