Читаем без скачивания По Закону зверя - Валентин Сарафанов

Приказ Зерона! Пехара оглянулся на конников, поймал их мрачные нетерпеливые взгляды и рукой махнул. Отходим, дескать. Авангард конницы повернул неохотно и последовал за своим командиром.

Паша напряженно наблюдал, как держалась первая линия центра. Неужто мамонтов сдержали?! Мало того, назад повернули. Центр вперед пошел. Где-то там Александр в этой мясорубке. Жив. Паша нутром чувствовал. Но где он там? Хочется самому в свару ввязаться. Толкает что-то изнутри, из глубины, древнее такое чувство, изначальное. Зов предков, так сказать. Зверь просыпается, страх заглушает, вперед рвется, зубы оскалил, ложную маску цивилизации срывает. Рычит, клокочет древнее чувство. Вот она, истина! Вот голая правда! Здесь и сейчас! Клинок в руке и вперед! Что ты ждешь! Он же там, впереди! Встань рядом! Что ты здесь делаешь под прикрытием фаланги? Паша рванул поводья лошади, выхватил клинок. Край фаланги обогнул. Конница, что прикрывала фалангу, за ним устремилась.

– Пашка! – послышалось сквозь яростный вой битвы.

Показалось? Нет. Александр пеший, без щита. Обломок меча в руке. Отбросил в сторону. Лицо кровью забрызгано. За спиной – Клинок Силы. Еще не задействован. Рано, значит. Время не пришло.

– Пашка! Ты куда?! – кричит Александр. – Назад! Коня мне! Где гвардейцы мои?

Коня Властителю подвели. Личная охрана из нескольких десятков всадников была тут же, рядом.

– Стоять всем! – властно крикнул Александр, запрыгивая в седло. – Ты куда поперся!?

– Так ведь в наступление пошли! – возразил Паша.

– Какое там наступление! Начало это! Наши строй сломали, увлеклись. Но ничего. Мы этих скотов волосатых опрокинули!

– Почему фалангу не пускаешь?!

– Нельзя! Там наши войска впереди. Нет простора для фаланги. В своих же упрется!

– Так отведи своих-то назад!

– Поздно, Паша. Неуправляемы они. Строй сломали. Толпа там теперь, и Сильгур с ними.

– Что теперь?

– Ждать.

– Да чего ждать-то?

– Когда назад побегут.

– Так побьют же их! Пускай фалангу!

– Замолчи! Слушай приказ! Теперь ты центром командуешь! Фалангу разомкнуть! Оставить проходы! Пропустить наших, когда отступать будут! А потом сомкнуть! Только слаженно и вовремя! Иначе фалангу сомнут! Сомкнуть ряды и вперед! Ты понял, замполит?

– Да, понял, – кивнул Паша головой.

– Сам в драку не ввязывайся. Не время. А я на правый фланг подамся. Чую я, что теперь на флангах Зерон давить будет. А в центре атака так, для виду. Стой крепко, замполит!

Александр ударил пятками по бокам лошади и вместе с личной охраной скрылся за рядами еще не вступивших в битву войск.

Паша посмотрел вперед. Центр держался.

Свои, чужие смешались. За спиной остались взбесившиеся мамонты, солдаты врага, отбивающиеся поодиночке и группами, тела на земле в крови, неподвижные и еще шевелящиеся.

Сильгур яростно ломился вперед, разбивая щиты, проламывая шлемы. Враги шарахались от предводителя арануков.

– Харра! – вопил Сильгур.

– Харра! – слышал он за спиной боевой клич своих воинов.

От бешеного удара меч переломился. Сильгур ударил в оскаленный рот противника краем щита, не без удовольствия отметив, как брызнула кровь, выхватил из рук врага увесистый топор.

– Тваррррь! – прорычал Сильгур и с широкого замаха опустил тяжелое лезвие. – Поналезло вас тут, сволочей! Тварррь!

Оскаленные зубы, перекошенные страхом и яростью морды мелькают перед глазами. Ноги скользят в крови, запинаются о тела павших. Вперед! Только вперед! Враг бежит! Ты за ним. Всаживаешь топор в спину. Застрял топор. Хватаешь чей-то клинок. Уклоняешься от удара. Бьешь сам наугад. Попал! Он падает, закрутившись винтом. Снова вперед! Где наши? Только враг вокруг.

– Харра! – слышится слабеющее где-то позади.

А впереди жала копий. Стена щитов. Стоят неподвижно. Пока стоят. В щиты ударили, вперед двинулись неотвратимо. Шлемы блестят. Все одинаковые какие-то. Ряд за рядом идет. Десять? Двадцать рядов? Нет, больше. Все, назад, Сильгур! Не взять таких с налету. Кое-кто из арануков сгоряча на копья кинулся, повис.

– Назад! – завопил Сильгур. – Отходим.

Но его воины и без команды уже хлынули вспять.

Теуранг распахнул скрипучую дверь. На стене из грубого камня чадил факел. От приятного глазу теплого дерева не осталось и следа. Низкий тяжелый потолок давил на голову. Только за узким окном океан плещет. Возле окна стоит грубо сколоченный стол. Рядом – две скамьи.

– Хватит иллюзий, – проскрипел Теуранг. – Не до того. Садись, красавица. Поговорим.

«Кто это такой? Что ему надо? Как я попала сюда?» – крутились в голове Танаис мысли. Она вспомнила все: сражение в крепости, Зерон, кинжал, темнота. Ее похитил Зерон? Нет. Зерон исчез в темноте. Она помнит еще несколько мгновений: Александр, звон колокола, а потом темнота, а после этот мрачный дом и его кошмарный хозяин. Что ему надо?

– Хочешь знать все подробно? – словно угадав ее мысли, произнес Теуранг.

Танаис молчала.

«Стукнуть его по шее, вырубить, – думала она. – Шейка-то тоненькая. На чем только черепушка держится? Скелет ходячий. Мерзость. А что потом? Куда идти-то? А как же рука-то чешется! Сама тянется».

– Убить меня хочешь? – оскалился Теуранг. – Я твои мысли читаю. Бессмертен я.

– Кто ты такой? – мрачно спросила Танаис.

– Теуранг я, хозяин Дома Безвременья.

– Слышала уже. Зачем держишь меня тут?

– Не я держу. Сама себя держишь.

– Как это?

– Плоть твоя не желает Эгирис покидать, но уже не может сдержать сущность твою бестелесную. На перепутье она находится – между Эгирисом и Дхором. Здесь она, в Доме Безвременья. Ты уже не жива, но еще не мертва. А я что? Я никого здесь не держу.

– Что со мной произошло?

– Кинжальчик отравлен был.

– Отравлен? Яд? – переспросила Танаис.

– Он самый.

– Мой отец спасет меня. Он знает противоядия.

– Не скажи, красавица. Это яд Мауронга. В Дхор твой путь лежит, на перевоплощение.

– Ты хочешь сказать, что скоро я ласты заверну? Слушай, красавец, а ты мне тут лапшу на уши не вешаешь?

– Откуда ты таких фраз нахваталась? Избранник научил?

– Есть места, – загадочно улыбнуласьТанаис. – Чем докажешь, что по ушам тут мне не катаешься?

– Кошмар! Что за воспитание у дочери Хранителя! – всплеснул руками Теуранг.

– Давай, дядя. Ближе к делу.

– Доказывать я тебе ничего не буду. Какой я тебе дядя? Уйду вот сейчас, исчезну. Очень мне надо. Будешь снова тут блуждать. Девчонка невоспитанная. Со мной еще никто так не разговаривал.

– Ладно, папик. Не обижайся.

– Какой еще папик?