Читаем без скачивания Мифы и легенды народов мира. Том 8. Древняя Индия - Александр Немировский

Война была излюбленным, освященным небом занятием индоарьев и их главным призванием. Это нашло отражение в терминологии оружия. Большим количеством названий представлены лук и стрелы, нередко смазываемые ядом. В ассортименте были пики и копья (rsti, culf), боевые секиры (culica, palaca), палицы (ghano, drughana), пращи для метания камней, панцирь (valman). Особое место занимала боевая колесница, оружие формирующейся аристократии. Ее термин ratha является индоевропейским (вспомним италийского колесничего Ратумену). Ratha — это колесо (ср. лат. rota, нем. Rad, лит. rathas, но также и фин. rata, свидетельство древности общения индоевропейцев и утро–финов). Согласно ведам, Индра запустил солнечного бога Сурью в небо, как колесо, и все, что было связано с колесом, обладало особым престижем, блеском и святостью. Стремительность, сияние, блеск колесницы в «Ригведе» подчеркивается около 200 раз, нередко сопоставляясь с сиянием солнца.

Недостаточно ясна политическая структура и политическая история древнейшей Индии. Применительно к хараппской цивилизации выявлены некоторые археологические следы, обычно оставляемые царской властью (например, руины дворцовых сооружений), однако нет данных о культе носителей верховной власти. Для эпохи, сменившей хараппскую, подобных археологических данных нет, но в ведийской литературе имеется немало сведений о царях. Последние описываются как вожди племен (куру, панчала, яду и пр.), а не как правители тех или иных регионов. Монархия рассматривается как норма организации общества, имеющая небесный прототип. Согласно мифу, поражение, понесенное богами в войне с асурами, заставило их задуматься о причинах этого бедствия и прийти к выводу, что оно — результат отсутствия царя и военного предводителя. Им был назначен Индра. Эта параллель наталкивает на мысль, что усиление царской власти в ведийском обществе, неизвестное нам в деталях, было результатом завоевания Индии и установления господства над более многочисленным местным населением, отличавшимся от арьев по языку, образу жизни и религии. Миф о победе Индры над Вритрой, поглотившим все реки и ввергшим «нижний из миров» в губительную засуху, был переосмыслен как победа над дасью (неарьями) и приобрел такую не свойственную космическому противоборству подробность, как захват крепостей. Однако организация ведийского общества в целом и царская власть как ее элемент долгое время сохраняли пережиточные патриархальные черты: во главе сельских общин — виш (ср. лат. vicus) — находились старейшины, само обозначение которых — вишпати — указывает на отцовскую власть.

Постепенно власть царей становилась наследственной, но певцы вед еще помнили о временах, когда царей выбирали и могли их изгнать и даже убить за нарушение обязательств, которые брал на себя отец своего народа. Напоминанием о первоначальном характере царской власти была церемония помазания на царство. Из непременно сопровождавших ее магических заговоров можно понять, что царь, будучи верховным жрецом, наделялся полномочиями защитника своего племени и охранителя его от других племен. Пережитком патриархального совета старейшин было ближайшее окружение царя, состоявшее из его родственников. В нем, судя по эпосу, были домашний жрец (пурохита), военачальник, возничий, казначей, сборщик налогов, домоправитель.

Сами царства, судя по их описаниям, были невелики и не превышали по своим размерам греческих полисов, которыми первоначально также управляли цари (басулеи). Нет недостатка и в именах царей, распределенных по двум династиям — Солнечной и Лунной. Бесспорно, за рассказами об этих царях стоит какая–то реальность, но не представляется возможным отделить ее от мифов и прямых вымыслов позднего времени, имевших целью возвеличить те или иные царства. Тем более затруднительно представить даже в самых общих чертах процесс возникновения древнеиндийского государства.

Однако ко времени Будды (VI в. до н. э.) уже существовали достаточно мощные государственные образования, обозначенные в источниках как «шестнадцать великих стран» (маханджапад), в число которых входили Магадха, Кошала, Гандхара и др. Сам термин «великие страны» предполагает и множество других, менее значительных. Их названия фигурируют и в сравнительно ранних, и в поздних источниках.

Раздробленность Индии, сохранявшаяся до времени Александра Македонского, вела к постоянному соперничеству между правителями, непрекращающимся войнам между ними, делавшим Индию легкой добычей завоевателей.

Веды

У арьев в процессе освоения ими Индии не было письменности, а значит, и летописей, фиксировавших события внешне- и внутриполитической истории. Духовная же их история, восходящая к этим и еще более отдаленным временам, дошла до нас в ведах — поэтических сборниках на особой, не совпадающей с санскритом разновидности древнеиндийского языка, наиболее близкой к авестийскому языку. Слово veda восходит к индоевропейской основе ved, от которой в русском произошли слова «ведать», «ведьма». Это священное знание, обладание которым постигалось интуицией, внутренним взором. Создатели вед были не столько жрецами, сколько провидцами, подобными не Гомеру, а его героям Орфею и Калханту, а само сочинение гимнов и их воспроизведение воспринималось как священнодействие. Наиболее архаичный материал вобрал в себя огромный сборник «Ригведа» — первый по времени из дошедшихдо нас памятников древнеиндийской словесности. К «Ригведе» примыкают два других сборника — «Самаведа», содержащая наставления об исполнении гимнов, и «Яджурведа», включающая описание деталей ритуала. Особое место среди ведийских текстов занимает «Атхарваведа», сборник заклинаний и заговоров, используемых для защиты от всякого рода напастей — болезней, укусов змей, колдовства, нечистой силы. Создатели гимнов прибегают и к помощи богов, но прежде всего они рассчитывают на магическую силу слова и обряда. В центре, таким образом, — человек, но он живет в мире мифов, и косвенно сборник дает ценнейшую информацию о том, как воспринималась на простонародном уровне религиозно–мифологическая концепция «Ригведы» и двух ее сестер, объединенных не только содержанием, но и общим названием — «Троякое знание». Но возвратимся к «Ригведе», самой древней и самостоятельной части вед. Гимны «Ригведы» образуют мандалы («круги»; ср. лат. mundus — «мир», «мироздание»). Всего их десять, при этом первая и десятая мандалы состоят из одинакового числа гимнов, явное свидетельство стадии упорядочивания, собирания собрания, возможно совпавшей с записью гимнов. Точное время последней неизвестно. Первое упоминание рукописи «Ригведы» принадлежит знаменитому путешественнику XI в. Ал–Бируни.

На работу составителей указывает содержание и форма отдельных манд ал. Гимны мандалы VIII имеют особую строфическую структуру (объединение в одну строфу стихов разных размеров). При этом она содержит наибольшее число длинных и зачастую редких гимнов с персонажами, имена которых не поддаются толкованию на индоевропейской основе. Особенностью мандалы IX является то, что все ее гимны посвящены богу Соме. Мандала X выделяется новизной космогонических идей, исчезновением некоторых старых и появлением новых богов — персонификаций абстрактных явлений, развитием редких в предшествующих мандалах элементов диалогического повествования. На этом основании ее считают добавлением к ранее существовавшим мандалам.

Значительная часть гимнов упоминает автора–певца, обращающегося во вводной части с мольбою к богу или группе богов. Но эти указания столь же недостоверны, как в библейских псалмах. Подчас авторами гимнов названы сами боги, в других случаях имя риши извлекается из самого гимна. В то же время пометки о мнимом авторстве важны для установления отдельных школ риши, которым приписывалось полубожественное происхождение.

В «Ригведе» гимны отождествляются с колесницами, и за этой метафорой, которая может показаться надуманной, стоит социальная реальность. Для певцов–риши гимн был таким же признаком общественного положения, как для раджани (кшатриев) — боевая колесница. Он был единственной возможностью выявить интеллект, талант и благоволение богов. Между риши устраивались такие же состязания, как между колесничими, и поэтому можно было говорить о том, что они «запрягают свои гимны».

Гимны «Ригведы», созданные разными певцами в разное время, едины в миропонимании и мироощущении. Они исходят из существования двух главных одушевленных частей вселенной — богов и людей, бессмертных и смертных. Термин, обозначающий бога, восходит к общеевропейскому обозначению неба и дня (греч. theos, лат. deus, этр. tiv, рус. «диво») и имеет форму devah. Среди смертных выделены правоверные арьи и чуждые их богам dasa (местное темнокожее население). Этот же термин прилагается к демонам.