Читаем без скачивания Мачты и трюмы Российского флота - Пётр Фурса

Как и положено, для законного оформления бумаг по передаче дел и обязанностей заведующего столом была избрана счетно-мандатная комиссия, в обязанности которой входила единственная задача – поставить свои подписи на акте, написанном сдающим и принимающим дела, даже если в этой формальной бумаге будет перепечатана глава из романа Достоевского “Идиот”. Все равно этот “акт” никто читать не будет.

Денежные суммы кают-компании офицеров складываются из двух так называемых фондов – буфетного фонда и расходных средств. Каждый приходящий на корабль офицер вносит пять рублей в “фонд Ауфета ”. На эти деньги заведующий столом покупает сигареты, мелкую канцелярщину и зубную пасту. По мере необходимости офицеры закупают неприхотливые предметы сервиса, именующиеся в буфете, за их полную стоимость. К окончанию распродажи т.н. буфетный фонд снова восстанавливается. И заведующий закупает новую партию товара на распродажу. Замкнутый цикл. Офицеры, уходя с корабля к новому месту службы, никогда не забирают из буфета свою законную пятерку. Простой арифметический подсчет показывает, что за двадцать пять лет существования корабля, сменившего свой офицерский коллектив раз десять, в буфете должна скопиться сумма никак не меньше трех-пяти тысяч. Однако, математические выкладки хороши только при вычислении данных стрельбы. В делах буфета арифметика бессильна: сумма средств фонда, деленная на 5, всегда точно соответствует количеству офицеров, проходящих службу на корабле в момент проведения ревизии.

Фонд расходных средств складывается из пятерок, ежемесячно вносимых в него офицерами в день получки. Эти пятерки расходуются на приобретение свежей петрушки и укропа. Осенне-зимне-весенние месяцы, когда петрушка на рынках отсутствует, и летние месяцы, когда корабли ведут напряженную боевую учебу в море, дают богатую почву для фантазий зав. столом в области улучшения питания офицеров. Однако, зав на то и поставлен, чтобы умело расходовать любые суммы даже в условиях жестокого дефицита укропа. Поэтому, в актах о передаче дел и делишек одного зава другому всегда тишь и благодать. Точность отчетных цифирей безукоризненна, и положенные деньги всегда в наличии. Молодцы!

Итак, оформив положенный акт и получив положенные подписи комиссии, закрыв в сейф жалкие остатки наличествующих сумм, я приступил к исполнению своих обязанностей заведующего. Однако, деньги оставались нетронутыми, питание офицеров не разнообразилось, вестовые по-прежнему спали в рабочее время, задраив буфет на ключ и бросив на палубу флотскую универсальную суконную шинель, используемую в данном случае вместо матраса. Это давало повод старшему помощнику два раза в неделю объявлять мне взыскание “ за бездушное отношение к офицерскому составу” и “за халатное исполнение обязанностей заведующего столом.” Карточка взысканий и поощрений начальника медицинской службы заполнялась катастрофически быстро, притом в разделе “взыскания”. Взыскания, налагаемые на военнослужащего, имеют своей целью оказать воспитательное воздействие на личность провинившегося, однако, чаще всего, вызывают противоположный эффект. Десятикратно наказанный выговором подчиненный приходит к заключению, что “получка все равно осталась в неприкосновенности”, и что “старпом далеко не Ушинский”. Основы военной педагогики и психологии изучать нужно не в училищной программе, забываемой начисто с приходом на корабли, а при назначении офицера на должность старшего помощника, да и любую другую, связанную с управлением личным составом.

Доведенный до точки кипения постоянно повторяющимися сценами публичной порки, я начал искать защиты у своих товарищей, командиров боевых частей. В результате старший помощник с удивлением стал замечать, что его приказания – независимо от того, кому они отдавались, – выполняются беспрекословно, но не в срок. К тому же – не точно. Каждый выговор, занесенный в служебную карточку эскулапа, оборачивался для старпома разносом в командирской каюте за неумение и неспособность его организовать должным образом службу на корабле. Не в состоянии уловить взаимосвязь явлений, бледнолицый брат-старпом с упорством обреченного продолжал ежедневно наступать на одни и те же грабли, превращаясь в предмет постоянных шуток в каютах офицеров. По крейсеру ходил анекдот. Один из офицеров, хвастаясь перед товарищами своей твердолобостью, ежедневно демонстрировал следующий фокус для любопытных. Взяв гвоздь и приставив его к переборке, он одним ударом головы вгонял гвоздь по самую шляпку в металл, что вызывало восторженное одобрение окружающих. Но однажды фокус не удался. Фокусник, приставив к переборке гвоздь, нанес знаменитый удар. Гвоздь погнулся, но в переборку не полез. Секрет неудачи объяснялся просто: с обратной стороны переборки, приставив к ней свой лоб, внимательно подслушивал разговоры собравшихся старший помощник командира.

Услужливые “товарищи” данный анекдот довели до сведения старшего помощника, что вызвало новый виток наказаний вступившего в негласную борьбу с начальником корабельного министра здравоохранения. Разорвать сей порочный круг могло лишь стихийное бедствие, которым в воинском коллективе является групповое неповиновение воле начальника. После очередного выговора, записанного в мою служебную карточку, я прибыл в каюту старшего помощника.

– Я не вызывал вас, а слушать ваши бредни не намерен за неимением времени, – вежливо, как того требует дисциплинарный устав, встретил визитера старший помощник.

– Несмотря на это, товарищ капитан третьего ранга, вам все равно придется меня выслушать, т.к. я прибыл и буду говорить от имени командиров боевых частей. Наш коллектив, обсудив сложившуюся ситуацию, решил отныне все ваши приказания игнорировать до тех пор, пока вы публично не уничтожите мою карточку взысканий и поощрений, – спокойно заявил доктор. – Ваши потуги изломать крейсерскую организацию, уподобив корабль эскадренному миноносцу, ни к чему не приведут. Вотум недоверия заявить вам меня уполномочили офицеры. В случае несогласия с нашими условиями, конфликт станет достоянием командира. Придется проводить официальное расследование, что повлечет за собой массу неприятностей.

И ушел, оставив старшего помощника в состоянии психологического шока.

Первое же невыполненное командиром БЧ распоряжение старшего помощника заставило вызвать к себе виновника конфликта Иванова, в чем старпом был искренне убежден. Однако, я искренне был убежден в виновности старшего начальника, о чем свидетельствовала поддержка, оказанная мне коллективом. Исписанная выговорами карточка была предана уничтожению посредством разрыва. Конфликт был погашен.