Читаем без скачивания Тысяча имен для странника - Джулия Чернеда

— Не знаю. Знаю только, что вы говорите неправду, капитан Морган.

Я швырнула свою скатку на землю, как можно дальше от того места, где он задумчиво сидел у потрескивавшего костра. И уже свернулась калачиком под несколькими одеялами, а одно даже натянула на нос, замерзший вдали от теплого костра, когда меня вдруг коснулась мысль Моргана.

«Прости меня».

«За что?» — отозвалась я мысленно и еще плотнее закуталась в одеяла.

Тень сожаления.

«За то, что лгал нам обоим».

Это не просто сожаление, решила я, уловив эмоцию, которую Джейсон пропустил сквозь почти прозрачный барьер между нашими сознаниями. Это раскаяние.

«Переживу как-нибудь», — ответила я. Да что это с ним такое?

Я высунула из-под одеяла нос, чтобы взглянуть на него, неподвижно сидящего в темноте.

«Но то, что я принадлежу к Клану, все же что-то для тебя меняет. Почему? Ты же не боишься меня, нет?»

Его мысли затапливала странная смесь замешательства, смущения и сдержанности. Я разорвала нашу связь, пожалуй даже довольная тем, что мне в кои-то веки удалось вывести обычно невозмутимого Моргана из душевного равновесия.

Прошло очень много времени, и я уже даже почти заснула, когда меня вспугнул шорох листьев. Джейсон сидел совсем неподалеку — чуть более темная тень среди других таких же теней, отбрасываемых последними языками почти догоревшего пламени.

— Я так надеялся, — сказал он еле слышно, чуть громче, чем когда обращался ко мне мысленно, — что ты останешься… когда все это уляжется. — Морган заколебался, видимо силясь подобрать нужные слова. В его голосе не было той уверенности, к которой я уже привыкла, и я вдруг поняла, что мне ее не хватает. — Со мной.

— То, что я сказала тогда на Плексис, все еще в силе, — предупредила я. — Я еще не решила, возвращаться ли на «Лис», или как он там теперь называется. — Я улыбнулась в темноте. — Но приятно знать, что меня там еще ждут.

— Все не так просто! — воскликнул Джейсон, поразив нас обоих до того, что повисла неловкая пауза. Я прислушивалась к доносившимся из леса шорохам, которые медленно затихали. Он продолжил, уже более спокойно: — Чего бы там я ни хотел, теперь это не имеет значения, Сийра. Ты принадлежишь к Клану. А я знаю клановцев, как никто иной, поверь мне. Они — ксенофобы. И другие виды и расы едва терпят. А особенно презирают людей.

— Ты несешь какую-то ерунду, — сказала я искренне. — Я не…

— Сейчас — нет. Но что произойдет, когда этот блок в твоей памяти будет разрушен? Что ты можешь утверждать насчет Сийры ди Сарк? Как она относится к людям? Почему, собственно, той Сийре не реагировать на меня как типичному члену Клана?

— После всего, что со мной случилось, — я сделала паузу, чтобы поудобнее устроиться под одеялами, — я вряд ли когда-нибудь снова буду типичным членом Клана, Морган. Не слишком ли далеко в будущее ты заглядываешь?

Послышался какой-то сдавленный звук, и Джейсон, похоже, выведенный из себя, с неожиданной силой ухватил меня за плечи и вытащил из моего кокона.

— Сколько еще тебе объяснять, Сийра? Я хотел, чтобы ты осталась со мной. Не в экипаже. Со мной, навсегда. Какое-то время я даже имел дерзость думать, будто это возможно — но теперь знаю, что ты не останешься — просто не смогла бы, даже если бы и захотела.

— Ох, — вырвалось у меня.

Сердце грохотало в ушах, откликаясь на хриплую страсть в голосе Моргана. Как я могла быть такой слепой? Он так долго был один. Слишком занятая своей собственной, его тоски я не заметила.

Наверное, не так уж и лестно, когда тебя выбирают просто потому, что другого выбора нет. Хотя, может, это и не важно, Я неподвижно стояла в кольце его уже разжавших железную хватку рук, купаясь в таком блаженстве, которое многократно превосходило все то, что я воображала во всех своих самых сокровенных фантазиях.

— Сийра?

В тусклом свете Морган пытался разглядеть мое лицо. Я подняла руку, призывая его замолчать.

— Все хорошо, Джейсон. Теперь я понимаю. То, что ты сказал мне тогда, на «Лисе».

До чего же давно это было.

Повисло молчание, потом Морган произнес безнадежно:

— Не надо, Сийра. Не обещай того, что невозможно исполнить.

Рдеющие угли уже давали меньше света, чем плотоядные цветы над нашими головами. Даже неугомонный лес умолк, и лишь пронзительное жужжание какой-то летучей твари изредка нарушало тишину.

— Я не знаю, что это такое — быть одной из Клана, — начала я медленно. — Неужели мне придется учиться этому? — Моя рука непроизвольно протянулась к нему. Пальцы Джейсона отпустили мое плечо и сомкнулись с моими.

Это было неправильно, чудовищно! Произошло что-то недопустимое, и мы оба мгновенно поняли это. Из горла у меня вырвался крик, как я ни пыталась удержать его, скрыть его от Моргана. Он начал что-то говорить. Потом, только продлевая мучительную агонию, попытался проникнуть в мое сознание. Прочь! Прочь от него, пока мои чувства его не погубили! Резкая боль… Хаос…

Я очутилась нигде.

И это было прекрасно.

Я могла оставаться там вечно, парить в этом небытии, не дышать, не двигаться — и не жить.

«Прочь отсюда!» — приказала я себе. Но куда? В этой пустоте не было никаких ориентиров, никаких отличительных особенностей.

Стоп. Где-то поблизости был коридор, выжженный в этом нигде ослепительной силой.

Я протолкнулась сквозь него…

И вновь обрела свое тело. Упала в мягкую траву, поджав под себя колени и обхватив их руками, и жадно глотала воздух от радости, что жизнь возвращается в меня.

Трава?

Я прерывисто вздохнула. Меня переполняло облегчение, что я смогла вырваться из того ужасного места, но я с изумлением поняла, что лежу под залитым солнцем лазурным небом. Я поднялась и медленно огляделась вокруг. Холмистая равнина, заросшая пожелтевшей жухлой травой от горизонта до горизонта — и больше никаких следов какой-либо другой растительности или жизни вообще.

— Ничего себе, — произнесла я слабым голосом. Что же это, интересно, я наделала?

ГЛАВА 22

Если бы я вдруг взялась писать мемуары, то они превратились бы в описание чередующихся с удручающей регулярностью периодов доступности и недоступности основных жизненных благ. Или, наверное, более правильно было бы говорить об удовлетворении важнейших жизненных потребностей. Я прищурилась на палящее солнце и провела языком по пересохшим губам, с тоской вспоминая о прохладной ночи, которую покинула. Как бы я ни оказалась на этой однообразной равнине, мне оставалось лишь найти способ выбраться отсюда, причем как можно скорее — или умереть.

Самое печальное — я понимала, что сделала, но абсолютно не представляла, как повторить это снова. От потрясения сквозь блокировку прорвались новые воспоминания. Теперь я знала, как называется то путающее ничто, которое уже дважды чуть не заявило свои права на меня; и однажды — на Моргана. М'хир.