Читаем без скачивания Свет проклятых звёзд - Летопись Арды
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Зато есть лорд, уверенный в обратном, — отрешённо произнёс посланник верховного нолдорана, осторожно взяв со стола книги.
— У него есть причины так думать, — пожал плечами летописец.
— У обоих есть причины.
Обернувшись в дверях, военачальник ещё раз взглянул на давнего знакомого. Если бы Нолдор остались в Амане, Ондимо был бы невредим.
За окном пропели рога, ударил гонг. Для смены караула не время, да и сигнал другой.
Что могло произойти?
Примечание к части Песня из рок-оперы "Орфей" "Плач Персефоны"
Дивное светило Народа Звёзд
Дорога свернула от леса к горам, нагромождение скал расступилось, открыв ажурные бело-красные ворота, тусклые в этот невзрачный облачный день.
— Какими судьбами, король Финдарато Инголдо? — заулыбался старший воин в плаще со звездой и арфой.
— Финрод Фелагунд, мудрейший, справедливейший и великодушнейший из живущих, — пафосно провозгласил, выезжая вперёд на белоснежном скакуне, нарготрондский владыка. — Друг гномов, покоритель камня, хозяин самых красивых сокровищ Средиземья! Я прибыл к вам в гости, чтобы озарить своим ликом скучные серые скалы. Вы уже видите, как мир вокруг озолотился?
— Разумеется, государь, — поклонилась стража. — Позволь сопроводить тебя во дворец Канафинвэ Феанариона.
— Только не смотрите на меня слишком долго, — предостерёг Финдарато, отпив из фляги, снятой с пояса, — ослепнете.
Эльфы дружно рассмеялись.
— Твоя воля, друг гномов Финрод Фелагунд.
— С этим титулом всё очень сложно, — вздохнул владыка Нарготронда, убирая флягу. — Прошу, не заставляйте меня грустить, ведь другом я являюсь лишь для ногродских Кхазад, а в Белегосте меня или не знают, или даже не любят! Представляете, какой кошмар?! Подумать об этом страшно! Поэтому для эльфов я просто король Финдарато Инголдо, светлейший мудрейший великодушнейший государь. Без уточнения списка друзей, недругов и равнодушных.
— Как прикажешь, светлейший мудрейший великодушнейший государь, — поклонились стражи.
— Какие вы умнички, — умилился владыка. — Нолдорану Канафинвэ очень повезло с подданными.
— Благодарим, светлейший мудрейший великодушнейший государь!
Финдарато рассмеялся, и нотки грусти прозвучали в его голосе почти неслышно. Король посмотрел на отцовское кольцо, утопая в чарующем блеске граней символа власти. Зелёный камень перстня превратился в бездонный омут.
— Веселее! — крикнул Финдарато, посылая коня вперёд. — Пойте песни! В ваши земли пришло счастье в моём лице!
Взошедшее вновь солнце
Рождает новый день.
Мой путь судьбою создан:
Идти на свет и к высоте,
Пронзая тень!
Для всех один и тот же
Путь жизни и любви,
Но отступив, не сможешь
Преодолеть подъём, найти
И обрести
Жизнь на высоте!
Стать солнце-королём
И светом той любви,
В сердцах что лёд с огнём!
Быть на высоте,
Сомнения распять,
Забыв про страх, взять волю в руки
И судьбою стать!
Быть на высоте!
Славьте ваше дивное светило, Народ Звёзд! Любуйтесь его дивным ликом!
— Слава! Негасимая! Немеркнущая! Сияющая слава!
За спиной Финдарато закрылись городские ворота, и Поющую Долину озарило золото дня.
***
— Нет! Только не посещение братской могилы! Что угодно, только не это!
Реакция Финдарато на традиционное для гостей Поющей Долины приглашение к памятному захоронению, где покоились тела погибших в Славной Битве эльфов, привела Макалаурэ в замешательство.
— Хватит с меня братских могил.
Канафинвэ Феанарион внимательнее посмотрел на кузена, пытаясь понять, в чём причина столь бурной реакции. То, что Финдарато не в себе, Феаноринг заметил сразу, но поначалу надеялся, что ему показалось.
— Видишь ли, Инголдо, — в сердце правителя Поющей Долины вдруг возник протест против сострадания и желания пойти навстречу родственнику; бывший наставник не испытал ни капли жалости к ученику, который блистал роскошью на фоне королевских покоев, но выглядел при этом совершенно потерянным и брошенным, — ты сейчас стоишь на полу, под которым в землю впиталась кровь. В этой комнате после битвы висели изуродованные трупы, валялись части тел, а мебель и остальное убранство было уничтожено и вымазано в испражнениях. Я сжёг дворец, приказал выстроить новый, но Долина всё помнит, и ничто не смоет кровь и грязь со всего, что здесь находится. И для меня крайне важно то захоронение, и не только потому, что там, возможно, покоится хотя бы клочок одежды моей Дис, а потому, что это мой народ, который защищал свой город и весь Белерианд!
— Вина-то хоть нальёшь? — печально спросил, пугающе мило улыбаясь, Финдарато. — Я всё объясню, правда, только…
Макалаурэ ничего не хотел видеть, понимать и замечать, однако от него всё равно не ускользнуло, как кузен побледнел. Угостив родича хмельным напитком, Феаноринг выпил сам, рассчитывая успокоиться: всё-таки надо быть снисходительнее к чужим слабостям. Поставив одну маленькую арфу на стол, вторую — большую — пододвинув к гостю, а третью — ласково обняв, Макалаурэ чарами заставил играть два ближайших к себе инструмента, намекая Финдарато, что пора присоединиться. Сын валинорского нолдорана посмотрел на струны совершенно бессмысленным взглядом.
— Слушай, Кано, — выпив третий подряд кубок, нагнулся над столом Инголдо, — ты не думай, что я трус и сбежал в неизвестном направлении со своими самыми недостойными подданными, в то время как герои остались на острове, помогая замыкать кольцо осады. Я прекрасно понимаю, как это выглядит со стороны, и не пытаюсь оправдаться, я лишь хочу сказать, Кано, я клянусь тебе, что вступлю в битву по первому зову. Мои разведчики получат сигнал тревоги, если
