Читаем без скачивания Дальняя бомбардировочная... - Александр Голованов

В руках Павлова были записная книжка и карандаш: он, оказывается, одновременно стенографировал. Павлова я уже знал, так как мы перебрасывали его на самолете Асямова в Лондон. Небольшого роста, белокурый молодой человек обладал поразительным мастерством переводчика.

Тосты продолжалась. Черчилль на глазах пьянел, в поведении же Сталина ничего не менялось. Видимо, по молодости я слишком откровенно проявлял интерес к состоянию двух великих политических деятелей: одного — коммуниста, другого — капиталиста — и очень переживал, чем все это кончится…

Наконец, Сталин вопросительно взглянул на меня и пожал плечами. Я понял, что совсем неприлично проявлять столь явное любопытство, и отвернулся. Но это продолжалось недолго, и я с тем же откровенным, присущим молодости любопытством стал смотреть на них.

Судя по всему, Черчилль начал говорить что-то лишнее, так как Брук, стараясь делать это как можно незаметнее, то и дело тянул Черчилля за рукав. Сталин же, взяв инициативу в свои руки, подливал коньяк собеседнику и себе, чокался и вместе с Черчиллем осушать рюмки, продолжая непринужденно вести, как видно, весьма интересовавшую его беседу.

Встреча подошла к концу. Все встали. Распрощавшись, Черчилль покинул комнату, поддерживаемый под руки. Остальные тоже стали расходиться, а я стоял как завороженный и смотрел на Сталина. Конечно, он видел, что я все время наблюдал за ним. Подошел ко мне и добрым хорошим голосом сказал: «Не бойся, России я не пропью. А вот Черчилль будет завтра метаться, когда ему скажут, что он тут наболтал…» Немного подумав, Сталин продолжил: «Когда делаются большие государственные дела, любой напиток должен казаться тебе водой, и ты всегда будешь на высоте. Всего хорошего». — И он твердой, неторопливой походкой вышел из комнаты.

Из различных рассказов о Черчилле я знал, что у него на службе находится некое лицо по фамилии, по-моему, Томпсон, главной обязанностью которого было пить вместе с Черчиллем, когда это на него находило, ибо не всякий человек мог с ним пить. [218] В этот приезд к нам британский премьер жил на даче Сталина, имел в своем распоряжении достаточное количество армянского коньяка, после употребления порядочной дозы которого устраивал борьбу на ковре со своим партнером. Привожу это я лишь для того, чтобы подчеркнуть, как непросто было состязаться с таким человеком и все же оставить его опростоволосившимся.

Сколь велико было пристрастие британского премьера к нашим спиртным напиткам, можно судить и по тому, что посланные Сталиным через Черчилля различные подарки Рузвельту — черная икра, балык, рыба — были доставлены в целости, а вот водка и коньяк были выпиты в пути, о чем сам Черчилль и сообщил Сталину, присовокупив свои извинения…

18 августа противник силами 6-й армии при поддержке авиации после мощной артиллерийской подготовки форсировал Дон на участке Трехостровская — Акимовский, закрепился на восточном берегу и, прорвав 23 августа нашу оборону, вышел к Волге в районе поселка Ерзовка, что севернее Сталинграда. Части немецкой 4-й танковой армии, наступавшие вдоль железной дороги Котельниковский — Сталинград, к 31 августа форсировали реку Червленую, достигли района поселка Питомник и таким образом вышли на ближайшие подступы к Сталинграду. Начался второй период оборонительного сражения.

Наши войска вели тяжелые оборонительные бои. АДД, поддерживая их действия, наносила бомбовые удары по живой силе и переправам противника через Дон на участке Хлебный — Рубежный, бомбила вражескую группировку, прорывавшуюся к Волге в районах Котлубань, Кузьмичи, Ерзовка, и немецкие войска, наступавшие с юго-запада в районах населенных пунктов Блинников, Зеты, Абганерово, Цаца, Плодовитое, разрушала переправы через реку Червленая на участке Варваровка — Андреевка, уничтожала самолеты противника на аэродромах Суровикино, Обливская, Аксай.

С 19 по 28 августа не было ни одной ночи, когда бы подразделения АДД не бомбили скопления немецко-фашистских войск и техники на переправах в районе Хлебный — Рубежный. Мы не имели точных данных о месте расположения каждой переправы, и потому нам приходилось освещать реку с помощью сброшенных с самолетов на парашютах медленно опускавшихся стокилограммовых светящихся бомб. Поддерживаемые стропами, они медленно спускались, освещая все окрест, и это позволяло обнаруживать переправы. Интересная деталь — переправа, разбитая у берега, бездействовала дольше, чем разбомбленная посередине реки, ибо на ее восстановление уходило в два раза больше времени. Это было установлено через разведку, причем не сразу, и в дальнейшем мы старались поразить цель не в середине реки, а били по ее берегам. [219] 1466 самолето-вылетов — таков итог работы АДД в этом районе в период с 18 августа по 2 сентября.

В августе 1942 года первые пять полков АДД были преобразованы в гвардейские. В опубликованном документе говорилось:

«В боях за Советскую Родину против немецких захватчиков 1-й, 81-й, 250-й, 748-й и 750-й авиационные полки Дальнего Действия показали образцы мужества, отваги, дисциплины и организованности. Ведя непрерывные бои с немецкими захватчиками, эти авиационные полки нанесли огромные потери фашистским войскам и своими сокрушительными ударами уничтожали живую силу и технику противника, беспощадно громили немецких захватчиков.

За проявленную отвагу в боях за Отечество с немецкими захватчиками, за стойкость, мужество, дисциплину и организованность, за героизм личного состава преобразованы:

1. 1-й авиационный полк Дальнего Действия в 1-й Гвардейский авиационный полк Дальнего Действия — командир полка полковник Чирсков Б. Ф.

2. 748-й авиационный полк Дальнего Действия — во 2-й Гвардейский авиационный полк Дальнего Действия — командир полка подполковник Микрюков Н. В.

3. 750-й авиационный полк Дальнего Действия — в 3-й Гвардейский авиационный полк Дальнего Действия — командир полка подполковник Щербаков А. П.

4. 250-й авиационный полк Дальнего Действия — в 4-й Гвардейский авиационный полк Дальнего Действия — командир полка подполковник Глущенко.

5. 81-й авиационный полк Дальнего Действия — в 5-й Гвардейский авиационный полк Дальнего Действия — командир полка майор Омельченко А. М.»

Гвардейские знаки личный состав носил с гордостью и достоинством. Кроме того, и полуторные гвардейские оклады, которые в большинстве переводились семьям, тоже имели свое значение.

В первой части нашего повествования уже отмечалось, что Верховный Главнокомандующий не только уделял пристальное внимание развитию Авиации дальнего действия, но и повседневно наблюдал за ее боевой работой, и это было известно всем боевым экипажам, ибо, летая на дальние цели, в частности на Берлин — столицу фашистской Германии, а также на столицы ее вассалов, каждый экипаж, выполнивший боевое задание, имел право прямо с воздуха доносить об этом лично Сталину. [220] Вот, например, выписка из донесений экипажей, участвовавших в налетах на Берлин: