Читаем без скачивания Необыкновенные приключения экспедиции Барсака - Жюль Верн

Замечание полковника оживило память Марсенея.

— Вы правы, полковник. Я вспоминаю, что мадемуазель Морна должна была отделиться от экспедиции за двести или триста километров от Сикасо и подняться к северу, чтобы достигнуть Нигера у Гао.

— Это меняет дело, — озабоченно сказал полковник. — Чтобы освободить Барсака, депутата, официальное лицо, можно снарядить экспедицию, но мадемуазель Морна — частная особа…

— Однако, — живо заметил Марсеней, — если приказ подложный, как приходится думать, то господин Барсак стал жертвой негодяя с подложным документом…

— Может быть… может быть… — с сомнением сказал полковник. — Во всяком случае, надо ждать ответа из Бамако.

— Это безнадежно! — вскричал удрученный Марсеней. — Мы не можем бросить на гибель бедное дитя, призывающее меня на помощь.

— Здесь не говорится о гибели… — возразил полковник, не терявший спокойствия. — Эта барышня — пленница, не более… И затем, куда вы отправитесь на помощь? Где этот Блекланд, о котором идет речь?

— Она указала широту.

— Но нет долготы. Вы оставили мадемуазель Морна за Сикасо. Я предполагаю, что она не направилась к западу. Шестнадцатая параллель сначала пересекает Масину, потом Нигер и углубляется в пустынные, совершенно неведомые области. Блекланд не может быть в Масине, иначе мы знали бы этот город. Значит, он где-нибудь' в сердце пустыни…

— Итак, полковник?..

— Итак, капитан, я не могу послать отряд в этом направлении и рисковать жизнью ста человек для спасения одной особы.

— Почему ста? — спросил Марсеней, видя, как исчезают его надежды. — Можно гораздо меньше.

— Не думаю, капитан. Вы знаете, какие слухи ходят по Нигеру. Черные говорят, что где-то, в точности неизвестно где, основано государство, и репутация его не из блестящих. Возможно, что Блекланд, совершенно нам неведомый, — столица или один из городов предполагаемого государства. Данная широта делает эту гипотезу еще более приемлемой, так как она соответствует той неисследованной области, где только и могло быть основано такое государство. Разве вас не поражает английское звучание слова «Блекланд»? Английская колония Сокото не очень удалена от его предполагаемого местонахождения… Могут быть дипломатические затруднения, очень

щекотливые… Словом, я думаю, что неблагоразумно вторгаться в совершенно неизвестный край без достаточных сил.

— Итак, полковник, вы отказываете?

— С сожалением, но отказываю, — ответил полковник Аллегр.

Капитан Марсеней продолжал настаивать. Он рассказал начальнику, как перед этим товарищу, какие узы связывают его с мадемуазель Морна. Он просил, чтобы с ним отпустили хотя бы часть отряда, который он привел, ведь на него здесь не рассчитывали. Полковник Аллегр был непоколебим.

— Я огорчен, капитан, глубоко огорчен, но мой долг ответить отрицательно. Ваши люди мне не нужны, это верно, но это люди, и я не могу так легко рисковать их жизнью. И, наконец, время терпит. Подождем новых сообщений от мадемуазель Морна. Если она телеграфировала раз, то, возможно, будет телеграфировать снова.

— А если она не сможет? — в отчаянии вскричал Марсеней. — Депеша оборвалась внезапно!

Полковник показал жестом, что он бесконечно сожалеет, но не может изменить решения.

— Тогда я отправлюсь один, — твердо заявил Марсеней.

— Один?

— Да. Я прошу у вас отпуска, в котором вы мне не откажете…

— Напротив, откажу, — возразил полковник. — Неужели вы думаете, что я позволю вам бросаться в авантюру, из которой вы не вернетесь?

— В таком случае, полковник, я прошу принять мою отставку.

— Вашу отставку?

— Да, полковник, — спокойно ответил Марсеней. Полковник Аллегр ответил не сразу. Он посмотрел на подчиненного и понял, что тот в невменяемом состоянии.

— Вы знаете, капитан, — отечески сказал он, — что ваша отставка должна пройти по инстанциям, и я не имею права ее принять. Во всяком случае, это требует размышления. Подумайте и приходите завтра утром. Мы об этом поговорим.

Отдав военный салют, офицеры удалились. Перриньи сопровождал товарища и всячески утешал его. Но несчастный ничего не слушал.

Дойдя до своей двери, Марсеней распрощался с другом и заперся в своей комнате. Оставшись один, он бросился на постель и, утратив присутствие духа, беспомощный, разразился рыданиями.

КАТАСТРОФА

Отсутствие тока с гидростанции продолжалось недолго. Выключенный 9 апреля, около полудня, он был дан снова на следующее утро.

Это случилось потому, что Гарри Киллер стал первой жертвой своего маневра, показавшегося ему вначале очень ловким. Правда, он не давал энергии заводу, но зато и сам лишился ее. Сельскохозяйственные машины, лишенные энергии, передаваемой по эфиру, остановились; электрические насосы, накачивавшие воду из реки в два резервуара — один на заводе, а другой над казармой Черной стражи, — перестали действовать. Через два дня этот второй резервуар, из которого вода распределялась повсюду, истощится, и Блекланд останется без воды.

Наконец, когда настала ночь, город погрузился во тьму, так как никаких других осветительных средств не было; это взбесило Гарри Киллера, тем более, что завод сиял огнями своих мощных прожекторов.

Видя, что партии неравны, деспот уступил и решил дать ток на рассвете 10 апреля. В это же время он позвонил Марселю Камаре, который как раз находился в рабочем кабинете с теми, кого он взял под покровительство. Гости инженера снова слышали, как директор говорил «да», «нет», «хорошо» — слова, представляющие разменную монету таких разговоров, половина которых совершенно непонятна слушателям. Потом, как и накануне, он рассмеялся и прекратил разговор.

Он сообщил, что Гарри Киллер предложил соглашение. Условились, что Киллер снова даст ток со станции, завод же будет оказывать обычные услуги Блекланду. Но соглашение не меняло общего положения, которое оставалось очень странным. Мир устанавливался только в границах договора, в остальном продолжалась война. Гарри Киллер по-прежнему настаивал на выдаче пленников, а Марсель Камаре отказывался их выдать.

В конце разговора Гарри Киллер просил инженера снабдить его жидким воздухом для планеров. Каждый раз, когда они возвращались из путешествия, их резервуары поступали на завод, где их наполняли снова. Теперь же Гарри Киллер лишился жидкого воздуха, и его сорок машин сделались бесполезными.

Марсель Камаре, не желая растрачивать своих запасов энергии и снабжать врага самым мощным оружием, отказал наотрез. Деспота охватила жестокая злоба, и он поклялся укротить завод голодом. Тогда-то инженер бросил трубку, смеясь над угрозой. Остальные, наоборот, приняли ее весьма серьезно. Завод, неприступный благодаря средствам защиты, изобретенным Камаре, был гораздо беднее средствами нападения; кроме того, Камаре не хотел пользоваться даже теми, какие имелись в его распоряжении. В таких условиях осада может длиться бесконечно, и придет день, когда голод заставит завод сдаться.