Читаем без скачивания Что движет солнце и светила (сборник) - Николай Семченко

— Нет-нет, поспешно сказала Наталья Андреевна. — Это я вслух повторила фразу вот из этой книжки, — и она кивнула на брошюрку, которую держала в своих руках. — Забавная, знаете ли, книжечка…

— А, знаю! — кивнул мужчина. — Валентина Травинка, «Голубая целительная глина» — бестселлер сезона! Ее неплохо покупают. Между прочим, другие книги Травинки вы можете приобрести в моей лавке. — И он назвал адрес, уверяя, что цены радуют покупателей, среди которых есть и известные в городе писатели.

— Хорошо, спасибо, — автоматически кивнула Наталья Андреевна и* не желая поддерживать беседу, уткнулась в книжку. Но прилипчивый сосед, деликатно кашлянув, снова отвлек ее:

— Посмотрите, какой странный мальчик! Наталья Андреевна тоже удивилась, когда увидела этого худенького мальчика лет десяти с чудовищной большой головой, укутанной в цветастый цыганский платок. Его держала за руку высокая стройная дама. Презрительно кривя тонко подкрашенные губы, она что-то выговаривала пацану и при этом методично и зло постукивала его по спине. Из-под платка слышались глухие, гулкие рыдания.

— Бедный мальчик! — вздохнул сосед Натальи Андреевны. — Болезнь Дауна это навсегда.

Она внимательно вгляделась в складки платка вокруг лица мальчика и решила, что тут что-то не то: в узкой щели, оставленной для глаз, поблескивало нечто стеклянное!

Дама, хлопнув мальчишку в очередной раз, посмотрела в окно и тревожно спросила у кондукторши:

— Мы травмпункт не проехали?

— Следующая, — лениво отозвалась кондукторша.

— Ну вот, засранец, кажется, приехали! — сказала дама и снова сунула тумак мальчишке. — Ну не придурок ли? Зачем ты надел вазу на голову?!

— Бу-бу-у-у-бу-ы-ы, — ответствовал пацан.

— Знаешь, сколько сейчас хрусталь стоит? Ни черта ты не знаешь! А что, если врач все-таки не сумеет вытащить твою сраную голову из вазы и ее придется разбить? У, зараза!

Дама растерянно и беспомощно огляделась вокруг и, заметив интерес пассажиров к себе, подбоченилась и агрессивно спросила:

— Ну что смотрите? Ребенок играл в космонавта, придумал надеть на голову вместо шлема вот эту вазу. Он там задохнуться может, а вы — хиханьки да хаханьки!

— Да разбей ты эту вазу! — предложил простоватого вида старичок в пиджаке с орденскими планками. — Чего ее жалеть?

— Ваза — моя, ребенок — мой, — 'сказала дама. — Что хочу, то и делаю с ними! Пусть врач снимает ее как хочет. Этот ребенок, того и гляди, в тевтонских рыцарей играть захочет, «Цептер» на башку надвинет!

— «Уссурийская» остановка, — вяло сказала кондукторша, продолжая считать деньги в сумке. — Вам здесь выходить!

Дама потянула мальчишку за собой. Вслед за ней вышли и другие пассажиры. Наталье Андреевне это показалось странным, и она тоже хотела встать, поддавшись массовому исходу, но сама же себя и одернула: все-таки не в ее привычках поддаваться стадному чувству.

Она видела, как водитель поглядел в салон и отчего-то нахмурился. Его худое смуглое лицо впечатлило Наталью Андреевну желтыми, поблескивающими в темноте кабины глазами. Он скривил тонкие губы в улыбке:

— Бабуля, а ты что ж подзадержалась, а? Наталья Андреевна хотела с достоинством ответить, что ей вообще-то еще ехать и ехать, но почувствовала, как горло вдруг сжало нечто холодное и скользкое, отчего она чуть не задохнулась.

— Она уплатила, — сказала кондукторша. — Пусть едет! Наталья Андреевна, как и все пенсионеры, вообще-то имела льготу на бесплатный проезд. И ничего, конечно, не платила. Кондукторша просто так это сказала, чтобы, видимо, защитить ее от водителя.

Автобус понесся по улице как бешеный: мелькали дома, деревья, киоски, столбы, и вдруг о лобовое стекло что-то стукнулось — это какая-то большая птица, похожая на ворону, на него налетела и, разбившись, сползла по стеклу вниз, роняя черные перья в капельках крови. Наталья Андреевна так отчетливо все рассмотрела, что ей даже стало дурно, и снова шею охватила мокрая и холодная веревка. Она стала задыхаться.

Водитель остановил автобус, вышел поглядеть на птицу, поматерился, жалея треснувшее стекло, и снова заскочил в кабину. Кондукторша, сосчитавшая наконец деньги, невозмутимо сидела на своем месте. Происходившее вокруг, казалось, вовсе ее не занимало.

Наталья Андреевна пыталась нащупать эту проклятую веревку, которая вот-вот задавила бы ее, но, к своему удивлению и ужасу, ничего не обнаруживала: на шее были только янтарные бусы, которые висели довольно свободно и, конечно, никак не напоминали веревку. Водитель, заметив мучения пассажирки, повернул к ней свое чернявое лицо и, поблескивая волчьими глазами, крикнул:

— Ну что, бабуля, еще не пожалела, что поехала с нами? Наталья Андреевна, задыхаясь, прохрипела, обращаясь к молчаливой кондукторше:

— Посмотрите, что такое у меня на шее.

— Известно что, — ответила кондукторша и протянула руку к Наталье Андреевне. Она сидела довольно далеко от пожилой дамы, но ее рука, странно вытягиваясь, все-таки коснулась шеи пассажирки и что-то от нее оторвала. Наталья Андреевна, испытав внезапное облегчение, во все глаза смотрела на руку кондукторши, пытаясь увидеть, что же такое ее мучило. Очевидно, это было нечто вроде змеи или огромного червяка, что, извиваясь, обмотало и запястье кондукторшиной руки: она брезгливо потрясла ладонью, вытащила из сумки носовой платок и, ухватив им нечто видимое только ей, сняла скрипучую невидимку с углубления в локтевом сгибе.

— Скрипит, как рассохшаяся дверь, — брезгливо заметила кондукторша. — Иди вон, гадюка!

Автобус резко затормозил. Это была какая-то совсем неизвестная Наталье Андреевне остановка: покосившийся фонарный столб, дощатый навес на полусгнивших, покрытых серым лишайником подпорках, чугунная урна, переполненная арбузными корками, обрывками газет и картонными стаканчиками из-под мороженого. Наталья Андреевна помнила, что пломбир на разнес продавали где-то в конце семидесятых годов и его полагалось есть узкими палочками. Рачительные хозяйки специально собирали стаканчики из-под мороженого, чтобы весной выращивать в них рассаду помидоров.

Двери распахнулись, и в автобус вошел высокий мужчина в черном плаще. Широкополая шляпа затемняла его лицо, которое он к тому же прятал в поднятом воротнике. Пассажир тотчас уселся спиной к Наталье Андреевне и уткнулся в газету, которую вытащил из правого кармана.

— Возьми с него плату за проезд, — сказал водитель кондукторше. — Это не пенсионер.

Голос у водителя был какой-то злой, визгливый, и Наталье Андреевне показалось, что этот человек ненавидит всех, кого ему приходится возить. Кондукторша, к ее удивлению, и не подумала вставать со своего места: она сонно клевала носом и даже чуть слышно посапывала.

Водитель, чертыхнувшись, нажал на клаксон. Кондукторша резко дернула головой и раскрыла глаза:

— А! Что такое?

— Я бесплатно работать не хочу, — гаркнул водитель. — Возьми деньги за проезд. Он должен заплатить!

Пассажир, не поворачиваясь к кондукторше, поднял над головой какую-то серую книжечку и помахал ею.

— У него свидетельство, — сказала кондукторша. — Он больше, чем просто пенсионер.

Наталью Андреевну поразила эта фраза, и какое-то смутное беспокойство снова охватило ее. Она уже подумала, что ей просто снится какой-то дурной сон, но кондукторша, словно прочитав ее мысли, неожиданно ласково улыбнулась:

— Не удивляйтесь, бабушка! В нашем автобусе еще и не то бывает.

— А что, собственно, происходит? — решилась наконец спросить Наталья Андреевна. — И где это мы едем?

— Ничего не происходит, — ответила кондукторша. — В. том-то и дело, что ничего не происходит и нигде мы не едем…

Автобус между тем набирал скорость, и снова мелькали вокруг дома, деревья, лужи на асфальте. Пассажир сидел молча и читал свою газету, а может, и не читал: он ни разу не перевернул страницу и не поменял положение головы. Что-то в нем показалось Наталье Андреевне смутно знакомым, но она так и не сумела определить, что именно.

— Лучше бы вам, бабушка, сейчас выйти, — сказала кондукторша.

Вам на свежий воздух надо. Нервы у вас расшалились, а может, сердце прихватило…

— Да с чего это вы взяли? — рассердилась Наталья Андреевна. — У меня с головой все в порядке.

— Тем более, — спокойно сказала кондукторша. — Если с головой все в порядке, то вы и сами должны понять: пора выходить, пока мы не приехали на конечную остановку. Оттуда мы никого назад не возим.

— Да, не возят, — вдруг сказал пассажир и отогнул концы воротника, скрывавшие его лицо.

Наталья Андреевна почувствовала, как кровь бросилась ей в голову, даже жарко стало. Это был Николай Михайлович!

— Но как же… ведь ты… ничего не понимаю, — бессвязно пробормотала Наталья Андреевна.