Читаем без скачивания У Великой реки. Битва - Андрей Круз

Мы вошли. Тихо, где-то высоко, под крышей башни, воркуют голуби. Пол птичьим помётом засеян. Этих серунов тут только не хватало. Сосредоточился, пытаясь почувствовать хоть что-нибудь — магию или взгляд. Слабый ток Силы лишь от заклятия на досках ворот, и всё.

Посреди конюшни крепкая деревянная лестница, уходящая в квадратный люк в потолке — вход в башню. Вторая ступень обороны, случись чего. Лошадей в стойлах на первом этаже размещают, сами же в башне ночуют, подняв лестницу и захлопнув тяжёлый люк с засовом. На вершине башни выставляют пост.

Если кто нападёт и случится отбиваться, то сначала можно это делать через бойницы конюшни, затем, если не удержались, можно укрепиться в башне. Сейчас-то её взорвать можно, хоть и не запросто — из таких каменюк она построена, — а раньше только планомерную осаду начинать следовало. Добротное убежище.

Лари быстро вскарабкалась по ступенькам в башню, я следом. Огляделись. Всё те же маленькие бойницы, крепкий пол, набранный из мощного деревянного бруса на дубовых балках толщиной в туловище человека. На них лёгкий след магии — тоже от гниения заклятия, да и сами балки магией кололи: кто ещё от дубового ствола мог такую массу отделить?

Голуби свили свои гнёзда уже под навесом над вершиной башни. Гонять я их не стал — если кто сумеет забраться через верх из злобных тварей, то сначала птиц переполошит. Гуси спасли Рим, а голуби пусть нас спасают. Навес подлатали недавно, заново перекрыли свежей доской — от неё ещё попахивало свежеспиленным деревом. Нормально. Следили за местом. А кто, интересно? Из замка, куда мы собираемся, или кто другой?

Никого. Совсем никого, даже снизу не подкопаешься в это место — на скале строено, на каменном монолите. Надёжное, ночь скоротаем. Дрова припасены, надо будет завтра с утра, как солнце взойдёт, нарубить немного в леске поблизости. Не годится общественный припас на себя тратить, ничего взамен не оставляя.

— Заводи коней! — крикнул я с башни вниз, после чего сказал Лари: — Я пока тут постою, огляжусь.

— Хорошо, — кивнула та и бесшумно соскользнула вниз по лестнице.

Панорама с этой точки и вправду открывалась такая, что дух захватывало. Идущее к закату солнце окрасило контур синеватых гор, возвышавшихся на горизонте. Оловянный хребет, почти непреодолимый. От него, превращаясь из туманно-синих в тёмно-зелёные, рядами спускались пологие горы Лесного хребта. Те самые, через которые мы сегодня целый день ехали и через которые ехать завтра, покуда ведёт нас дорога. Дорога узкой полоской петляла среди них, исчезая за одним из поворотов.

В узкой долине с пологими склонами текла река, заросшая камышом по берегам, отчего её поверхность в свете уходящего солнца казалось медной саблей, лежащей на тёмно-зелёном, почти чёрном бархате. Наперебой пели птицы — даже не верилось, что именно сейчас из нор и логов выбирается всякая нечисть, выходя на свою нескончаемую охоту. Ну ничего, ещё немного времени есть, покуда она выползет окончательно. Уйдёт солнце за горы, скроется весь его диск целиком, и уже тогда надо будет приглядывать за окрестностями. А пока, по-хорошему, график дежурств надо определить.

Маша с Лари обосновались на нижнем уровне башни и уже колдовали возле маленького бронзового очага с таганком на нём, разжигая небольшой костерок. Попросив одну из них подняться на башню, как солнце зайдёт окончательно, я спустился в конюшню, где гномы уже разогнали коней по стойлам и теперь расседлывали. Я присоединился к ним, замечая, что кавалерийская сноровка никуда не делась. Подкинул подвяленного сена в кормушки, скрутил травяной жгут для обтирки. В общем, делом занялся.

Гномы, не столь сноровистые, как бывший драгун, тоже поглядывали на меня, стараясь повторять всё, что делаю. Хоть и устали в седле, но не жаловались, обтирали конские бока, затем, когда с этим покончили, обтёрли всех, обиходили и расседлали, по очереди поднимали из неимоверно глубокого колодца бадейки с водой, вращая ворот, поили коней, развешивали на морды торбы с овсом. Ни дать ни взять — конюхи. Я ещё раз прошёлся по лошадям, прозвонил подковы, выковырял пару камешков из-под них. Так не заметишь, оставишь, а лошадь захромать может. Но пока всё было в порядке, лошади дневной поход перенесли отлично — спасибо этой низкорослой, крепкой породе с прямой спиной и широкой грудью.

Затем Маша позвала нас наверх, где у неё на таганке приготовилась похлёбка из концентрата. Ещё из тех запасов, что мы с ней в Великореченске покупали. И ведь совсем недавно было…

Я подошёл к воротам, тщательно проверил запоры и засовы, огляделся. Нет, кроме разве что змей и сколопендр, никто сюда не заберётся через узкие бойницы. Да и змеи вряд ли — колючий плющ изорвёт им всю шкуру. А вот сколопендры могут. В конюшню. А в башню уже не получится. Тут всё по уму построено: вековой опыт у аборигенов. Одна разница, что в горах такие убежища из камня строят, а в наших краях — из крепких брёвен. Ещё через узкие бойницы туманные болотники могут просочиться — та ещё гадость, но тут для них высоко. В смысле они вообще на холмы не поднимаются, только в низинах живут. Почему? Никто не знает.

Достал из поясной сумки флакончик с вытяжкой из железы мантикоры, капнул пару капель на дверь. Должно отпугнуть всех, кроме других мантикор. Или, по крайней мере, внушить осторожность.

Залезли наверх поочерёдно, я последний, втянули за собой лестницу воротом. Даже ворот поставить не поленились — за что и спасибо. Начали распаковывать вещи, кому что для ночёвки надо, достали котелки. Запах от варева шёл вкусный — недаром консервный заводик гнома Халли, что из рода Дарри Рыжего, на всю округу славился.

Я отхлебнул колодезной воды, набранной в большую баклагу, крякнул. Хороша здесь вода — сама свежесть, и ледяная, как дыхание хримтурсов[74]. Ну жить можно, а уж переночевать и подавно.

Отложил «вампирку» на свой рюкзак, взялся за СВТ-К. На башне на посту сидеть — двустволка не нужна, там только с винтовкой. Да и стрельбы вообще избегать следует до крайних случаев, разве только армия упырей на штурм укрепления пойдёт. А так… что толку? Поголовье нечисти уменьшить не получится, дорогие патроны потратишь, да и нашумишь. А мало ли кого звук стрельбы приманит. Поэтому обязанность часового башкой крутить да не спать, а не палить сверху во что попало.

Посидели, поболтали, Маша ещё сторожок поставила на ворота. Я из рюкзака достал амулет от комаров и летающей дряни, активировал щелчком да на шею повесил. А то налетят сейчас на свет… Потом все понемногу спать пристроились, к огню поближе. Ночи в предгорьях пока прохладные. Завалился к Маше под бок, обнял её, да и уснул почти мгновенно. И, как ни странно, никаких волнений относительно того, что нас завтра ждёт. Даже не задумался об этом за сегодня ни разу.