Читаем без скачивания Колдовские ворота - Антон Антонов

Но беда пришла, откуда не ждали.

Обе луны Аркса скрылись за облаками, и в кромешной тьме враги свалились на голову защитникам крепости сверху.

Это были огнепоклонники.

В гарнизон Берката, как известно, входили горцы, которые друг другу не кровники — но у них были кровники в долине Кинд. И за долгий день мятежники, отошедшие в долину, нашли среди этих кровников несколько человек, готовых ради мести за какие-то прошлые дела на самоубийственную акцию.

Согласились они не просто так. Им пообещали отдать после победы волшебный камень, который делает заговоренную крепость недоступной для колдовства. И за это горцы обещали резать в Беркате не только своих личных врагов, но и всех, кого там встретят.

Полночи они карабкались вверх по отвесным скалам, делая то, на что не был способен никто другой. А в самый собачий час, когда защитники крепости, выставив часовых, наконец уснули, решив, что ночного штурма уже не будет, горцы по веревкам спустились вниз.

Их было мало, но они были готовы к бою, а гарнизон спал, и даже у часовых притупилось внимание от усталости и долгого бездействия.

Первым делом горцы напали именно на часовых, снимая их без звука, но когда одна из гейш, заметив бегущего к ней горца, закричала, тотчас же завопил и горец.

Его возглас «Аммайяк!» эхом отразился от скал. В крепости все проснулись и тут же обнаружили, что их атакуют одновременно с трех сторон.

Крик горца был сигналом, по которому мятежники у долинных ворот и люди Родерика на горной дороге одновременно пошли на приступ.

Огнепоклонники, подчиненные Барабину, между тем, были выведены из борьбы. Они гонялись по всей крепости за своими кровниками, спустившимися с гор. А тем временем на стены взбирались ополченцы Родерика, и королевским гейшам не хватало сил, чтобы опрокинуть их вниз.

Кроме ополченцев в крепость прорывались боевые рабыни Родерика и графа Белгаона. И они были гораздо опаснее. Уступая королевским гейшам в боевой подготовке, они превосходили их численно.

Ряды защитников крепости таяли, а врагов становилось все больше. Они лезли и лезли по лестницам, которые уже некому было сбросить со стены.

Барабин, Бекар и Кентум Кан еще дрались у горных ворот, не давая проникшим в крепость врагам их открыть. Но сопротивление у долинных ворот уже было сломлено. Они распахнулись, и в открывшийся проем хлынули мятежники.

В мгновение ока толпа затопила крепость и вынесла горные ворота. Но тут вышла неувязка.

Мятежники, весь минувший день торчавшие у долинных ворот, в большинстве своем мечтали вовсе не о том, чтобы присоединиться к войску Родерика. Они хотели как можно скорее убраться отсюда подальше.

Многие еще ждали молний, которые оприходуют всех клятвопреступников разом. В самом деле — зачем Вечному Древу мелочиться? Испепелить все к черту — да и дело с концом.

Попасть под этот катаклизм мятежники, вломившиеся в Беркат, очень не хотели, но дорогу в безопасный мир им преградили люди Родерика.

У горных ворот закипела схватка между двумя группами врагов короля Леона, и этот хаос усугубили горцы, которые решали тут свои проблемы.

Только это и спасло Барабина, который очень вовремя отскочил от горных ворот и оказался в стороне от всеобщего побоища.

Здесь его узнал какой-то рыцарь из числа мятежников, но привлечь внимание других он не успел, потому что напоролся на клинок Тассименше, которая следовала за хозяином по пятам.

Барон Бекар и Кентум Кан куда-то пропали, зато оруженосец Барабина Ян Тавери сумел выбраться из эпицентра схватки как раз в тот момент, когда Роман примеривал шлем убитого рыцаря.

Еще Барабин позаимствовал у рыцаря плащ и щит, а Ян Тавери жадным взглядом уставился на именной меч.

— Бери! — коротко сказал ему Роман, и Ян Тавери поднял клинок, возвращая себе рыцарское достоинство.

Из крепости они трое вышли без помех и по пути услышали разговор мятежников благоразумно оставшихся за стеной.

Они говорили о том, что Леон еще удерживает середину черного замка, но ничего — завтра Родерик им всем покажет.

Неподалеку прямо под стеной кого-то насиловали, и Барабину ударило в голову, что он не вывел их крепости своих небоевых рабынь. Впрочем, небоевыми их теперь можно было назвать с большой натяжкой. Весь вчерашний день они помогали таскать на стены горючее масло и камни.

Роман не видел их с вечера и не представлял, где искать их теперь. И что делать дальше, он тоже не представлял.

Самым благоразумным было, конечно, спуститься в долину Кинд и через нее уйти по перевалам в Асмут. Этот путь предложил оруженосец, и Барабин чуть не согласился. В конце концов, он здесь не для того, чтобы спасать короля Леона, а для того, чтобы спасти Веронику Десницкую.

Но именно это соображение заставило Романа отказаться от соблазнительного пути.

Во-первых, он не сомневался, что за бунтом Родерика стоит Ночной Вор Теодоракис — тот самый человек, в руках которого находится Вероника. А во-вторых, в черном замке находился еще один человек, способный открыть ворота в Гиантрей — туда, где, по всей видимости, прячет Веронику Вор.

Этим человеком был друид, который в последние дни ни на шаг не отходил от короля Леона. И были все основания полагать, что он рядом с королем и теперь.

Так что Барабин решил идти в замок.

Поскольку никаких знаков, отличающих сторонников Родерика от приверженцев Леона, не существовало в природе, главное было, чтобы Барабина не узнали лично.

В темноте, в чужом плаще и закрытом шлеме опознать его было трудно. Но стоило кому-то с ним заговорить, и его бы выдал акцент. Такого акцента больше не было ни у кого.

Барабин решил, что говорить будет оруженосец, но тут была своя загвоздка. Яна Тавери могли узнать в лицо. Не говоря уже о Тассименше, которая была известна всему войску, как постоянная спутница колдуна из Страны Чародеев.

Решение придумала рабыня. Она сорвала с себя тунику и протянула ее Барабину со словами:

— Замотай мне голову.

И через несколько минут на мосту появилась троица, которая не могла вызвать никаких подозрений в ночь после большой победы.

Впереди широким шагом двигался рыцарь в плаще и шлеме, а за ним почти бежал оруженосец с девушкой на плече. Голова девушки была замотана тряпкой, что нисколько не противоречило общему обыкновению. Считалось, что пленницы становятся более покорными, если им завязать глаза.

Так или иначе, обе мостовые башни удалось преодолеть без помех. В большинстве своем мятежники спали без задних ног, а часовые если и спрашивали, куда благородный дон и его оруженосец транспортируют голую девицу, то вполне удовлетворялись ответом: