Читаем без скачивания Война мага. Том 3: Эндшпиль (с иллюстрациями) - Ник Перумов

Какое-то время их ещё догоняли крылатые вестники от Клавдия – почтовые голуби; птиц было мало, их берегли на такой вот крайний случай, как сейчас. Проконсул доносил, что перенял почти сотню благородных семейств из числа «не выразивших покорность членов Конгрегации», о чём и поставил в известность самого барона Браггу, засевшего в Хвалине. Барону послали весть и о случившемся возле Разлома, о происшедшей битве, о продолжающемся наступлении козлоногих на все обитаемые земли Мельина; и о том, что «так называемая Конгрегация» не имеет ни малейших шансов выжить в одиночку. А потому благородному барону предлагалось без долгих разговоров «прекратить бессмысленные распри», объявить Конгрегацию распущенной и, «буде ощутит он позыв поступить в соответствии с кодексом чести благородного сословия», присоединиться со своими войсками к армии Императора, которая намерена сдерживать натиск чудовищ, «пока чародеи не изыщут средство, могущее закрыть Разлом навеки». Ответа от барона, писал Клавдий, пока ещё не поступило – тому было дадено три дня на размышление.

Четыре полных дня прошло, прежде чем перед небольшой флотилией открылся простор Внутреннего Моря. Большинство легионеров никогда его не видели – и потому высыпали на палубы, дивясь и качая головой.

Здесь, вблизи от устья Маэда, Внутреннее Море дивно хорошо. Глубокая спокойная лазурь, гладь, по которой, кажется, можно смело катить на телегах. Сгустился вечер, на безоблачное небо взобралась луна, серебристый клинок Древних Сил протянулся к берегу от горизонта, и тёмные корпуса судов дробили колышущееся сияние, разлитое по тёмной воде. Факелы и огни не гасили – Император не собирался прятаться от пиратов, случись ему такая встреча.

Флотилия повернула на запад, держась вблизи от берега. Император не мог спать, проводил часы, стоя на носу головного судёнышка. Под форштевнем кипела вода, дул попутный ветер, а левая рука Императора, совершенно зажившая (скажем Нергу спасибо хотя бы за это), вдруг дала о себе знать ноющей, сосущей болью.

Подошла Тайде, мигом всё почувствовав. Молча встала рядом, осторожно коснулась предплечья – и там, где ложились её прохладные пальчики, боль, казалось, отступала, слабела.

– Не спите, мой Император? – раздался голос и Сежес. Чародейка куталась в тёплый плащ – с восхода тянуло холодом, необычным здесь в это время года.

– Что там с твоим подопечным, Сежес?

– Зашила его обратно, повелитель. Такой экземпляр надо сохранить. Будет о чём побеседовать со всебесцветными.

– А ты считаешь, это случится?

– Считаю ли я, мой Император? Ну конечно же! Мы всегда считали Нерг странным, но всё-таки человеческим Орденом. А тут такое…

– Они могут сказать, что это просто по нитке собранный зомби, гомункулус, искусственник… – вступила Тайде.

– Ты права, дочь Дану, – дружелюбно кивнула Сежес. – Но теперь мы, по крайней мере, имеем, что им предъявить. И можем потребовать вскрытия со всеми формальностями, перед лицом всех набольших Нерга.

– Брр…

– А что же делать, Сеамни? Мы не можем больше терпеть такую угрозу.

– Стоит ли думать об этом, когда мы не знаем, как справиться с Разломом?

– Мы справимся, дочь Дану. Непременно справимся. Я тоже дралась с козлоногими – тогда, в первый раз. Видела их неисчислимые живые волны; кое-кто из наших, признаюсь, потерял тогда сердце. Падали на колени, рыдали, кое-кто, да простит меня мой Император, от медвежьей болезни пострадал… Но встали ведь, собрались, за руки взялись – и одолели! Одолели, Сеамни! И этих одолеем. Мельин огромен, а куда б ни побежали, всё равно упрёмся в океан; а на южном континенте до сих пор правит крылатый ужас. Да если б даже и не правил – козлоногих не остановят ни горы, ни даже море, ты ж это понимаешь не хуже меня, дочь Дану.

Сеамни кивнула.

– Я не знаю, что нас ждёт в этих пирамидах, – продолжала тем временем Сежес. – Сперва идея моего Императора, да простится мне эта вольность, показалась мне просто… э-э-э… неразумной. Но, знаете, морское путешествие не зря прописывали, что называется, «для успокоения мыслей». Ведь существование пирамид выглядит совершенно бессмысленным. Твари валом валят из самого Разлома…

– А слова Нерга о том, что это их магия делает бестий именно козлоногими? – напомнил Император.

– Они блефовали, – решительно отрубила Сежес. – Радуга билась с точно такими же тварями, и безо всякой «магии Нерга». Полагаю, всебесцветные хитрецы прознали, какой облик примет вторжение, и поспешили выдать это за результат «своих усилий».

– А что нергианцы могут предпринять сейчас, раз уж тебе так хорошо рассуждается, Сежес? Они выпросили разрешение на человеческие жертвоприношения, и я не раз задавался вопросом, для чего им эта формальность, если вся Империя охвачена хаосом – так что же, они пустят в ход магию крови?

– Благодарю моего Императора, – усмехнувшись, слегка поклонилась чародейка. – Да, я так думаю. Магия крови, особенно в исполнении Нерга, – могущественное оружие, им пренебрегать никак нельзя. Сейчас, в пору всеобщего отчаяния, полагаю, всебесцветные как раз и воспользуются жалованной грамотой моего Императора. Начнут хватать простолюдинов, прикрываясь указом из столицы. И, я боюсь, те, кого это не коснётся, будут премного довольны. А остальным рты заткнёт императорский указ. На открытую войну они не пойдут – она им ни к чему, словам «посла» о том, что вторжение из Разлома им интересно прежде всего с «научной точки зрения», – она состроила презрительную гримасу, – я склонна доверять.

– Тогда всё решится, кто кого опередит – мы у пирамид или Нерг с магией крови, – нахмурился Император. – Клянусь, что после Разлома мы нанесём визит вежливости ко всебесцветным. И тогда посмотрим…

– Слова истинного Императора!

– Оставь лесть, Сежес, это у тебя скверно получается.

Третий день разношёрстная флотилия держала курс на юго-запад, бесшумной рыбьей стаей скользя вдоль имперских берегов. Осталось позади устье Тиллы, близился Разлом. Пираты не показывались; зато Император вдосталь насмотрелся на последствия их набегов. В прибрежных деревушках мало где остались целые дома; всё больше одни лишь закопчённые печные трубы да немногочисленные выжившие, побирающиеся на пожарищах. Морские разбойники свирепели и выметали всё подчистую, забирали рабов, сколько могли увезти, – пронеслись слухи, что на рынках Полуденного берега живой товар резко подскочил в цене.

В каждой деревне Император останавливаться, конечно, не мог. Тем более что вскоре они миновали расползающийся, подобно гангрене, фронт козлоногих.

Разлом уже изверг из себя миллионы подобных созданий; победить такую массу в открытом бою было невозможно ни при каких обстоятельствах.