Читаем без скачивания Шпионские игры царя Бориса - Ирена Асе

Вечером суровый и печальный канцлер (он же коронный гетман) Ян Замойский явился во дворец и, укоризненно глядя на Его Величество, с идеальной вежливостью отчитал короля, как мальчишку:

— Вам известно, Ваше Величество, что в Молдову и Валахию вторглись орды крымских татар, они наказывают наших сторонников за непослушание Турции, убивая мужчин и уводя в свои гаремы христианских женщин?!

— И что же?

— Вам известно, Ваше Величество, что в руках шведов осталась не только вся Эстляндия, но и часть Лифляндии с городом Дерптом?!

— И что же?

— Вам известно, что половина армии князя Радзивилла разбежалась из-за невыплаты жалованья?!

— Пусть воюет теми силами, какие есть.

— Вам известно, что надвигается страшный голод, а значит, денег для армии не будет и впредь?!

— Надо продавать фамильные драгоценности.

— Вам известно, что в самой Польше зреет мятеж и ваши враги уже мутят воду, мечтая отделить вашу августейшую голову от шеи?!

— Чего ты хочешь, Замойский?!

— Перемирия с Москвой!

— Хорошо, я подпишу! А теперь иди, оставь меня одного…

Замойский вышел из зала, ругаясь про себя: и это ничтожество он когда-то сам посадил на трон! Впрочем, лучше гордый дурак Сигизмунд, чем австриец Максимилиан, который вел бы мудрую политику в интересах Вены…

7 января русские послы получили рождественский подарок: король подписался под новым договором. Он обязался не вести войну с Москвой в ближайшие 20 лет (и целых 7 лет — до 1609 года держал слово — Его Величество считал себя человеком чести).

10 января русское посольство покинуло Вильно. Божан представил себе, как приедет в Москву, уведет в свою комнату Анисью и перед тем, как получить от нее всё, что он хочет, сообщит, что глава Посольского приказа пообещал сделать его дворянином, а значит, она, Анисья, из крепостной крестьянки скоро превратится в дворянку. Вообразил, что будет и аж зажмурился от удовольствия…

А зря. Холм назывался так в память о временах, когда эта земля в начале XIII века платила дань полоцкому князю и здесь стоял замок его данника Вячеслава. — Прим. авторов.

В плену сын шведского короля пробыл долгих 12 лет. — Прим. авторов.

Так в старину называли водку.

Глава 28. Девушка и смерть

Обоз купца Тимофея Выходца, груженный тяжелыми бочками, медленно двигался по территории Ливонии — вдоль реки Гауи. Хоть и хотелось Тимофею подольше оставаться у милой Маши, но он понимал, что в Пскове, сейчас очень нужна будет селедка, тонны которой он закупил в Риге. Уже сотни лет большие торговые города Псков и Новгород закупали на зиму хлеб во Владимирской, Московской земле. Там, в российском Нечерноземье урожаи тоже были невелики, но насчитывалось намного больше пахарей, чем в Новгородской и Псковской землях. Потому и могли прокормить и себя, и псковичей. Теперь же Подмосковью самому грозил страшный голод и никто не спешил везти в Псков зерно. Невозможно было купить его и в пострадавшей от непогоды Ливонии. Потому и стремился Тимофей привезти с собой хотя бы рыбу.

Путешествие под лучами красноватого, почему-то очень плохо греющего солнца, могло быть опасным. Ведь путникам предстояло перейти из польской части Лифляндии в шведскую. И при переходе их могли принять за врагов и убить, а, скорее всего, просто ограбить, конфисковав продукты. Было бы это, конечно, незаконно, но неурожай и нехватка продовольствия заставляли польское и шведское командование смотреть на такие проделки сквозь пальцы — армию ведь кормить надо.

Буквально вчера путники видели, как группа наемных немецких солдат грабила крестьянский хутор. Неподалеку со скучающим видом стоял польский офицер. А солдаты с улыбкой выносили из амбара мешки с зерном, тащили из погреба сало. Хозяин хутора, молодой латыш с полными отчаяния глазами стоял бледный как смерть и молчал. Не выдержала его жена, красивая широкобедрая блондинка с длинной косой:

— Что вы делаете?! Что будут есть мои дети?

И показала рукой на двух девочек-близняшек, по виду лет трех.

— Смотри, какая краля! — воскликнул солдат с кривыми ногами кавалериста.

— И сама нарывается! — поддержал его товарищ.

Они схватили молодую женщину под руки и потащили туда, откуда вытаскивали зерно — в амбар. Блондинка стала кричать и дрыгать ногами.

— Посопротивляйся, — с иронией сказал кривоногий, — нас твои крики возбуждают.

Муж хотел подбежать к молодой крестьянке, но сержант достал из-за пояса пистолет:

— Стой на месте, свинья, и не дергайся, пока мои люди трудятся над улучшением твоей породы!

Кривоногий кавалерист уложил блондинку на мешок с зерном и стал держать ее за руки. Его товарищ, не торопясь, по-хозяйски задрал ей юбку. Жертва насилия продолжала дрыгать ногами, пытаясь ударить солдата.

— С ногами справляйся сам, — насмешливо произнес кавалерист, — ноги у женщины не созданы для обороны, они существуют для наших удовольствий.

Неожиданно насильник, собравшийся первым обесчестить крестьянку, с силой дернул ее за косу. Женщина издала бессильный, жалобный крик.

— Папа, папа, что там дяди делают с моей мамой?! — испугалась одна из близняшек.

Крестьянин ничего не ответил. А насильник пригрозил блондинке с пышными обнаженными бедрами:

— Не прекратишь дрыгать ногами, сейчас косу оборву!

Насилуемая женщина жалобно всхлипнула и больше уже не сопротивлялась. Несколько солдат прекратили погрузку продуктов и с интересом наблюдали за «любовной» сценой, дожидаясь своей очереди…

Видя эту страшную картину, пожилой возчик Степан грязно выругался по-русски и схватился за топор.

— Прекрати! — шепотом потребовал Тимофей. Но и сам не выдержал, остановил обоз, встал с воза и подошел к прислонившемуся к телеге с зерном офицеру. Думал про себя, что, мол, делаешь дурак, но остановиться не мог.

— Вельможный пан, вы же находитесь на своей земле и эти люди — подданные вашего короля!

— Ну и что? — пожал плечами поляк. — Мои люди не получали жалованья уже полгода. Им нечего есть, а падшие женщины не станут бесплатно удовлетворять их похоть. А они ведь живые люди, им нужны и плотские удовольствия, и еда. Эти хоть не разбежались, а всего у меня солдат осталось меньше половины. Причем оставшиеся стали забывать слово «дисциплина». Если я попытаюсь помешать им насиловать эту холопку, они взбунтуются и убьют меня. Так что этой женщине стоит расслабиться, получить удовольствие и радоваться, если ее следующий ребенок окажется храбр, как настоящий солдат, и не будет похож на пугливого пахаря. Впрочем, для того, чтобы родить, ей еще надо будет выжить зимой, а это, кажется, будет сложно без еды. Но я ничего сделать не могу. А ты, дурак, быстро уезжай, пока они тебя не ограбили!