Читаем без скачивания Вне корпорации - Дэни Коллин

— Но ведь риск был не очень велик?

— Да, и все же я, как мне тогда казалось, нашел более надежные места для тайников, а недостроенное хранилище, как и некоторые другие, забросил.

— Тогда зачем мы здесь? — спросила Нила. — И что с тобой случилось? Ты снова похож на человека!

— Ты деликатно намекаешь, что до недавних пор я был невыносим? — осведомился Джастин.

Нила рассмеялась:

— Что ты, и не думала даже. Ты просто впал в уныние… но ничего, сегодня можно.

Джастин широко улыбнулся:

— Я должен был убедиться наверняка!

— В чем? Что твое недостроенное хранилище по-прежнему на месте?

— Нет, что сейчас я нахожусь в реальном, а не виртуальном мире!

Нила не сразу поняла, что он имеет в виду.

— А! Значит, ты боялся, что симуляция продолжается?

Джастин кивнул:

— Я ни в чем не был уверен. Вот и решил проверить.

— Не хочу тебя крахать, но…

— Крахать?

— О, прости, это такое жаргонное выражение. «Крахать» значит «расстраивать».

— Понял, — кивнул Джастин. — От «Большого Краха»?

— Верно… Так вот, не хочу тебя расстраивать, но все это, — она обвела рукой окружающее их пространство, — все-таки может оказаться виртуальной реальностью. Почему ты так уверен, что все настоящее?

Джастин улыбнулся, как кошка, поймавшая канарейку:

— Виртуальную реальность вначале требуется запрограммировать. Программы позволяют ВР учиться и включать в себя новые данные вплоть до мелочей, но воссоздать окружающее пространство из ничего она не может!

— Нет, может, — возразила Нила. — Причем внутри этого пространства все будет совершенно… реальным!

— Нет, Нила, оно только будет казаться реальным. Однако, если человек обладает какими-то знаниями, не известными программистам, он в состоянии проверить, насколько реален тот или иной мир!

Постепенно Нила начала понимать, что имеет в виду Джастин.

— Вот почему ты не стал осматривать места своего захоронения! Оно стало широкоизвестным…

— Вот именно! — кивнул Джастин. — Как и места всех моих хранилищ. Как и места, где я успел побывать после своего воскрешения. Программистам о них известно, следовательно, симуляторы могут их воссоздать. Мне нужно было такое место, о существовании которого не знает никто, кроме меня. Я решил, что лучше древнего форта не придумать.

— С чего ты взял, что туннель не создан симулятором? — возразила Нила. — В конце концов, сюда по-прежнему наведываются туристы. Как только станет известно, где ты побывал, изучат архивы и очень быстро воссоздадут это место в виртуале.

— Да, — кивнул Джастин, — но программисты воссоздадут бывшую линию Мажино лишь в общих чертах. Я вижу, что здесь все настоящее, вплоть до булыжников и ржавчины. Все точно такое, каким было, когда я еще собирался устроить здесь тайник!

Нила подперла рукой подбородок и покачала головой.

— Допустим, — ответила она, хотя Джастин все еще не убедил ее на сто процентов, — но за те триста лет, что ты пролежал в криокапсуле, многое могло случиться. Допустим, какая-нибудь группа туристов все же проникла сюда и заметила твой маленький неоконченный шедевр. И допустим, что симулятору стала доступна архивная запись…

Джастин очень оживился и жестом подозвал Нилу к раскладушке, на которой он сидел. Когда Нила подошла, Джастин ткнул в какое-то, как ей показалось, пятно на стене. Присмотревшись, Нила разглядела вырезанные на стене буквы. Надпись была старая и почти стерлась, однако она без труда прочла: «ДЖАСТИН КОРД».

— Если симулятор способен воспроизвести все это, — Джастин обвел помещение рукой, — да еще и вот это, — он показал на надпись, — и потом встроить все детали в программу, хотя я никому не рассказывал, что здесь такое, тогда… тогда, дорогая Нила, я признаю себя побежденным. И все же мне не кажется, что программа, пусть даже самая сложная, способна воспроизвести все до мельчайших подробностей на таком уровне. Уверяю тебя, я никому не рассказывал о том, что вырезал на стене свое имя! Так что… — он посмотрел вокруг, — мы в реальном мире! Теперь я уверен.

Нила захлопала в ладоши:

— Джастин, ты ничего не упустил! Ни одной мелочи! — Она застенчиво улыбнулась. — А теперь… может, пойдем отсюда?

— Конечно, — ответил Джастин. — Надеюсь, я больше никогда в жизни не столкнусь с симулятором, будь он неладен!

— Подумать только, — ответила Нила, — я чуть было не прошла через него во второй раз!

Джастин кивнул:

— Я и без того твой должник по гроб жизни!

Они вернулись ко входу. У них за спиной туннели и орудийные башни форта Галгенберг снова заволакивало мглой.

Выйдя наружу, они снова очутились на склоне холма. Солнце уже ушло за горизонт, но в слабом свете видны были флаер и водитель. Тот стоял, прислонившись к капоту, и наслаждался свободным временем. Ветер усилился, и заметно похолодало. Джастин внимательно посмотрел на Нилу. Он хотел кое о чем ее спросить, но понятия не имел, с чего начать.

— Я все еще вспоминаю те кристаллы, и иногда… даже вижу их во сне, — сказала Нила, посерьезнев. — Вот отчего все это так опасно! — Она зашагала к летательному аппарату. Джастин шел рядом. — Кстати, тебе известно, что у нас до сих пор существуют люди, подверженные виртуальной зависимости?

Джастин резко дернул головой и удивленно поднял брови:

— Как может кто-то нырять в виртуал после всего, через что вы прошли?

— Джастин, ты жил реальной жизнью и добился захватывающих успехов. Ты — такой же герой, как и любой персонаж ВР.

— Да ладно, — недоверчиво возразил он.

Нила покачала головой:

— Это правда. Миллиардер, который сделал себя сам, который бросил вызов самой смерти и ни разу не усомнился, не сошел с избранного пути, не отказался от задуманного! Единственный человек, который возродился на обломках старой цивилизации! Такой гордый, такой талантливый и цельный! Ты даже не понимаешь, какая ты редкая птица… да что там, ты — уникум! Нам всем до тебя далеко.

Джастин не спорил. Нет, он вовсе не заважничал, просто понимал, что Нила права. И потом, прогресс прогрессом, но человеческая психология в самом деле почти не изменилась…

— Нила, а как же дети?

Она не отвела глаз от его тяжелого, пытливого взгляда.

— Они должны пройти через это молодыми, — сказала она. — Джастин, после Большого Краха аляскинцы обнаружили, что виртуальная чума никуда не делась… то есть она прошла, но не совсем. Они, конечно, всеми силами пытались бороться с ней. Даже приняли антивиртуальные законы. Такие законы противоречили свободе выбора, но… угадай, что случилось потом!

— Они не работали, — сказал Джастин.

Нила кивнула:

— Подобные законы действуют, только когда все общество понимает их абсолютную необходимость.

Ее слова ошеломили Джастина.

— Но ведь тогдашнее общество еще не успело оправиться от Большого Краха! Какое им еще требовалось доказательство?

— Джастин, им ничего не требовалось, а хотели они многого. Выдвигали множество теорий и вариантов решения проблемы. Нашлись и такие, кто предлагали убивать на месте пойманных в виртуале или вообще обладателей симуляторов. Другие требовали ограничить пребывание в виртуале несколькими часами в день.

— Что же решили потом? Нашли компромисс?

— Ты только что провел в этом «компромиссе» шестьдесят с лишним часов.

Джастин испустил тяжкий вздох.

— Ученые установили, — продолжала Нила, — что программа оказывает самое мощное воздействие на детей от семи до девяти лет. Среди тех, кто посетил Музей виртуальной реальности в раннем возрасте, случаев рецидива ВР менее двух процентов. Как только все поняли, что целому поколению можно сделать своеобразную антивиртуальную прививку, Анкориджская ассамблея сделала посещение музея обязательным для всех граждан Аляскинкой федерации, а также распространила ее на жителей всех присоединенных и завоеванных территорий.

Джастин вытер ладони о джинсы, стараясь не обращать внимания на холод. Он удивился, что выдержал так долго и не дрожит, но потом вспомнил, что его немного «усовершенствовали». В прежней жизни он бы уже продрог до костей, а сейчас ему было лишь немного зябко.

— Ну хорошо, — сказал он, засовывая руки в карманы. — Мне кажется, я понимаю необходимость во всеобщей «промывке мозгов». Я даже отчасти понимаю, зачем вы подвергаете такому ужасному испытанию детей, но… Нила, аляскинцы, о которых ты мне рассказываешь, не очень-то похожи на тех охотников, рыболовов и, в общем, суровых северных парней, которых я знал в прошлой жизни. Новые аляскинцы стали… какими-то безжалостными и твердолобыми завоевателями!

— Джастин, — ответила Нила, безуспешно пытаясь смахнуть со лба пряди волос, с которыми играл ветер, — тех аляскинцев, которых знал ты, больше нет. Они умерли, изменились или были вытеснены миллионами беженцев, которые хлынули на Аляску с наступлением ядерной зимы. Представь себе, население штата увеличилось в пять раз, а в супермаркетах как раз закончились продукты! Аляскинцы тяжело трудились, охотились, ловили рыбу, занимались разными сомнительными делами, и все же им удалось сохранить жизнь подавляющему большинству переселенцев. Но сами они сильно изменились. Стали суровее, дисциплинированнее… Они по-прежнему были очень гордыми, но уже не теми, что были раньше. Эти люди уже не могли позволить какому-то диктатору захватить несколько ядерных боеголовок и построить собственную империю или, что еще хуже, развязать очередную ядерную войну. Поэтому они предлагали всем покоренным народам выбор: присоединиться к ним или раствориться.