Читаем без скачивания Один плюс один - Джоджо Мойес

Она так долго думала только о детях, работе, счетах и деньгах. Теперь все ее мысли были о нем. Когда он поворачивался к ней, она краснела. Когда произносил ее имя, ей казалось, что он шепчет его в темноте. Когда он протянул ей кофе, от мимолетного прикосновения его пальцев по ней словно пробежал электрический ток. Ей нравилось чувствовать на себе его взгляд, немного рассеянный, и гадать, о чем он думает.

Джесс не представляла, как донести до него, что она чувствует. Она была совсем девочкой, когда встретила Марти, и, не считая одного вечера в «Перьях», когда Лайам Стаббс забрался ей под блузку, никогда даже не пыталась завязать отношения с кем-то другим.

Джесс Томас не была на настоящем свидании со школы. Поэтому она никак не могла подобрать нужные слова. И хотела просто показать.

Хотела до боли.

– Держим курс на Ноттингем, если вы, ребята, не против. – Эд повернулся и посмотрел на нее. На его носу еще виднелся небольшой синяк. – Будем ехать допоздна, чтобы в четверг добраться до дома в один заход.

«А что потом?» – хотелось спросить Джесс. Но она закинула ноги на приборную панель и сказала:

– Звучит неплохо.

Они остановились пообедать на станции техобслуживания. Дети перестали спрашивать, светит ли им что-нибудь, кроме сэндвичей, и смотрели на заведения фастфуда и дорогие кофейни почти с безразличием. Они выбрались из машины и потянулись.

– Как насчет сосисок в тесте? – Эд указал на угол, отведенный под фастфуд. – Кофе и горячие сосиски в тесте. Или пирожки с мясом и овощами. Я угощаю. Не стесняйтесь. – (Джесс посмотрела на него.) – Мне нужно съесть что-нибудь вредное. Что-нибудь калорийное и жирное. Дети, хотите жира и углеводов? – Он махнул рукой Джесс. – Не переживай, привереда. Закусим фруктами.

– Ты не боишься? После кебаба?

Он приставил руку ко лбу, заслонив глаза от солнца, чтобы лучше ее видеть.

– Кто не рискует, тот не пьет шампанского.

Он пришел к ней прошлой ночью, когда Никки наконец оставил ноутбук в покое и отправился спать. Джесс, чувствуя себя подростком, сидела на диване и притворялась, будто смотрит телевизор. Скорей бы все легли спать и она смогла бы прикоснуться к нему! Но Никки убрался восвояси, а Эд не заключил Джесс в объятия, нет, он открыл ноутбук.

– Чем Никки занимается? – спросила она у Эда, уставившегося на экран.

– Литературным творчеством, – ответил он.

– Никаких игр? Никакой пальбы? Никаких взрывов?

– Ничего такого.

– Он спит, – прошептала она. – Он спокойно спал всю поездку. Без травки.

– Хорошо ему. У меня такое чувство, будто я несколько лет не спал.

За короткое время поездки он словно постарел лет на десять. Может, извиниться? Слишком тесное общение с ее вздорной семейкой способно состарить любого. Джесс вспомнила, что Челси сказала насчет ее шансов устроить личную жизнь. Она села, внезапно не представляя, что делать дальше, и Эд привлек ее к себе.

– Джессика Рей Томас, – тихо произнес он, – ты дашь мне поспать сегодня?

Она разглядывала его нижнюю губу, наслаждаясь прикосновением его руки к бедру. Внезапно ее переполнило счастье.

– Нет, – ответила она.

– Договорились.

Наверное, они занимались любовью часа три. Сложно сказать.

Они направились прочь от мини-маркета, пробираясь между кучками раздраженных путешественников, ищущих банкоматы и переполненные туалеты. Джесс старалась не показывать, как она рада, что не придется делать очередные сэндвичи. Она за несколько ярдов чуяла маслянистый запах горячих пирожков.

Дети растворились в длинной очереди в магазине, вооружившись пачкой банкнот и инструкциями Эда. Он подошел к ней, так что между ними и детьми оказалась толпа.

– Что ты делаешь?

– Просто смотрю. – Каждый раз, когда он стоял рядом с Джесс, ей казалось, что у нее поднимается температура на несколько градусов.

– Смотришь?

– Быть рядом с тобой невыносимо.

Его губы были в нескольких дюймах от ее уха, хриплый голос ласкал кожу. Джесс покрылась мурашками.

– Что?

– Я все представляю, как делаю с тобой неприличные вещи. Почти все время. Совершенно неуместные вещи. Постыдные.

Он взялся за передний край ее джинсов и притянул к себе. Ее тело пронзила такая горячая вспышка, что она поразилась, как этого никто не заметил. Джесс чуть отстранилась, вытянув шею, чтобы убедиться, что их никто не видит.

– Об этом ты думаешь? Когда ведешь машину? Все время, пока молчишь?

– Ага. – Он посмотрел ей за спину на магазин. – И еще о еде.

– Ух ты, две мои любимые вещи.

Он провел пальцами по голой коже под топом. Ее живот приятно напрягся. В ногах появилась странная слабость. Она никогда не хотела Марти так сильно, как Эда.

– За исключением сэндвичей.

– Давай не будем говорить о сэндвичах. Никогда больше.

Он положил ладонь ей на поясницу, прижав к себе, насколько позволяли приличия.

– Я знаю, что это ненормально, – пробормотал он, – но я проснулся ужасно счастливым. – Он изучал ее лицо. – Я имею в виду глупо счастливым. Как будто, несмотря на то что моя жизнь превратилась в кошмар, мне… мне хорошо. Я смотрю на тебя, и мне хорошо. У меня такое чувство, что у нас все получится.

В ее горле встал комок.

– У меня тоже, – прошептала она.

Эд сощурился на солнце, пытаясь прочитать выражение ее лица.

– Выходит, я не… просто конь?

– Никакой ты не конь. Ну… Я хочу сказать, что в хорошем смысле ты…

Он наклонился и поцеловал ее. Он целовал ее с властной уверенностью. Даже если бы в этот миг небо рухнуло им на голову, они бы ничего не заметили. Джесс высвободилась только потому, что не хотела, чтобы дети заметили, что она едва держится на ногах. Она провела пальцем по губам Эда просто ради собственного удовольствия, и он усмехнулся.

– Уже жду, – сказал он.

Джесс недоуменно посмотрела на него.

– Неприятностей. – (Дети шли к ним, держа над головами бумажные пакеты.) – Так сказал мой отец.

– А то ты сам не понял. – У нее покалывало губы.

Мысли были сладкими и тягучими, как мед. Джесс казалось, что Эд оставил следы на всем ее теле. Она держалась позади, ожидая, пока румянец сойдет со щек, и наблюдая, как Эд болтает с Никки, как они открывают бумажные пакеты и Никки показывает покупки. Она чувствовала солнце на коже, слышала пение птиц сквозь гул голосов и рев машин, вдыхала запахи бензина и дешевой еды, и непрошеные слова эхом отдавались у нее в голове: «Так вот что такое счастье». Они медленно пошли обратно к машине, уже зарывшись в бумажные пакеты. Джесс смотрела, как ее дочь идет на несколько шагов впереди, перебирает своими худыми ногами чуть медленнее, чем мужчины, и только тогда заметила, что кое-чего не хватает.