Читаем без скачивания Честь и бесчестье нации - Владимир Бушин

Правда-пять. 1998. 11 июня

Чудеса в тылу, на фронте и в чернильнице

Каждый раз в очередную годовщину начала Великой Отечественной войны и Дня Победы появляются косяки публикаций, из которых мы узнаем пропасть нового, невероятного, а то и загадочного, словом, поистине захватывающего и о самой войне, и о том, что так или иначе связано с ней. Это мы видим и ныне.

Например, РИА "Новости" распространило статью Владимира Боженкова "О дате нападения было известно заранее". По словам автора, в ней использованы "новейшие данные рассекреченных материалов". Интересно!.. И вот читаем хотя бы такое: "НКГБ смог представить Сталину подробную информацию о неофициальных разговорах немецкого посла Вернера фон Шуленбурга в его резидентуре". И сразу загадка: как это — "в резидентуре"? Есть слово "резиденция" — место (здание) постоянного пребывания того или иного высокопоставленного лица. Есть слово "резидент", оно имеет несколько значений, но в контексте данной публикации это иностранный разведчик, действующий в интересах своего государства в определенном районе чужого. А резидентура — это, так сказать, совокупность всех резидентов в чужой стране, их сеть. Как же мог посол говорить "в его резидентуре"? Как видно, автор думает, что "резиденция" и "резидентура" это одно и то же. Тут же возникает новая загадка: если не различаешь такие слова, то что заставляет тебя писать о резидентах?

Но читателя больше интересует, конечно, каким образом наши чекисты добывали "подробную информацию" о разговорах Шуленбурга. Даже не информацию, как выясняется дальше, а сами разговоры, их живую запись на пленку. Разумеется, посредством подслушивающих устройств, установленных в резиденции посла. А разве до войны уже были эти "жучки" да "блошки" с булавочную головку? В. Боженков уверяет, что были. Ну ладно. И как же удалось установить их в кабинете посла? О, это невероятная операция!" Контрразведчикам подразделения капитана В. Рясного надо было выманить из дома весь находившийся в нем персонал. И они с этим справились!" — радостно сообщает автор. Да как же, черт возьми, удалось выманить сразу всех, какой цацкой? Ну это пока не рассекречено, пока военная тайна. Еще может пригодиться, если вдруг допрет до Ельцина, что, допустим, хорошо бы восстановить систему подслушивания в посольстве США, которую за здорово живешь выдал американцам сановный обалдуй Бакатин.

Я лично вполне допускаю такой вариант. 30 апреля, скажем, 1940 или даже 1941 года капитан Рясной явился в германское посольство, собрал весь персонал и сказал такую речь: "Ну что вы сидите тут, фашистское отродье, преете над своими планами завоевания России. Все равно ваше дело тухлое. Вас ждут разгром под Москвой, побоище под Сталинградом и безоговорочная капитуляция. А у нас завтра первомайская демонстрация. Так что бросайте-ка вы свои планы и айда завтра с москвичами на Красную площадь!" Немцы дружно закричали: "Зиг-хайль! Зиг-хайль!" И назавтра все до единого дружно явились на демонстрацию. А Рясному только этого и надо. Его люди тотчас через печную трубу проникли в посольство и беспрепятственно насажали там этих "жучков" видимо-невидимо.

Между прочим, автор уверяет, что в этой довоенной операции по выманиванию из германского посольства всего персонала и установке там "жучков" активно участвовал будущий Герой Советского Союза Николай Кузнецов. Уже тогда он выступал под именем Пауля Зиберта, командированного в Россию немецкого инженера. Тут, во-первых, не совсем ясно, перед кем же легендарный Кузнецов выступал в Москве под немецким именем. Во-вторых, по нашим давно рассекреченным сведениям, он в ту пору, окончив в Свердловске индустриальный институт, там и жил, а не в Москве.

"Еще сложнее, — продолжает В. Боженков, — обстояло дело со зданием, в котором размещался военный атташе Кестринг: оно постоянно охранялось". То есть как это: атташе охранялся, а посольство не охранялось, что ли? Загадка… Как туда проникнуть? Придумали устроить "в прилегающем доме" аварию канализационной трубы, и во время фальшивых ремонтных работ чекисты, видимо, по этой самой трубе сумели проникнуть в подвал немецкого особняка, а оттуда — в кабинет Кестринга, где и установили подслушивающие микрофоны". Видимо, из подвала был прямой ход в кабинет. Прекрасно! Но что же на этот раз ни слова о персонале? Его тоже выманили на демонстрацию или не потребовалось? Если нет, то почему? Опять тайна! Или еще не время раскрывать и эту?

Много увлекательного сообщает нам автор о плане немецкой агрессии против СССР: "18 декабря 1940 года Гитлер подписал секретную директиву, известную как план "Барбаросса". Отпечатан план был всего в нескольких экземплярах, и почти все они хранились в его сейфе". Это зачем же? Ведь всякий план составляется не для музея, а для того, чтобы его выполнять, поэтому люди, которым это предстоит, должны получить его, проштудировать и начать подготовку к выполнению. Давно несекретные сведения, которыми на сей счет располагаем мы, право, гораздо более правдоподобны. По ним план "Барбаросса" ("Fall Barbarossa") был изготовлен в девяти экземплярах, из которых три были переданы именно тем, кому предстояло его выполнять: главнокомандующим сухопутных войск, военно-воздушных сил и военно-морского флота, остальные экземпляры хранились не у Гитлера в сейфе, а в штабе ОКВ (верховного главнокомандования вермахта) (История второй мировой войны. М.: Воениздат, 1974. Т. 3. С. 235).

Известно, что Гитлер заявил в свое время: "Я не повторю ошибки Наполеона. Когда пойду на Москву, я выступлю достаточно рано, чтобы достичь ее до зимы" (там же). Как видно, Гитлер не понимал, в чем состояла ошибка Наполеона: ведь он достиг Москвы в самом начале сентября, когда зимой и не пахло. Зима настигла его не тогда, когда он шел к Москве, а когда отступал, она лишь довершила его крах. Главная ошибка Наполеона состояла в том, что он не знал России, не знал русского народа. Как не знал и не мог постичь Гитлер, который незадолго до самоубийства сказал: "Мы распахнули дверь и не знали, что за ней находится". А ведь как тщательно готовились!..

Известно, что первоначально дата нападения была назначена на 15 мая, но в самом конце апреля она была перенесена на 22 июня. И это было сделано не с бухты-барахты, не по наитию, а после тщательного взвешивания всех обстоятельств, в частности, надо было дать время, чтобы отдохнули и успели прибыть к нашим границам войска, принимавшие участие в агрессии против Югославии и Греции.

Читаем дальше и все больше глазам не верим. Господи, чего только нет в новейших рассекреченных документах, которые В. Боженков почему-то ни разу не называет! Оказывается, что и "само название — план "Барбаросса" — появилось на свет уже после войны". Где появилось? Кто явил? Неизвестно. Но все равно увлекательно и непонятно. В самом деле, план нападения Германии 1 сентября 1939 года на Польшу имел кодовое название "Вайс", план агрессии 9 апреля 1940 года на Данию и Норвегию назывался "Везерюбунг", нападения 10 мая 1940 года на Голландию, Бельгию и Францию — "Гельб", на Англию — "Зеелеве", на Грецию — "Марита", на Крит — "Меркурий" и т. д. Словом, все фашистские агрессии получали кодовое название заранее, при выработке плана, а вот агрессии против СССР кто-то дал имечко лишь после ее полного краха и смерти. Да почему же, если ведь и отдельные операции против нас немцы так или иначе кодировали, например "Тайфун", "Цитадель" и т. д.

И откуда в таком случае мы на фронте знали про план "Барбаросса"? Ведь никто из нас не присутствовал, допустим, на совещании в Берхтесгадене 3 февраля 1941 года, когда Гитлер, такой же любитель роковых зрелищ, как Нерон, в предвкушении великого эффекта заявил: "Когда начнется осуществление плана "Барбаросса", мир затаит дыхание и замрет" (История второй мировой войны. М.: Воениздат, 1974. Т. 3. С. 239). Никто из нас, фронтовиков, не читал тогда и директиву ОКВ от 15 февраля 1941 года по дезинформации, где говорилось: "Цель дезинформации состоит в том, чтобы скрыть подготовку к операции "Барбаросса". Эта главная цель и должна лечь в основу всех мероприятий по дезинформации противника" (Там же. С. 241). Наконец, никто из нас не держал в руках и директиву ОКВ № 32, которая называлась не как-нибудь, а "Подготовка к периоду после осуществления плана "Барбаросса", и была разослана главнокомандующим родами войск 11 июня 1941 года (Там же. С. 242). Да, никто не присутствовал в Берхтесгадене, никто не читал, не держал в руках названные директивы, а о плане "Барбаросса" знали! Вот загадка… Но что говорить о загадках в писаниях рядовых журналистов, если гораздо больше тайн, странностей, удивительных заявлений, относящихся к предвоенному времени и к эпохе Великой Отечественной войны, обрушивают на нас авторы, коих мы чуть не ежедневно лицезрим на экранах наших телевизоров.