Читаем без скачивания Непорядок вещей - Рут Ренделл

— А она здесь при чем? — возразил Бёрден. — Девениш, конечно, негодяй, но какое отношение он имеет к проблемам Луизы Шарп?

— Майк, речь идет об эмоциях, — вздохнул Вексфорд. — В них не надо искать логику. Итак, Джейн Эндрюс позвонила в дверь, и Эдвард почти сразу открыл ей. Она узнала его, он ее нет. Но это и понятно. Столько лет прошло с тех пор, как он видел ее в последний раз, к тому же тогда у нее были, скорее всего, длинные волосы. Помнишь, миссис Пробин говорила, что у ее дочери раньше были прекрасные длинные волосы? Кроме того, Джейн наверняка изменила голос, который и так низковат для женщины. Она заходит в кабинет Девениша. Он ее не сразу узнает, здоровается, спрашивает, чем обязан, она отвечает своим обычным голосом, и он понимает, кто перед ним.

— Почему он не вышвырнул ее из дома?

— Не знаю, Майк. Для меня здесь тоже не все пока сходится. Но, так или иначе, он почему-то этого не делает. Может, ему нравится борьба. Может, он подозревает, что Джейн до сих пор общается с его женой, и намерен в очередной раз пригрозить ей. Понятно, чем, верно? Еще более жестоким обращением с Фэй. Или он играет в свою любимую игру — отвергает все упреки, называет ее сумасшедшей, и так далее. Но он точно не подозревает, что Джейн пришла его убить. Его поведение, слова, приводят ее в ярость. На столе лежит нож. Она принесла оружие с собой, но это оказалось ближе. Она хватает этот нож и закалывает застигнутого врасплох Девениша. Затем вытирает окровавленный нож, возможно, об одежду, которая и так уже испачкана кровью, и кладет обратно на стол. Она, наверное, спрашивает себя, почему нож лежал на таком видном месте и для чего его использовали. А еще она совершенно уверена, что, увидев нож, Фэй уберет его и смоет следы преступления. Она хорошо знает Фэй. Потом она достает из портфеля плащ, надевает его, незаметно уходит, садится в машину, возвращается домой, где все еще спит ее мать. Как тебе эта версия? По-моему, все сходится.

— По-моему, тоже. Думаю, это и есть разгадка. — Бёрден поднял бокал. — Прими мои поздравления, если они уместны.

Вексфорд кивнул, но пить не стал.

— Единственный недостаток этой версии в том, — произнес он, — что она ошибочна.

Глава 26

Плащ казался невыносимо новым. Он, конечно, вполне удобный, хорошо сидит, в плечах не жмет, нужной длины. Бёрден его наверняка бы оценил. Загадочный факт — он вообще любил новую одежду, ему нравилось надевать вещь в первый раз, когда она выглядит особенно элегантно. Вексфорд этого никогда не понимал. Сам вид нового плаща, сама новизна смущали его. Он не был застенчивым, никогда не переживал о том, как выглядит, но ему казалось, что когда он в новой одежде, все на него смотрят. И он с ностальгией вспомнил свой старый плащ, такой удобный, такой приятно поношенный, с любимым пятном в виде сердца, неизвестно откуда появившемся, с которым не могли справиться ни в одной химчистке.

Теплая сухая погода продержалась всего день, снова зарядили дожди, и он был вынужден надеть плащ. И потом, надо же когда-то начать его разнашивать, снять фабричный лоск, жесткость складок и отворотов, так его тяготившие.

— Знаешь, что я думаю, — сказал он Бёрдену по телефону, — если после этих ливней выглянет солнце хотя бы на неделю, боги воды решат, что у нас тут засуха, и включат шланг. Увидишь, так оно и будет.

— А что еще ты хотел сказать, Рег?

— Ты меня изучил, смотрю.

— Пожалуй. Так что за новости?

И Вексфорд удрученно изложил Бёрдену то, о чем тот уже догадался. Они встретятся позже. Что должно свершиться, должно свершиться. А именно — правосудие.

Хлынул такой ливень, что Дональдсону пришлось притормозить на Винчестер-драйв и переждать его под деревьями. Дождь стучал по крыше, стекла сильно запотели. Вексфорд сидел на заднем сиденье, он не стал себя утруждать и вытирать стекло. Он размышлял о том, можно ли как-нибудь смягчить ужасные последствия, намекнуть, подсказать выход, не поставив под удар свою карьеру. Две фразы крутились в голове — «пожизненное тюремное заключение» и «доведение до преступления».

— Поехали, а? — неожиданной резко окликнул он водителя. — Не стоять же тут весь день.

К этому моменту ливень стих, и с «дворниками» хоть как-то можно было ехать. Дональдсон включил зажигание, и машина медленно поехала в гору, поливая тротуары мощными фонтанами воды. Мокрая ветка чиркнула по крыше, и с нее обрушился водопад.

Оштукатуренные стены «Лесной хижины» пестрели темными пятнами. Перед огромной лужей у порога дома Вексфорд задумался, совершить ли ему легкомысленный прыжок или замочить ботинки. Он предпочел первый способ. Так же поступила и Линн Фэнкорт, но у нее прыжок вышел гораздо изящнее. Он уже много раз нажимал на этот дверной звонок, но впервые тот показался ему таким громким и гулким. А также Вексфорд обратил внимание, что часов «кукушка» больше не слышно.

Дверь открыла Джейн Эндрюс, из-за спины которой выглядывала Санчия. На Джейн была длинная юбка и шелковая блуза, и сегодня она совсем не походила на мужчину. У нее даже словно отросли волосы, и она сделала мелирование.

— Она вас ждет, — сказала Джейн и добавила: — Она знает, с чем вы пришли.

— Благодарю, — сказал Вексфорд.

Что тут еще скажешь?

— Я пока отвезу детей куда-нибудь. Придумаю, куда можно съездить в дождь.

Дом уже не казался музеем интерьеров. Стало заметно, что здесь живут женщины, дети. На перилах кто-то оставил кофту, цветы в большой китайской вазе начали вянуть, на журнальном столике в гостиной, где сидела Фэй Девениш, навалены книги вперемешку с газетами за последние два-три дня. Увидев его и Линн, она вскочила.

— Пожалуйста, сядьте, миссис Девениш.

— Вы все знаете, да? — заговорила она тихим, печальным и на удивление спокойным голосом. — Я знала, что вы догадаетесь. Но поверьте, я бы не допустила, чтобы кого-то арестовали вместо меня.

— Я верю, миссис Девениш.

— Конечно, это я убила Стивена. Вы, наверное, давно поняли, да?

Он бы никогда не сказал ей, что в душе всегда так думал, но не переставал надеяться, что ошибается. Не хотелось признавать, что столько дней он гонял своих людей напрасно.

— Не было никакого незнакомца, и никто вам в дверь не звонил, — тихо произнес он. — Вы ухватились за эту ложь, как любой бы сделал в панике. Ведь такая же мысль пришла в голову и Эдварду. Хотя, может, дело в том, что вы мать и сын. Эдвард, правда, пошел дальше. Вы слышали лишь голос таинственного незнакомца, а ваш сын описал и его рост, и одежду, и возраст. — Вексфорд прокашлялся. — Это и понятно. Эдвард вас любит, и, не задумываясь, пошел на обман. Когда в то утро учитель передал ему страшное известие, он, видимо, сразу понял, что отца убили вы. Для него это было очевидно. Он сам был готов на такой поступок. И решился бы когда-нибудь.

Линн за спиной тихонько ахнула. Фэй смотрела на него безучастно, но когда он заговорил о сыне, у нее чуть заметно задрожали губы. А сам он столько говорил, потому что оттягивал момент страшного признания, которое должно было прозвучать из уст Фэй.

— Значит, к двери никто не выходил, — продолжал Вексфорд. — Хотя бы потому, что ваши мальчики уже отправились в школу. Эдвард выдумал это, не зная, что и вы скажете то же самое. А за десять минут до того, как они ушли, ваш муж уже был мертв. После завтрака он удалился в свой кабинет, прихватив из кухонного набора нож. Поэтому вы, разумеется, знали, что вас ждет, когда он позвал к себе. Тем ножом, которым он порезал вам ладонь, вы его и убили.

— Да, — просто ответила она.

— Ваш муж кричал? — Она молчала, опустив голову. — Впрочем, неважно. Даже если бы дети это слышали, они могли подумать, что кричите вы.

Вексфорд заметил, что она вздрогнула. За убийство грозит пожизненный срок, подумал он. Самооборона не всегда оправдание. Даже если женщина приводит доказательства домашнего насилия, но в конце концов убивает обидчика, то судьи интересуются, чем же этот раз так отличался от предыдущих. Взять в руки нож и убить безоружного — это настоящее убийство, точно такое же, как если зарезать человека на улице. А за убийство дают пожизненное заключение. Английский суд не учитывает смягчающих обстоятельств, в отличие от Штатов. Здесь за лишение жизни лишают свободы.

— Миссис Девениш, вы сейчас должны поехать со. мной. И вам крайне желательно пригласить адвоката.

— Вы меня арестовываете?

— Совершенно верно.

— Тогда выслушайте меня. Стивен всегда говорил, что я сумасшедшая, и он… он не ошибался. Тем утром, когда он порезал мне ладонь, я будто помешалась. Я сорвалась, не понимала, что делаю и почему. Видимо, схватила тот нож и в ярости бросилась на него. Не помню, как все произошло. В голове помутилось, перед глазами пошли красные круги, и я совершенно не осознавала, что ударила его ножом. — Ее стало трясти, а взгляд словно затуманили те красные круги. — В тот момент я потеряла рассудок, — четко выговорила она.