Читаем без скачивания Фантастика 2025-61 - Дмитрий Александрович Емец
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Надеюсь, вы не собираетесь этого делать, Альберт Федорович? – вежливо спросила его кукла.
– Откуда ты знаешь, о чем я думал? – удивился Долбушин.
– Да у меня тоже всякие мультики были на ваш счет!.. Лучше посмотрите туда. Видите, кто идет перед червячком?
Глава форта присмотрелся. На залитом луной лугу не так четко, как двоящийся, выжигающий мозг и глаза рогрик, виднелась и другая фигура – неуклюжая, двигающаяся ломкой походкой. Больше всего она походила на ожившее огородное пугало.
– Горшеня!
– Ага, – кивнул Триш. – Ведет куда-то червячка. Горшеня перебежал на сторону Гая? Вот и верь после этого кому-либо. Ты-то не на стороне Гая? Не перебежала?
Он строго уставился на свою куклу. Кукла замотала головой и руками, всячески отрицая это.
– Смотри у меня! – предупредил Триш и осторожно высунул голову из кустов. – Надо же! Там еще берики, а впереди прикрытие!
Триш кивнул на два джипа, шарящих по полю установленными на крышах прожекторами. Один из джипов, если бы водитель не надумал свернуть, должен был проехать рядом с кустарником, в котором прятался Долбушин.
– И что будем делать? Есть какой-то план? – спросил глава форта.
Прежде ему смутно представлялось, что он с зонтом побежит на рогрика и нанесет ему удар. Но теперь, уставший в лесу, вымокший, видящий перед собой взрытый луг, берсерков и главное – самого рогрика: страшного, с прозрачными боками, сквозь которые проглядывали прошлые его жертвы, сохранившие подобие жизни и даже порой шевелящиеся, глава форта не находил в себе сил, чтобы просто так взять и побежать.
Он знал, что не добежит. Пока он будет нестись эти двести метров, его утыкают болтами берсерки, а рогрик пошлет ему навстречу такую волну боли и безумия, что, даже он, привыкший к боли, но не привыкший к безумию, не выдержит и будет уничтожен.
Да и поможет ли зонт? Ведь эльбы не люди. Долбушин все больше терял уверенность.
– Так что? Какие планы? – повторил глава форта.
Ерш, Триш и кукла Триша переглянулись и впервые за долгое время пришли к единому мнению.
– Вы идите, Альберт Федорович! Сражайтесь! Зонт – оружие героя! А мы с Ершом спрячемся и будем вашим засадным полком! – предложил Триш.
– Кем-кем будем? – не понял Ерш.
– Учи историю, друг мой чулочно-носочный! Русские рати всегда оставляли засадный полк! Все хуже некуда, враг уже заказывает шампанское, и тут хлобысь! – засадный полк, выскочив невесть откуда, разбивает всех вдребезги! Потом, конечно, враги тоже кое-чему научились. С первых минут боя противник снимал с фронта лучшие дивизии, начинал искать наш засадный полк, рыскал по лесам и оврагам, и если не находил его, то, деморализованный, сдавался в плен!
Триш болтал и шуршал кустами слишком громко. Джип с прожектором, казалось бы благополучно проехавший мимо, внезапно остановился, и его прожектор высветил кустарник прежде, чем высокий Долбушин успел пригнуться. Послышались крики. К кустарнику, оторвавшись от цепи, бежали берсерки. Поняв, что он обнаружен, Долбушин поднялся во весь рост и, держа руку с зонтом на отлете, двинулся навстречу слепящему его прожектору.
– Это я! Альберт Долбушин! Не стреляйте! – крикнул он.
Триш и Ерш – только что такие шумные – вдруг разом куда-то исчезли. Только что были – а теперь и в помине нет. Вот уж точно засадный полк!
– Не стрелять! Подведите его к нам! – приказал кто-то.
Какой-то берсерк, которого ослепленный Долбушин даже не увидел, схватил главу форта под локоть и настойчиво потянул куда-то, указывая, куда идти. Потом столь же резко отпустил, прежде чем рассвирепевший Долбушин успел пустить в ход зонт. А потом Долбушин увидел Гая. Тот стоял у одиноко растущего дуба, отбегавшего от остальных деревьев леса. С этой точки хорошо просматривалась поляна и направление, в котором двигался рогрик.
– Альберт Федорович! Очень рад вас видеть! Не думал, что вы вольетесь в наши ряды!
Долбушин хотел произнести что-то такое же, ни к чему не обязывающее, но не нашарил подходящих слов. На месте лица Гая, стоящего к нему полубоком, он увидел какой-то клубящийся мягкий провал, да и себя самого увидел как бы со стороны – грязный, лицо злое, зубы оскаленные, как у хорька, и зонт в руке.
Неуловимые глазки Гая – где-то они там плавали в этой смятой вате – зорко перепархивали с лица Долбушина на зонт и в словах, казалось, не нуждались.
– Вы обезумели с этим рогриком. Это станет концом всему! И вам в том числе! – наконец сказал Долбушин.
– Форты не получают псиоса… выхода я не вижу… А что мне конец… Что ж… возможно, не только мне, – злобно сказал Гай.
Долбушин увидел, как рука Гая медленно поднимается, готовясь подать знак невидимым арбалетчикам. Где-то за левым плечом послышался скрипучий, усилием наполненный звук взводимой тетивы. «Арбалет старой конструкции», – понял Долбушин.
Глава форта лихорадочно прикинул расстояние. До Гая шагов шесть? Семь? Возможно, если рвануться, можно еще добежать и ударить его зонтом. Можно и бросить зонт, хотя страшновато будет промахнуться. А уж бросить во второй раз ему не дадут. К тому же у Гая был кабан. Но все же Долбушин медлил. И даже удовольствие получал от своей медлительности.
– Я встречался с Кавалерией! – произнес он за секунду до того, как Гай подал знак.
Рука Гая застыла.
– Да? – спросил он как будто равнодушно. – За моей спиной – и так просто в этом сознаетесь? И что же? Общение вышло приятным?
– Я предложил ей раздробить закладку.
– Вот как? И что Кавалерия? Согласилась?
– Думаю, мне удалось ее убедить, хотя ясного ответа я не услышал, – сказал Долбушин.
– Женщины, женщины… – Гай растянул губы не то в улыбке, не то в оскале. – Но это хорошо, что ответа не было. Когда женщина в ответ на вопрос молчит, это верный признак, что вопрос услышан и запал в душу. Хуже, когда звучит «да» или «нет». Шансы передумать тогда выше.
Гай еще мгновение помедлил, соображая, что делать с Долбушиным. Мягкое лицо его оформилось, обрело четкую форму, а поднятая рука, так и не опустившись, предостерегающе качнулась.
– Не стрелять! Мы с Альбертом Федоровичем постоим тут, понаблюдаем за рогриком. Не так часто мир летит в тартарары. Не правда ли, Альберт?.. И, кстати, держитесь от меня не ближе, чем сейчас! Придвиньтесь на шаг – и вас застрелят.
– У вас же кабан! – напомнил Долбушин.
– Это да. Уникум. А у вас первосущность, тоже вещь неслабая… – Гай покосился на зонт. – В общем, не будем играть в русскую рулетку. Лучше
