Читаем без скачивания «Теория заговора». Историко-философский очерк - М. Хлебников

Но не все конспирологи были согласны с взглядом на английское масонство как на «добропорядочную ассоциацию». В знакомом нам журнале «Луч света» нередко помещались материалы, критически рассматривающие деятельность поборников «закона, порядка и религии». Всё в том же третьем номере была перепечатана с комментариями «Знаменитая карта» — часть иллюстрированного памфлета «Сон Кайзера» Г. Лабушера. Автором комментария подчёркивается, что памфлет опубликован в «масонском журнале» «Truth» в 1890 году и представляет собой точное предсказание исторических событий, включая распад великих континентальных империй: «Как читатели могут видеть, в наши дни масонское предсказание кое в чём исполнилось. Правда, Германия ещё не расчленена на мелкие республики, как это обещано английским листком; правда, в Европе ещё не везде господствует республиканский строй, как это знаменательно обозначено на карте. Но зато наша Россия уже расчленена и распродается на части. На картинке представлены 4 венценосца, идущих в английский работный дом: все четверо потеряли свои престолы — двое самолично (германский и болгарский) и двое (русский и австрийский) в лице своих преемников. Какая точность заранее намеченного плана!»{543} В этой интерпретации английское масонство теряет диккенсовские черты и оборачивается могущественной организацией, распоряжающейся судьбами государств и империй. Естественно, что подобная разность подходов к пониманию истоков мирового кризиса не способствовала объединению, а тем более созданию «антимасонского Интернационала». В итоге подобная ситуация могла вполне привести к отчуждению между конспирологами, развести их по разным «национальным квартирам». Но именно русские конспирологи были более других заинтересованы в тесных контактах со своими коллегами. Внимание прессы, возможность влияния на политические процессы и, что немаловажно, финансовая подпитка — в перспективе становились возможными при условии вхождения в западный конспирологический истеблишмент. Требовалось нахождение «субъекта заговора», который бы не вызывал разногласий в определении его «конспирологической природы» и являлся актуальным для западного общественного сознания. Третьим необходимым условием выступала эксклюзивная осведомлённость о подобном субъекте и постоянно пополняемый информационный банк. Всем трём условиям идеально соответствовал Третий Интернационал, или Коминтерн, ставший на долгие годы чуть ли не основным источником для «теории заговора». Обратим в этой связи особое внимание на конспирологическую интерпретацию сущности и функционирования Коминтерна в построениях отечественных авторов. Рассуждая о судьбе постреволюционной России и мира, они подчёркивают уникальное положение Коминтерна в новых условиях. Хотя в государстве «победившего пролетариата» и существовало множество других социальных и политических новообразований, но они всё же уступали в конспирологическом потенциале. Так, система наркоматов и наркомов слишком явно соотносилась по своим функциям со старорежимными министерствами и министрами. Подлинная же новизна и глобальность деятельности открывались в Коммунистическом Интернационале. Он идеально соответствует формуле «теории заговора» о наличии наднационального образования, целью которого является подготовка и осуществление мирового переворота. Здесь прослеживаются явные аналогии с уже созданными ранее схемами «тайного еврейского правительства», «мирового Синедриона». Активное участие в работе Коминтерна представителей различных стран, но принадлежавших зачастую к еврейскому этносу, замаскированное использованием «национальных» псевдонимов — лишь усиливали и без того явные параллели. Одним из примеров тому служит фигура В. Г. Орлова, который был не столько теоретиком от конспирологии, сколько её ревностным практиком. Профессиональный русский контрразведчик Орлов в эмиграции пытался создать международную организацию, осуществляющую наблюдение за процессами внутри большевистского руководства. Предполагаемая организация должна была носить достаточно громкое название: «Центральное Международное бюро по регистрации и сбору материалов о лицах, прикосновенных к деятельности большевистского правительства». Но неизбежные финансовые трудности сузили фронт работы Орлова, в итоге занявшегося мониторингом Коминтерна. Стараясь добыть изобличающие подрывную активность международного коммунистического движения документы и материалы, Орлов периодически творчески «создаёт» их, то есть попросту фальсифицирует. Несмотря на это, «документы» находят своих покупателей, поскольку отвечают конспирологическим ожиданиям западного общества. Наибольшей удачей Орлова можно считать «письмо Зиновьева», получившее шумную известность на Западе. В нём «руководитель Коминтерна» подробно инструктировал своих заграничных подчинённых, набрасывая общие схемы «пролетарской революции», включающие дестабилизацию экономической жизни (забастовки, стачки), подкуп демократических политиков и целых общественных организаций. О резонансе, вызванном «письмом Зиновьева», можно судить хотя бы по тому, что оно становится причиной политического кризиса в Англии, приведшего летом 1924 года к отставке кабинета лейбористов.

Но неизбежным итогом серии подобных «информационных взрывов» являются сначала ряд громких судебных процессов, а потом и события куда более трагические. Один из сотрудников Орлова — С. М. Дружиловский в результате многоходовой операции ОГПУ был вывезен в СССР. На состоявшемся открытом процессе он признал как своё участие в ряде фальсификаций, так и сотрудничество с иностранными разведками. Дружиловский был приговорён к смертной казни и расстрелян в 1926 году. Заметим, что дорогостоящая и опасная операция была предпринята с целью дискредитации, информационного «купирования» именно «конспирологической угрозы», степень влияния которой на «заграничное общественное мнение» адекватно осознавалась политическим руководством СССР. Более того, была предпринята попытка «зеркального ответа», представляющего уже Советский Союз объектом конспирологической интриги. В печати начинают мелькать публикации, рисующие впечатляющую картину заговора против «мирного существования Советского Союза». Так, в газете «Известия» в 1929 году появляется статья Н. В. Крыленко — прокурора РСФСР, с драматическим названием «Чего мы ждём». Из неё читатель мог уяснить, что «фабрикация фальшивою) есть лишь один из элементов «тайной войны», масштаб которой значительно превосходит уровень Орлова и Дружиловского: «Во время процесса Дружиловского приоткрылась, — правда, немного, но всё же достаточно, — завеса над тем, что ещё казалось тогда недостаточно выясненным, недостаточно раскрытым, — нити к фабрикации известного письма Зиновьева, с одной стороны, и нити, ведущие к террористическим актам русских белогвардейцев, с другой стороны. Эти нити, связывавшие террористов и фальсификаторов с крупнейшими деятелями иностранных правительств, уже в этом процессе представлялись более или менее ясно очерченными»{544}. Надо признать, что предпринятая пропагандистская кампания принесла некоторые плоды, правда, в основном в самой эмигрантской среде.

Определённая часть русской эмиграции посчитала невозможным использование подобных «грязных методов». К числу подобных деятелей принадлежал и хорошо известный нам А. В. Амфитеатров. В опубликованной в газете «Возрождение» статье с броским названием «Орден Иуды Предателя» писатель разоблачает фальсификатора и провокатора Орлова. Следует отметить, что праведный гнев Амфитеатрова был подкреплён и своего рода конспирологической ревностью. Причиной тому служило крайне негативное отношение Орлова к «Братству Русской Правды», которое он как публично, так и в аналитических записках («О деятельности Верховного круга БРП») обвинял в сотрудничестве с рядом иностранных разведок. Орлов пишет Амфитеатрову личное письмо, в котором объясняет создание фальсификаций необходимостью любыми средствами спровоцировать конфликт между западным миром и Коминтерном, не имеющим никакого отношения к России как таковой, а лишь использующим её в качестве плацдарма для мировой революции: «Если считать Интернациональную банду, засевшую в Кремле, за Русское Правительство, а заграничных Апфельбаумов, Бриллиантов, Радеков-Собельсонов, Баллахов-Филькенштейнов, Розенбергов за представителей русского народа, то даже и этого не было, так как речь шла исключительно о Коминтерне»{545}. Как мы видим, Орлов разделяет собственно большевистский режим внутри России и Коминтерн. Автор подчёркивает уникальность последней, чисто конспирологической организации, целиком сосредоточенной на стремлении к мировому господству. Претензии на глобальную гегемонию Коминтерна, «озвученные» в творениях Орлова, должны подвигнуть Запад к активным действиям, что приведёт к неизбежному краху и самого большевизма внутри России.