Читаем без скачивания Шаг в неизбежность - Гарольд Хоук

— Здравствуйте, герр Шнитке! — осклабился Элтон, окидывая Йогана насмешливым взглядом. — Мистер Йодли сказал, чтобы мы вас во всём слушались и выполняли любые приказы.

— Здрасьте! — пробасил Карлос. — Мы готовы. Куда садиться?

— Назад, куда же ещё? — сухо сказал Йоган. — Где сумки?

— А у нас всё на себе. — Элтон открыл заднюю дверь и чуть ли не запрыгнул в салон. Лимузин качнулся. Йоган поморщился, но промолчал. — Карлос, тебя долго ждать? Не видишь, герр Шнитке торопится? — высунулся из машины Голдмахер.

— Сейчас, — крикнул громила и повернулся к доктору:

— Значит, делаешь по три подхода каждый день и не вздумай отлынивать, если не хочешь ходить со вставной челюстью. — Главный врач посерел ещё сильнее, мелко затряс головой. Санита хлопнул его по плечу, показал двумя пальцами на свои глаза, потом на глаза доктора: — И помни — я слежу за тобой.

Карлос с улыбкой забрался в салон, развалился на кожаном диване, посмотрел на врача и скорчил злобную физиономию. Доктор икнул и отшатнулся, чем вызвал довольное ржание амбала.

Одновременно хлопнули обе двери: водительская и пассажира. Йоган повернул ключ, негромко прожужжал стартёр, почти бесшумно зашелестел двигатель. Лимузин плавно тронулся с места. Карлос помахал лапищей, показал крепкие зубы. Доктор поднял руку, пошевелил пальцами и стоял так до тех пор, пока автомобиль не свернул на улицу.

85

Йоган оказался на привокзальной площади за семь минут до прибытия магнитоплана. Этого времени с лихвой хватило, чтобы опустить гривенник в раструб монетоприёмника, проехать под взлетевшим к небу шлагбаумом и остановиться напротив «зелёного коридора». Так назывался вход на вокзал для статусных пассажиров: высокопоставленных дипломатов, генералитета, элиты бизнеса и всех, кто мог себе позволить билет в индивидуальный вагон. В среднем стоимость километра для таких путешественников начиналась с тысячи лардо, куда там первому классу с их сотней за километр и тем более третьему с его тридцаткой за всю дорогу.

Едва Йоган появился в элитной зоне, к нему подошла красивая девушка в чёрных туфлях на шпильке, голубой блузке с вырезом на объёмной груди, тёмно-синей обтягивающей юбке и такого же цвета пилотке на светлых волосах. Посетителей в ВИП-зале было немного, и девушка явно скучала без работы.

— Добрый день, сэр, компания «Рэйл Трэвел» рада приветствовать вас. Вы отправляетесь в путешествие, решили приобрести билет или кого-то встречаете? — она чуть склонила голову набок и мило улыбнулась ярко накрашенными губами.

— Встречаю, — коротко бросил Йоган, не обращая внимания на красотку.

— Тогда могу предложить на выбор виски, диетическую колу, энергетики, «таблетки хорошего дня», орешки вуку-вуку, шоколад, чипсы.

Девушка щёлкнула пальцами над головой. Диск со стеклянным колпаком с лёгким гудением подлетел откуда-то сбоку. Одна половина полусферы спряталась под другую, протяни руку и дотронешься до запотевших бутылок, жестяных банок, цветных упаковок со съедобной мелочью.

Йоган нетерпеливо отмахнулся, летающий официант захлопнул сферу и взмыл к потолку, помаргивая красным огоньком на антенне.

Сотрудница «Рэйл Трэвел» сложила руки перед собой, согнула одну ногу в колене, слегка изогнулась.

— У нас есть комнаты расслабляющего массажа. Прекрасные девушки помогут вам сбросить груз проблем…

— И приобрести новые, — пробормотал Йоган. — Спасибо, не надо, — громко сказал он. — Когда прибывает магнитоплан из Вирджин-сити?

В это время под стеклянной крышей, на которой в изобилии сидели воркующие сизари, мелодично пропели громкоговорители:

— Рейс триста семь «Вирджин-сити — Атлантик-Хиллз» прибывает к первому пути. Повторяю, рейс триста семь прибывает к первому пути. Проход к перрону через первый этаж вокзала. Магнитоплан с первого пути будет следовать в депо.

Йоган повернулся спиной к девушке, направился к выходу на перрон. Сквозь широкие окна увидел, как с запада подкатил магнитоплан, протянул бело-синий состав до таблички «Остановка первого вагона» и остановился. Двери с прямоугольными окнами распахнулись, на перрон высыпали пассажиры. Чуть меньше десятка из первых пяти вагонов и почти двести человек из трёх последних.

В самом первом вагоне ехал Генрих. Один. Вагон-люкс предназначался для высших лиц государства и тех, кто не поскупится выложить миллион за проезд. Дороговато, зато в этом вагоне было всё: начиная от сауны с бассейном, заканчивая небольшим рестораном.

Генрих вошёл в распахнувшиеся двери и тут же увидел Йогана. Тот стоял чуть в стороне в таком же синем с отливом костюме как у него и широко улыбался.

— Ну, здравствуй, рад тебя видеть. Как доехал, всё хорошо? — Шнитке по-дружески обнял Генриха, похлопал по спине. — Пойдём, устал с дороги? Ничего, домой приедем, отдохнешь, как следует.

Невзирая на протесты президента компании, вице-председателя и компаньона в одном лице, Йоган забрал у него дипломат и направился к выходу.

Обернувшись в дверях, Шнитке сказал:

— Ты прости, но в салоне сейчас Элтон с Карлосом, я хотел их вчера забрать из госпиталя, да не успел. Дел столько навалилось, ты не поверишь.

— Ерунда, — улыбнулся Генрих. — Я с тобой в кабине посижу. Нам о многом надо поговорить, сразу и начнём, не будем время терять.

— Вот и хорошо, — обрадовался Йоган. — Ну что — пошли?

— Пошли.

Вице-председатель с помощником покинули вокзал. Генрих сел в лимузин сразу, а Шнитке сначала положил дипломат в багажник, а уже потом уселся за руль.

Лимузин развернулся широким полукругом, проехал вдоль ряда дорогих машин и остановился перед заграждением. Снова брякнулся четвертак о сетчатый конус автомата, шлагбаум с прежней проворностью взмыл вверх. Поблёскивая лаковыми боками «Малинетти» покинул пределы элитной парковки и, медленно набирая скорость, покатился по городу.

Генрих говорил всю дорогу, рассказывал о произошедших в командировке событиях, о визите на Лайту — планету, где сила тяжести настолько мала, что каждый шаг превращается в гигантский прыжок. Чуть сильнее оттолкнёшься и паришь по воздуху как птица.

Во избежание подобного губернатор Лайты подарил Генриху специально изготовленную обувь. В подошвы ботинок добавили столько свинца, что на Атлантисе они не оторвались бы от земли. А там ничего, только ноги слегка пружинили потому, как с количеством утяжелителя немного ошиблись. Грамм бы на двести больше в каждый ботинок и нормально.

Хорошо визит был короткий — тридцать часов среднефедерального времени. Всего одна ночь в гостинице. Там-то в ботинках не походишь, а жаль. Генрих со смехом рассказал, как утром собрался в туалет, шагнул и сразу в стенку впечатался. Не рассчитал спросонья.

— А если б я там неделю прожил? Представляешь, сколько бы шишек набил?

— Да, впечатлений на всю жизнь, — Йоган посмотрел в боковое зеркало, перестроился из ряда в ряд и на перекрёстке Бостон и Ривер стрит свернул направо.

— Куда мы? В старый особняк? — Генрих повернулся к окну. За стеклом медленно двигались дома с декоративными колоннами по фасаду и портиками над крыльцом, степенно прогуливались красиво одетые люди. Породистые собаки с аристократическим достоинством гуляли на длинных поводках, не обращая внимания на случайных кошек. Даже птицы и те, казалось, имели долю снобизма. Сидя на деревьях, они свысока посматривали на катившиеся мимо автомобили.

— Да, захвачу кое-какие бумаги. Пока ты мотался по космосу я прожил в особняке несколько дней. В моём прежнем кабинете работается намного лучше, чем в этих суперсовременных апартаментах Дома Правительства.

— Постой, а как же Олдингтон? Ведь я его рассчитал. Как ты там жил без него?

— Нормально. Я почти всё время работал, а ужинать ездил в «Континенталь».

Йоган свернул к ажурным воротам из металла. Они распахнулись сами, стоило автомобилю оказаться в поле зрения специального датчика.

Лимузин въехал на территорию особняка, прошуршал колёсами по дорожке и остановился возле крыльца. Шнитке заглушил двигатель, повернулся к Йодли.

— Пойдём, я покажу тебе кое-что. Ты должен увидеть это первым, — он опустил перегородку:

— Идёмте со мной, понадобится ваша помощь.

Элтон хмыкнул и посмотрел на Генриха. Тот кивнул и первым вышел из машины.

86

Все четверо поднялись на крыльцо. Йоган извлёк из кармана бронзовый ключ, три раза провернул его в замке и потянул на себя тяжёлую дверь. Коротко звякнул колокольчик. Генрих вошёл первым, глубоко вдохнул так полюбившийся ему запах. В особняке пахло слабо уловимым дыханием времени. Здесь всё пропиталось вечностью, от столового серебра на кухне до портретов далёких предков бывшего хозяина дома.