Читаем без скачивания Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas - Кассандра Клэр

В комнате он был не один. Они стояли напротив него полукругом. Семеро. И Драко сразу же узнал их. Узнал длинные двупалые руки и круглые головы без ушей. Демоны. Только эти демоны были облачены в чёрно-красные балахоны до пят, а самый высокий, стоявший в центре полукруга, держал на вытянутых руках какой-то предмет.

Длинный серебристый меч с россыпью зелёных камней на рукояти.

— Ты пришёл сюда, чтобы произвести обмен, — произнёс самый высокий демон.

И Драко услышал свой ответ. Это был не его голос, но голос мужчины намного старше него:

— Да, я пришёл поэтому.

— Ведомо ли тебе, что этот обмен в себе таит?

— Я отдаю вам то, что вы пожелали, — проговорил Драко-который-не-был-Драко. — А вы отдаёте мне этот клинок.

— С этим мечом человек может творить чудеса, — сказал демон.

— Я не интересуюсь чудесами, — ответил Драко. — Мне нужно могущество. Верно ли говорят, что этот меч придаст мне силы?

— Он даст тебе столько могущества, что его может оказаться для тебя слишком много, — сказал демон.

Драко-из-сна рассмеялся:

— Я этому не верю, — произнёс он.

— Ты должен понимать, что во всем существует естественное равновесие, — сказал демон. — Одно дело — выгода, а другое — плата за неё. Ничто не даётся даром. Ты многого достигнешь, используя этот меч, но сначала ты должен заплатить.

И Драко почувствовал, как его руки — настоящие руки из плоти и крови, совсем как наяву — поднялись к горлу и расстегнули пряжку на шее. Он отбросил плащ и распахнул рубаху под ним, так что теперь его грудь была открыта.

— Возьмите свою плату, — предложил он.

Демон поднял свою омерзительную руку и несколько раз сжал и разжал свои гибкие пальцы. Затем он резким движением погрузил свою руку в грудь Драко — как будто боксер пробил кулаком тонкую картонную перегородку. Боль была внезапной и чудовищной, но она продолжалась всего секунду. Драко закричал, и демон вынул руку из его груди. В окровавленных пальцах билось что-то светящееся — оно мерцало, как пламя свечи.

Демон улыбнулся, обнажив длинные острые зубы.

— Меч твой, — сказал он. — Преисподняя удовлетворена.

— Малфой! Малфой! Проснись!

Кто-то тряс его за плечо. Он рывком отвернулся и спрятал лицо в ладонях. В ушах всё ещё звучал чей-то истошный крик. Чужие руки пытались поднять его, открыть лицо.

— Проснись! — тот же голос — безнадёжный, отчаявшийся. — Малфой, ну пожалуйста!

Он открыл глаза. Крик прекратился, и неожиданно наступила блаженная тишина.

…Это я кричал, — понял Драко. — Это был я.

В комнате было темно. Только серебряный свет луны струился через окно и освещал девочку, находящуюся перед ним, её темные испуганные глаза и длинные вьющиеся волосы. В полумраке она выглядела как…

— Эрмиона? — прошептал ещё сонный Драко.

— Нет, это Джинни.

Он медленно убрал ладони от лица.

— Ну конечно, — сказал он. — Конечно, ты не она. Она зовёт меня по имени, — он сморгнул и уставился на неё: — Что ты здесь делаешь?

— Что я здесь делаю? — возмутилась Джинни. — Да ты орал как резаный — вот что я здесь делаю. Я думала, тебя убивают. Посмотри, где ты, Малфой!

Драко сел и удивлённо огляделся. Он полулежал на полу, посреди кучи смятых простыней. Он не помнил, когда и как свалился с кровати… но, с другой стороны, он не помнил и своего крика. Только сон. Драко со свистом выдохнул сквозь зубы — сразу вернулась боль, которую причинили вонзившиеся в грудь руки демона. Жар. Меч.

— Малфой… — голос Джинни дрожал.

— Что?

— У тебя кровь.

Поражённый, он опустил глаза и увидел, как на рубашке, прямо против сердца, расплывается красное пятно размером с тарелку. Драко ощупал пятно — на пальцах осталась кровь. Свежая, не запёкшаяся. Он посмотрел на Джинни.

— Приведи Гарри, — хрипло выдохнул он. Джинни поднялась на ноги и направилась к двери, но голос Драко остановил её на полпути: — Стой!

Она обернулась. Он поднялся на колени среди кучи одеял и снял рубашку. Грудь под ней была совершенно незагорелой — и совершенно целой, ни намёка на рану.

— Неважно, — произнес он. — Не беспокойся. Кажется, со мной всё в порядке.

— Так это что… не твоя кровь? — спросила она в замешательстве.

Он поднял голову, и в лунном свете его серебристые глаза сверкнули холодными искорками:

— Не знаю. Но, кажется, начинаю понимать. И мне это совсем не нравится.

— Это связано с твоим кошмаром?

— Да, — кивнул Драко. — То есть нет… В смысле, я не уверен, что это был кошмар. Думаю, это было воспоминание, сцена из жизни или галлюцинация. Либо это было воспоминание посреди галлюцинации. Такое бывает?

Джинни изумлённо распахнула глаза:

— Я позову Гарри…

Но Драко покачал головой.

— Не дёргай Поттера, — сказал он. — Просто посиди со мной ещё минутку.

Джинни застыла в нерешительности. Выражение лица Драко было практически невозможно понять. Его глаза отражали слабый лунный свет подобно глазам кота. Она медленно подошла ближе и села рядом с ним на одеяло. Чувствуя себя крайне неудобно рядом с полураздетым молодым человеком, она напряжённо уставилась на ночной столик и сказала первое, что пришло в голову:

— Больно?

— Во сне было больно, — ответил он. — Теперь уже нет.

Он взглянул на свою рубашку, измазанную темной кровью. Его руки также были в крови. При взгляде на них Джинни вдруг охватило странное чувство. Его руки были необычайно похожи на руки Гарри: та же самая форма, те же обкусанные ногти, те же длинные пальцы и выпирающие суставы. Она смотрела на руки Гарри достаточно часто и с достаточным вниманием, чтобы они отпечатались в её памяти… она бы узнала их где угодно. Одинаковые шрамы на ладонях придавали этому сходству ещё большую странность.

Джинни потянулась и коснулась его шрама на левой ладони:

— Откуда это у тебя и Гарри?

Драко поднял на неё глаза:

— Рон тебе не рассказал?

Она отрицательно покачала головой. Драко снова смотрел на рубашку.

— Несчастный случай с острым краем колоды карт, — сообщил он. — Мы не особо любим вспоминать это. Слишком больно.

Джинни изменилась в лице:

— Знаешь, какая вещь меня бесит в тебе, Малфой?

Он взглянул на неё и ухмыльнулся.

— Я в шоке, — сказал он. — Оказывается, тебя бесит во мне только одна вещь. Я-то думал, у тебя целый список, да ещё и пронумерованный.