Читаем без скачивания Рюриковичи. Исторические портреты - Валерий Курганов

Разгром Киева вызван, конечно, не тем, что сын Юрия Долгорукого наполовину был половцем (матерью Андрея была половецкая княжна, в крещении Евдокия, дочь хана Аепы). Вторая половина у него представляла довольно сложную смесь, так как по бабке его отец (Юрий Долгорукий) был наполовину англосаксом, а по деду (Владимиру Мономаху) на четверть греком. К этому можно добавить, что прабабка Андрея (жена Ярослава Мудрого) была шведской принцессой. Однако эти генетические тонкости никого не интересовали и никак не влияли на политику князя.

Андрей Боголюбский был впоследствии (в XVIII веке) канонизирован церковью. Его изображения обычно не соответствуют фактически имевшим место монголоидным чертам, которые можно видеть на реконструкции облика князя, выполненной по черепу М.М. Герасимовым. Выпирающие скулы и нависшие над глазами верхние веки русского князя не могли отобразить художники, искавшие вдохновения в исторической тематике. С портрета работы В.М. Васнецова на нас печально и умиротворенно смотрит широко раскрытыми серыми глазами светло-русый человек с бородкой и с восьмиконечным крестом в правой руке. Невольная мысль, которая возникает при взгляде на него, переодетый князь Мышкин из романа Ф.М. Достоевского. Видимо, художник посчитал, что православные святые могут иметь только славянскую внешность и иметь только такой кроткий вид. Благородные правильные черты лица князя мы можем видеть и на других изображениях XIX века, в частности на гравюре П. Иванова. Впрочем, указанные портреты были созданы еще до реконструкции советским антропологом. У ряда исследователей вызывает сомнение возможность определения наличия эпикантуса (складки верхнего века) в процессе реконструкции лица по костям черепа.

Отчаянный рубака, лихой кавалерийский боец ― таким предстает перед нами со страниц истории Андрей Боголюбский. Полководческий и политический талант князя также несомненен. Он был далек от смирения в своей бурной жизни, когда ему приходилось то отбиваться одновременно от трех противников, то, будучи захваченным врасплох, убегать в одном сапоге.

Разгром Киева считают одним из проявлений той междоусобной борьбы, когда одержимые честолюбием и жаждой власти князья собирали союзников в грабительский поход против своих же соседей, таких же православных христиан, желая отнять власть и земли у других князей ― своих же родственников по крови, таких же Рюриковичей. И в этом походе вместе с войсками Андрея участвовали воины других княжеств (всего было привлечено, по мнению Ю.А. Лимонова, более 11 князей), привлеченные возможной добычей. Это печальное событие русской истории привело к уничтожению многих памятников культуры. Еще до нашествия Батыя безвозвратно погибли летописные документы.

Можно встретить, однако, точку зрения, что масштабы разрушений были преувеличены современниками. После этого в Киеве возобновилось строительство. Снова началось летописание, город мог защищаться от половецких набегов.

Однако реальная ситуация со штурмом Киева была гораздо сложнее. Предыстория состоит в том, что Андрей стремился создать во Владимире свою митрополию, независимую от Киева. Он опять опередил свое время. Свой митрополит во Владимире появился, но только через 100 лет. В «Житии святого благоверного князя Андрея Боголюбского» сообщается, что в 1300 году митрополит Максим перенес митрополичью кафедру из Киева во Владимир.

Для урегулирования возникших сложностей в связи с обращениями из Владимира в Константинопольскую патриархию владимиро-суздальский епископ Феодор по совету князя Андрея поехал к киевскому митрополиту. К несчастью, своенравность Феодора и его политика в сфере управления церковным имуществом восстановила против него (и, соответственно, против покровительствовавшего ему Андрея) значительное количество православных священников Владимирщины и лишила его поддержки «снизу». Киевский митрополит не принял покаяние честолюбивого епископа. О том, что произошло, можно прочитать в «Житии святого благоверного князя Андрея Боголюбского»: «Без соборного разбирательства митрополит Константин, в соответствии с византийскими нравами, осудил его на страшную казнь: Феодору отрезали язык, отрубили правую руку, выкололи глаза. После этого он был утоплен слугами митрополита (по другим сведениям, вскоре умер в темнице)».

Так что у Андрея Юрьевича был повод для карательной экспедиции. Надо добавить еще и то, что киевский митрополит был сторонником более строгих правил соблюдения на Руси постов, чем это предусматривалось даже канонами византийской церкви. Лаврентьевская летопись сообщает: «И весь Кыев пограбиша, и церкуви, и монастыре, за 3 дни, и иконы поимаше, и книгы, и ризы, се же здеяся за грехы их, паче же за митрополичю неправду, в то бо время запретил бе Поликарпа, игумена Печерьского, про Господскые праздники, не веля ему ести масла ни молока в среды, и в пяткы, в Господьскые праздникы». Митрополичья неправда, о которой пишет летописец, возможно, и спровоцировала жестокость владимирского князя по отношению к Киеву.

После успешного похода владимирского князя на Киев вскоре состоялся второй поход, на Новгород. Цель его состояла в том, чтобы заменить новгородского князя ставленником Андрея Боголюбского. Возглавлял этот поход все тот же Мстислав Андреевич, а участвовали смоленские, рязанские, полоцкие и муромские князья. В Лаврентьевской летописи содержится описание способов ведения военных действий союзниками: «Много зла створиша, села вся взяша и пожгоша, и люди по селом исекоша, а жены и дети, именья и скот поимаша» («Сделали много зла, все села сожгли, людей в селах убили, а жен, детей, имущество и скот захватили»).

Триумф, однако, длился недолго. После трехдневной осады своего города новгородцы сумели себя защитить, разгромив владимирцев и суздальцев 25 февраля 1170 года. Приписали победу «чудесному заступлению Девы Марии», икону которой поставили на внешнем укреплении города. Боевой дух жителей Новгорода поднимали свежие воспоминания о судьбе разграбленного Киева, оттого они «и бились с остервенением». К тому же «сражались... новгородцы за права собственные». Победа над войском, которое возглавлял сын Андрея Мстислав, была полной. Пленных покупали дешевле овец. «За гривну отдавали 10 суздальцев», ― с нескрываемой симпатией к новгородцам писал Н.М. Карамзин.

Потерпев военную неудачу, Андрей применил другое оружие ― голод. Дело в том, что природно-климатические условия не позволяли организовать в новгородских землях товарное производство зерна. Господин Великий Новгород зависел от привозного хлеба из низовских (южных) земель, пути из которых и перекрыл привыкший добиваться своих целей любыми методами великий князь владимирский. Через несколько месяцев по две ногате новгородцы покупали уже не пленных суздальцев, а хлеб. В результате ставленник владимирского князя оказался новгородским князем, «ибо [в блокированном городе] терпели недостаток в хлебе». Андрей Боголюбский подтвердил свое главенствующее положение среди русских князей.

Еще раньше именно Андрей по приказу своего отца, Юрия Долгорукого, привел к вассальной зависимости от Суздаля сильное Рязанское княжество.

В 1160 году по приказу Андрея рязанцы участвовали в крупном походе на половцев, которым командовал его сын Изяслав. В Никоновской летописи сообщается: «Князь Андрей Юрьев, сын Долгорукого, посла сына своего князя Изяслава и с ним друзии мнозии князи и воинство Ростовское, и Суздалское, и Рязанцы, и Муромцы, и Пронстии и друзии к сим мнози совокупишася к ним же в помощь, и идоша на Половцы в поле за Дон далече, и соступишася на бой, и бысть брань велиа и сечя зла, и начаша одолевати Русстии князи. Половци же разсыпашася на вся страны по полю; Русьским же воем за ними гнавше и пришедшим на Ржавцы, и Половци паки собравшеся удариша на Русское воинество и многих избиша; но паки поможе Господь Бог и Пречистая Богородица христианьскому воинеству, и прогнаша Половцев. Половьцем же разсыпавшимся в поле и бежавшим восвоаси; князи же Русстии возвратишася во своя отнюдъ в мале дружине, вси бо избиени быша в поле от Половцев» («Князь Андрей Юрьевич, сын Долгорукого, послал своего сына Изяслава и с ним много присоединившихся к нему в помощь князей и воинов: ростовских, суздальских, рязанских, муромских, пронских. Все они пошли на половцев далеко за Дон и вступили в ожесточенный бой. Начали одолевать русские князи. Гнавшихся за ними русских воинов собравшиеся половцы атаковали и многих убили. Христианскому воинству помогли Господь Бог и Пречистая Богородица, все-таки прогнали половцев, которые рассыпались по полю и бежали. Русские князья возвратились с небольшим количеством воинов, так как многие были убиты половцами»).

Хотелось бы обратить внимание, что таким ожесточенным битвам Андрея Боголюбского с половцами не помешало ни то, что он при отце не раз вступал с ними в союз, ни то, что сам Андрей, как мы знаем, генетически по матери сам был наполовину половцем.