Читаем без скачивания Бомба для дядюшки Джо - Эдуард Филатьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Согласова. в вопрос о том, что следует говорить, Трумэн с Боленом [Чарльз Юстис Болен (Bohlen) — помощник госсекретаря, бывший сотрудник посольства США в СССР — Э.Ф.], который должен был присутствовать в качестве переводчика, обошёл вокруг стола и в самой непринуждённой манере сказал Сталину, что хочет проинформировать его о создании в США нового и мощного оружия, которое мы решили применить против Японии».
Весь разговор Трумэна со Сталиным, по словам Бирнса, длился не более минуты.
А вот как описан этот инцидент в мемуарах маршала ГК. Жукова:
«В ходе конференции глава американской делегации президент США Г. Трумэн, очевидно, с целью политического шантажа однажды пытался произвести на И.В. Сталина психологическую атаку.
Не помню точно, какого числа, после заседания глав правительств Г. Трумэн сообщил И.В. Сталину о наличии у США бомбы необычайно большой силы, не назвав её атомным оружием.
В момент этой информации, как потом писали за рубежом, У. Черчилль впился глазами в лицо И.В. Сталина, наблюдая за его реакцией. Но тот ничем не выдал своих чувств, сделав вид, будто ничего не нашёл в словах Г. Трумэна Как Черчилль, так и многие другие англо-американские авторы считали впоследствии, что, вероятно, И.В. Сталин действительно не понял значения сделанного ему сообщения.
На самом деле, вернувшись с заседания, И.В.Сталин в моём присутствии рассказал В.М. Молотову о состоявшемся разговоре с Г. Трумэном. Молотов тут же сказал:
— Цену себе набивают.
Сталин рассмеялся:
— Пусть набивают. Надо будет переговорить с Курчатовым об ускорении нашей работы.
Я понял, что речь идёт об атомной бомбе».
Не очень верится в то, что Жукову было что-то известно в тот момент о работах над «урановой проблемой», которые велись за рубежом и в Советском Союзе. И что он сразу «понял, что речь идёт об атомной бомбе». У прославленного маршала и без этого забот было через край. Скорее всего, Жукову стало понятно, о чём говорили Сталин и Молотов, значительно позднее. Ведь даже советские физики, специально нацеленные на сбор хоть какой-то информации об атомных разработках в США, и те ничего не знали о том, что американцы провели испытания нового вида оружия. Свидетельством тому — воспоминания Анатолия Александрова:
«Одна группа наших деятелей, которые были (перед самыми испытаниями в Аламогордо) в Америке и были направлены в целый ряд областей промышленности, и, вроде как, должны были привезти какие-то коллективные сведения, которые можно было сопоставить и понять кое-что. Они ехали на пароходе — из Америки возвращались — и составляли такой доклад, что работы ведутся, но до дела, так сказать, ещё далеко. И как раз, когда они ехали на этом пароходе, вдруг пришло сообщение, что взрыв произошёл в Хиросиме. Про первый взрыв в Аламогордо никому не сообщалось…
Я откуда это знаю — мой а. спирант Марей ездил туда закупать каучуковые заводы для Советского Союза… А это с той областью промышленности имело дело, которая имела прямое отношение к развитию атомной техники в Америке, «Юнион карбайд» — это заводы по диффузионному разделению».
Итак, физики ещё ничего не знали, а Сталин уже принял решение «об ускорении нашей работы».
Впрочем, никаких документальных свидетельств о том, как предполагалось «ускорять» работы по урану, не сохранилось. Однако, вне всяких сомнений, вождь обсуждал этот вопрос с Берией. И Лаврентий Павлович наверняка заверил Иосифа Виссарионовича в том, что советские разведчики сумели раздобыть-заполучить все чертежи и расчёты, необходимые для создания атомной бомбы. И что уран в необходимом количестве найден в Германии и уже доставлен в СССР. И что команда Курчатова, два года пересчитывавшая и перепроверявшая зарубежные данные, готова приступить к созданию нового оружия.
Иными словами, сделать советскую атомную бомбу представлялось делом совсем нетрудным. Надо было лишь отдать соответствующую команду.
И такая команда была дана. Причём и здесь Сталина опять подстегнули американцы, которые продемонстрировали всесокрушающую мощь своего нового сверхоружия всему человечеству.
Акт практического применения
Сначала американскому генералу Лесли Гровсу был отдан приказ «выбрать объекты» для бомбардировок. Гровс указал на города Кокуру, Хиросиму, Киото и Ниигату. Однако последовало множество возражений относительно того, чтобы стирать с лица земли древнюю столицу Японии. И вместо Киото вписали Нагасаки.
27 июля 1945 года к острову Тиниан в Марианском архипелаге подошёл крейсер «Индиаполис». На борту его находился секретный груз, охранявшийся с беспрецедентной тщательностью. То был контейнер с зарядами для атомных бомб.
Началась подготовка предстоящей операции.
31 июля бомбы, самолёты и их экипажи были готовы к вылету. Ждали лишь улучшения погоды.
В понедельник 6 августа облака, наконец, рассеялись.
Первым предстояло лететь самолёту полковника Пола Тиббетса. Командир экипажа велел написать на борту «Летающей крепости» имя своей матери, и на фюзеляже Б-29 появились слова: «Энола Гей».
Была глубокая ночь. Взлётную полосу освещали прожектора. Отправлявшимся в полёт лётчикам сослуживцы дарили всякие безделушки, которые после возвращения экипажа на базу должны были стать ценными сувенирами.
Появился полковой капеллан и почитал молитву:
«Всемогущий, услышь молитвы тех, кто любит тебя… Пусть новое оружие, созданное по Твоей воле, принесёт конец войне. Пусть дети Твои, которые полетят этой ночью, будут сохранены в безопасности Твоей заботой! Пусть они невредимыми вернутся к нам. Аминь».
В 2 часа 35 минут бомбардировщик Б-29 с бортовым номером 82 поднялся в воздух. Вслед за ним взлетали ещё шесть самолётов: запасной, три разведчика и два «свидетеля», оборудованные научными приборами, фото— и кинокамерами.
Полковник Пол Тиббетс потом говорил о том, как многое в их полёте было описано в «Апокалипсисе» святого Апостола Иоанна:
«И услышали они с неба громкий голос, говоривший им: взойдите сюда! И они взошли…».
Да, они «взошли». И взяли курс на Японию. Самолёт с надписью «Энола Гей» на борту нёс в специально оборудованном отсеке урановую бомбу, которую назвали «Baby» («Малыш»). Её мощность составляла 20 килотонн, стоила она 2 миллиарда долларов.
В 7 часов 09 минут утра над Хиросимой завыли сирены воздушной тревоги — над городом появился одинокий Б-29. Это был «Стрейп Флэш», самолет-разведчик, пилотируемый майором Изерли. Ему предстояло выбрать цель. Одну из двух: Хиросиму или Ниигату.
Под крылом самолёта проплывал просыпающийся город, освещаемый восходящим солнцем. Его лучи пробивались сквозь редкие облака. Пилот передал по радио полковнику Тиббетсу: «Бомбите первую цель!».
В 8 часов 14 минут 15 секунд командир «Энолы Гей» отдал приказ, и створки бомбового люка открылись. Начинённый атомной взрывчаткой урановый «Малыш» камнем полетел вниз.
Вскоре небо озарила ослепительная вспышка. Землю потряс оглушительный взрыв. Хиросиму окутали тучи дыма и радиоактивной пыли. Когда пелена мрака рассеялась, открылась ужасная картина: всюду — сплошные груды развалин, усеянных обугленными трупами.
Всего (за одно мгновение!) в городе погибло и пропало без вести 240 тысяч человек.
Штурман бомбардировщика в этот момент записывал в бортовом журнале:
«В первую минуту никто не знал, что может произойти. Вспышка была ужасной. Нет никакого сомнения, что это самый сильный взрыв, который когда-либо видел человек. Боже мой, что мы натворили!».
И вновь отрывок из «Апокалипсиса»:
«И видел я и слышал одного Ангела, летящего посреди неба и говорившего громким голосом: горе, горе, горе живущим на земле!.…».
Проведённая аэрофотосъёмка показала, что на площади около 60 квадратных километров вокруг Хиросимы 60 % зданий превращены в пыль, а остальные разрушены.
Джон Кенней, командовавший американскими военно-воздушными силами в районе Тихого океана, впоследствии говорил, что Хиросима после бомбардировки выглядела так, как будто город раздавила нога великана.
Вскоре поднявшиеся с американских авиабаз самолёты стали разбрасывать над Японией листовки. На небольших клочках бумаги были снимки разрушенной Хиросимы, а под ней — текст на японском языке:
«Мы обладаем мощным оружием, которого никогда не знали люди… Прежде чем мы применим ещё одну такую бомбу, мы предполагаем, что вы обратитесь к вашему императору с требованием капитуляции».
Однако страна Восходящего солнца не капитулировала.