Читаем без скачивания Обладатель великой нелепости - Борис Левандовский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Артем Резь, как и все жители города, был наслышан об этих дискуссиях и теперь понимал, что, возможно, стал первым, кто узнал: киллер уже освоил «новый стиль». Если, конечно, не считать тех, чьи головы наполняли мусорный бак за его спиной.
Черт! Ведь Отрыватель мог пройти мимо него, пока он возился с баками.
Он снова прислушался у двери. Похоже, сейчас за ней никого не было. И быстро приоткрыл, чтобы просунуть руку. На ощупь вынул из замка ключ, который остался торчать с наружи, захлопнул дверь и закрылся на максимальное число поворотов.
Он решил, что не выйдет из помещения, по крайней мере, пока не рассветет, – его внутренние часы в этом никогда не ошибались. (Мысль, что мама сойдет с ума от волнения, словно забыла появиться.)
Затем оттащил бак с головами от мусоропровода, а на его место поставил пустой. Еще два бачка, наполненные до верху, подперли дверь в помещение – не столько для надежности, сколько для успокоения. Он двигал их туда-сюда минуты две, пристраивая с фанатичной тщательностью, может быть, затем, чтобы заглушить в собственной голове постоянно повторяющийся звук, который доносился из бачка с головами. Когда он двигал его, возникло впечатление, будто головы, готовясь к ночи, укладываются поудобнее. Несмотря на сильную вонь вокруг, от бака буквально разило запахом меди.
После всех приготовлений мальчик почувствовал, насколько вымотался за этот день («Но не забывай про утро: жаль, что ты пришел так поздно, сынок, я очень сильно заболела… скорее всего, тебе придется взять на себя и весь завтрашний день…»), и забился в холодный угол подальше от бака с головами пяти мертвецов.
Он надеялся, что не проснется от их возни.
Когда уже минут через пять его неотвратимо потянуло в сон, Артем вдруг подумал: а стала бы мама настаивать, чтобы он отправился заканчивать работу, если бы знала, что Отрыватель начал забираться в дома?
«Маленький неблагодарный ублюдок! Как ты смеешь думать подобные вещи о МАТЕРИ! Прекрати это немедленно!»
И, уже готовый провалиться в холодный тревожный сон, он неожиданно честно себе признался…
СТАЛА
* * *Грязный тощий бомж, почти ничего не евший всю последнюю неделю, стоял перед маленьким подвальным окошком. Но для него давно не существовало понятия о голоде. Не существовало вообще ничего, кроме нее.
Его глаза лихорадочно поблескивали, вглядываясь в темноту – там, впереди, всего в двух десятках шагов была его тайна. Он видел ее. Видел прямо сейчас. Сухая стремительная тень…
Только ради этого короткого мгновения он жил весь этот день, как и предыдущие… сколько? Впрочем, это не имело значения. Он мог наблюдать за ее явлением теперь каждую ночь, ожидая перед маленьким квадратным окошком, как одержимый маг перед волшебным зеркалом. И этого ему было вполне достаточно, чтобы жить. Больше ничего.
Он не мог покупать газет, смотреть телевизор и слушать радио, но из случайных разговоров во время редких вылазок наружу днем был наслышан о появлении в городе неуловимого загадочного убийцы, монстра, нападающего по ночам на людей, отрывающего им словно у кукол конечности и головы.
(«Ты помнишь собаку? В тот вечер… Она была привязана к скамейке рядом с домом. Первая встреча с тай…»)
Если судить по времени, то получалось, что его тайна и Отрыватель – одно и то же. Но для него это не имело ровно никакого значения.
Главное, он больше не сомневался, что его появление здесь и все, что произошло раньше, включая тот злополучный шнурок – не было случайностью.
Вот, что теперь имеет значение.
Все остальное не важно.
Глава в главе
…Однажды, Отрыватель случайно повстречался с Ним. С кем свела его темная улица глубокой безлунной ночью на окраине города – «машина» так и не сумела понять. Может быть, Он был просто чудовищным уродом, несущим бремя какой-нибудь Великой Нелепости, отвергнутый жестоким миром людей. Или это был одинокий мутант, не способный даже осознать зловещей сути собственной реальности. Либо Он – результат некого страшного эксперимента. А быть может, житель иного мира.
Для обоих эта встреча навсегда осталась загадкой.
Они только ощутили гигантскую пропасть, разделявшую их, бездну пустоты и чуждости – еще большую, чем ту, что каждого из них отделяла от людей.
…И медленно разошлись в разные стороны, как порождения несовместимых светов, которым никогда не понять один другого и больше никогда не встретиться…
* * *20 октября, 3:44 ночи
В четырех километрах от подвала, где в тот момент истощенный бомж с иступленной надеждой фанатика всматривался в маленькое окошко, в другом месте – грязном и холодном – очнулся и закричал от ужаса десятилетний мальчик.
Это случилось, когда его правая нога нечаянно дернулась в тревожном сне и ударила по баку, стоявшему особняком от других. Тот на одно мгновение накренился, и этого хватило, чтобы из него выпала человеческая голова. Она прокатилась по полу с тихим шуршанием волос – так, словно сама избирала направление – и уткнулась мальчику между разведенных ног. Скорее всего, из-за внезапно прерванного сна мальчику показалось, что у головы лицо его матери.
А за секунду до своей смерти он увидел, что она собирается его укусить…
Часть IV.
Три визита: явление
Глава 1
Нет худшего врага…
21 октября, 23:01
Что-то было не так в этой квартире.
Это почувствовали все четверо, когда дверной замок щелкнул с запоздалым сомнением старого сторожевого пса, обманутого чужаком, рядящимся в хозяйское пальто (использовалась хитрая отмычка), и они вошли.
Худощавый брюнет в модном костюме спортивного покроя, бывший за главного в четверке, для начала включил свет в коридоре, кухне и гостиной, осматриваясь. Двое – крепыш лет тридцати, похожий на боксера благодаря расплющенному носу, и парень года на четыре младше с рано поседевшими висками – начали молча распаковывать две большие сумки, принесенные с собой. Четвертый – его лицо хранило постоянно глуповатое выражение, из-за постоянно косящего глаза и такой же неизменной привычки слегка улыбаться уголками губ, – не зная чем заняться, прошел на кухню и стал шарить в холодильнике; судя по звукам, доносившимся оттуда, без малейшей надежды обнаружить что-нибудь ценнее кастрюли с давно прокисшим супом. Главный мельком подумал, что Косого стоило оставить внизу в машине; от него здесь все равно не было никакого толку.
А может, все дело в этом паскудном ощущении?..
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});