Читаем без скачивания 13 1/2 жизней капитана по имени Синий Медведь - Вальтер Моэрс

По приказу замонианского правительства люди были изгнаны из Атлантиса и встречаются теперь лишь в самых отдаленных областях Замонии, где живут небольшими группами или поодиночке, занимаясь в основном сельским хозяйством. Небольшое количество людей сохранилось на континентах: Африка, Австралия и Яхоль.

Те люди, что еще остались в Замонии, отличались маниакальной склонностью к всевозможного рода приключениям и рисковым мероприятиям: соседство с кобольдами, троллями, боллогами и добраньскими коровками, которых к тому же еще и большинство, требует постоянной закалки нервной системы.

Именно эта тяга к риску и привела большинство из них в торнадо.

Правдивые истории оказались куда интереснее и изобиловали захватывающими подробностями. Все эти дряхлые старики были когда-то молодцами из молодцев. Они рассказали мне истории, полные молодецкой удали, которые я с удовольствием бы пересказал, но боюсь, что на это уйдет слишком много времени, поэтому ограничусь лишь кратким изложением трех самых поразительных из них.

1. Язон Бро — человек, которого не брала смерть

В один прекрасный день Язон Бро решил умереть. Решение это, однако же, не было принято по причине разочарования в жизни, долгов или каких бы то ни было других неприятностей. Напротив, он был жизнелюб в самом расцвете сил и планов на будущее. Просто он решил поскорее пережить смерть, этот неприятный момент человеческой жизни, чтобы потом уже преспокойно наслаждаться жизнью дальше, не испытывая страха перед неминуемой кончиной. Уж он-то, когда умрет, непременно отыщет путь назад, в мир живых, в этом он даже не сомневался.

Язон жил в небольшой деревушке в крае лесных болот, поэтому удобный случай вскоре представился сам собой: он повстречал в лесу одну из тех торфяных кикимор, что своим волшебным пением заманивают несчастных в самую трясину, где их поджидает мучительная смерть. Недолго думая, Язон последовал за злой колдуньей, зашел вглубь болота и, как положено, начал тонуть.

Но не утонул.

Как ни старался он раскрывать рот пошире, чтобы легкие поскорее наполнились гнилой жижей, утонуть ему так и не удалось. Он дышал в воде не хуже рыбы. Кикиморы разозлились, закидали его тиной и прогнали обратно в деревню.

Тогда Язон решил прибегнуть к самосожжению. Ему доводилось слышать о знаменитых мидгардских пещерных огнях, огромных фонтанах расплавленной лавы, вырывающихся из недр земли, в которых сгорают даже металл и камни. Язон прыгнул в самый большой из таких фонтанов.

Но не сгорел.

Наоборот, огонь показался ему холодным как лед, и наш неудачник не только не сгорел, но еще и схватил простуду.

Снова потерпев фиаско, Язон отправился в Бухтянск. Там огромные водные жернова перемалывают выращенное в Житости зерно. Каждый из жерновов — размером с небольшую деревню, и за один поворот они перемалывают зерно с пяти полей. Язон лег между жерновов.

Но остался цел и невредим.

Жернова раскололись на множество мелких осколков и погребли его под собой. Только это опять-таки не причинило ему никакого вреда, не прошло и нескольких минут, как Язон, живой и здоровый, выбрался из-под обломков. Жители Бухтянска с позором изгнали его из города.

Все остальные попытки повстречать смерть отчаянностью своей могли бы сравниться разве что с сумасшедшими выходками Балдуана, но ни одна из них не увенчалась успехом.

Язону не нужны были динозавры-спасатели, смерть сама каждый раз обходила его стороной. Повторяя свои отчаянные попытки снова и снова, Язон пришел к ошеломляющему выводу — он неуязвим. Но это его не остановило. Он не прекращал выдумывать все более и более изощренные способы расстаться с жизнью.

Только смерть не приходила.

Как-то раз в дверь к нему постучали. Он открыл. На пороге стояла Смерть.

— Послушай, Язон, — сказала она, — можешь делать все, что угодно, но умрешь только тогда, когда я захочу. Пойми: мне не жалко, хочешь умереть сейчас, а не через пятьдесят лет — пожалуйста. Но что скажут остальные? Каждый захочет сам выбирать, когда ему умереть. А что делать мне? Повесить косу на крючок? Запомни: я прихожу, когда меня не ждут, но меня нет там, где меня ищут. Поэтому мой тебе совет — одумайся, все равно ведь ничего не выйдет.

Как бы не так! Язон не остановился, даже когда Смерть сама его попросила. Он бросался в песчаные бури, разгуливал под метеоритным дождем, встречал темногорскую грозу на самой высокой вершине Темных гор и трижды прыгал со скалы Смерти.

Но остался в живых.

Однажды в дверь к нему снова постучали. На пороге стояла дряхлая старуха.

— Хочешь умереть? — спросила она.

— Да, — ответил Язон. — А ты знаешь, как это сделать?

Тут старуха рассказала ему о Вечном торнадо. Никого, кто бы повстречался с ним, больше не видели в живых.

Без единой капли воды Язон отправился в Сладкую пустыню, но не умер от жажды, по нему прошелся Шарах-иль-аллах, а он остался цел и невредим. И наконец, ему повстречался торнадо. Не раздумывая ни секунды, Язон прыгнул в песчаный вихрь. Только и это его не убило.

— Знаешь, что я думаю? — спросил он, заканчивая свой рассказ.

— Что?

— Я думаю, та старуха была сама Смерть. Она специально заманила меня в торнадо, потому что знала — здесь живут вечно.

Так Язон оказался в торнадо.

2. Слагоуд Змееголов, охотник на боллогов

Слагоуд Змееголов был самым отвратительным существом, каких мне только доводилось встречать. По сравнению с ним все выходки Грота казались милыми, безобидными шутками. Еще прежде чем Слагоуд выучился ходить, отец заставлял его драться с детенышами удавов. Суть этой воспитательной методы до сих пор остается для меня загадкой, но благодаря ей малыш твердо усвоил презрение ко всем окружающим, даже к тем, кто значительно превосходил его в силе, ловкости, хитрости и каких-либо других способностях.

Когда Слагоуд подрос, отец поинтересовался у своего отпрыска, кем тот хочет стать. Слагоуд задумался. Он думал день, другой, целую неделю. Дрался он хорошо, но думал неважно.

Он думал целый месяц. Все это время он мысленно искал самое большое, страшное и непобедимое существо Замонии. Спустя месяц и два дня его осенила идея:

— Я хочу стать охотником на боллогов.

Тут отец впервые усомнился не только в правильности выбранных воспитательных методов, но и в здравом рассудке сына. Однако Слагоуд к тому времени уже перерос отца на две головы и дрался куда лучше его, и тому не осталось ничего другого, как со словами «Отличная идея, сынок!» отпустить его на все четыре стороны.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});