Читаем без скачивания Геополитика постмодерна - Александр Дугин

Александр Дугин: В исламском мире религия играет очень серьезную роль. Везде разную, и трудно говорить о каком-то единообразном воздействии, но какое бы арабское или исламское государство мы ни взяли — везде религиозный фактор очень серьезен либо в оппозиции, либо во власти, либо в культуре. В современной России не так. Православное самосознание только начинает давать о себе знать, только начинает активно влиять на общество. Как, с вашей точки зрения, будут развиваться отношения России с мусульманским миром, по мере того как этот процесс в самой России будет развиваться, когда Россия будет становиться все более и более православной, возвращаться к православным корням, православному самосознанию? Усилит ли это конфликты или, наоборот, приведет к какому-то позитивному диалогу?

Акрам Хузам: Вы знаете, я материалист. В каком плане — если учитывать интересы России в нашем регионе, интересы арабских стран в России, то я думаю, что проблем не будет. Не важно — православный или мусульманин. Посмотрите, у большинства властей в арабских странах прекрасные отношения с администрацией Буша. Помню последний визит эмира Абдуллы в США. После этого визита в Саудовской Аравии не было ни одного теракта. Большой вопрос для меня, почему так вдруг?.. Поэтому, что касается отношений России и арабских стран, главное — конкретно определить, что мы хотим. На мой взгляд, до сих пор этого нет, т. е. нет стратегии. Что Россия конкретно хочет от Персидского залива? Может она сотрудничать со странами Персидского залива в области газа и нефти или нет? Что Россия хочет от Сирии, от Египта? Хочет она продавать оружие или нет? Я приведу такой пример. Была объявлена сделка с Сирией по поводу ракет… забыл, как они называются. Вдруг ваш министр обороны заявляет, что вы не вели никаких переговоров. А на самом деле переговоры были.

Александр Дугин: Американцы надавили.

Акрам Хузам: Да. Одновременно заявили, что это не противоречит международным обязательствам. Извините, пожалуйста, но если это не противоречит международным обязательствам, то почему вы не согласились продать в Сирию такие ракеты? Это непонятно. И это отрицательно влияет на развитие отношений. Религиозный фактор, на мой взгляд, абсолютно не играет никакой роли. Когда Путин приезжал в Египет, то он взял с собой некоторых представителей исламских общин России. Я считаю, что это не было нужно. Что, он хочет доказать, что мусульмане здесь хорошо живут? Для Мубарака важно, какие контракты будут, какие будут выгоды для его страны.

Александр Дугин: То есть религия религией, а конкретные практические интересы идут в первую голову?

Акрам Хузам: Абсолютно верно. Причем не только в отношениях между Россией и арабскими странами. Вот сейчас, допустим, президент Алжира объясняется в любви к России, а потом Путин узнает, что все контракты подписаны с США. Тогда зачем объяснения в любви, если далее все контракты — с США? Поэтому здесь нужно смотреть, какие конкретно шаги необходимо предпринимать, чтобы осуществить контракты с этими странами. Самое главное — определить стратегию.

Александр Дугин: Здесь Русская Православная Церковь, как ни странно, может сыграть очень важную роль. У России сейчас нет национальной идеи, наша идентичность размыта, и государство не справляется с этим. Чиновники и госаппарат не могут сформулировать эту идею. И инициатива по такой формулировке переходит постепенно к Православной церкви. В зависимости от того, как Православная церковь будет осознавать свою миссию в мире, какие приоритеты выделит, кого назначит врагом на современном этапе, а кого — союзником, от этого, возможно, в какой-то степени будет зависеть та более последовательная и более системная политика России, которая сменит нынешний прагматический курс, потому что сейчас большинство политологов смотрит уже после 2008 года.

Понятно, что до 2008 года едва ли от такой прагматики и синкретизма в международной политике мы отойдем. Но бесконечно так двигаться нельзя. Мы делаем один шаг в сторону США, другой шаг — против США, постоянно проигрываем в международной ситуации либо выигрываем какие-то тактические вопросы. Так вот, формулировка этого постоянного курса, который сейчас необходим России, видимо, будет зависеть в значительной степени от позиции Русской Православной Церкви. И тогда этот фактор будет очень серьезным. Как РПЦ сформулирует свое отношение к исламу? Например, объявит ислам врагом на основе догматических расхождений или, наоборот, рассмотрит его как цивилизационного союзника?

Акрам Хузам: Вы хотите мне сказать, что Православная церковь в России — это независимый, свободный институт? В православии нет такого представления, что ислам — это враг православия. В католической церкви нет такого, чтобы считать православие или ислам врагом католицизма. Я никак не могу согласиться с вами, что Православная церковь может сыграть главную роль…

Александр Дугин: Важную, пусть не главную.

Акрам Хузам: Ну, важную роль. Я думаю, что религия здесь вообще не важна. Православие, ислам и католицизм пусть играют свою важную роль в воспитании людей.

Александр Дугин: Стоп. В исламе религия играет огромную политическую роль.

Акрам Хузам: А вы видите, какие проблемы в нашем регионе? Это как раз оттого, что ислам играет главную роль. Посмотрите на Европу. Когда они отделили религию от государства, там в жизни пошел большой прогресс.

Александр Дугин: Ну, какой прогресс? Материальный, но не духовный прогресс. У них там вырождение, однополые браки, аборты… Это разве прогресс?

Акрам Хузам: Я скажу, какой прогресс. Техническая революция произошла только благодаря этому разделению. Судьи там — это независимый институт, благодаря именно этой революции. Самое главное, что человек там, независимо от его убеждений, остается человеком.

Александр Дугин: Это так в теории, а на самом-то деле это не так. Это все двойные стандарты, это лицемерие. Современная цивилизация далека от идеала.

Акрам Хузам: Я могу сказать, что это наблюдается только в определенных местах. Посмотрите, до начала военных действий в Ираке против политики в Англии вышли 5 миллионов. После терактов в Испании вышли 8 миллионов.

Александр Дугин: Вышли, но тем не менее их не послушали. Какая же это демократия?

Акрам Хузам: Нет, демократия и состоит в том, что эти 8 или 5 миллионов вышли и высказали свою точку зрения.

Александр Дугин: Но что толку высказывать, если ее никто не слушает? Блэр что хотел, то и сделал.

Акрам Хузам: Что значит «толк»? Во-первых, когда накопятся эти моменты, я думаю, что это заставит и руководство Англии, и руководство США изменить свою политику. Это вопрос демократии.

Александр Дугин: Хорошо. Благодарю вас, г-н Хузам, за то, что вы были с нами. До встречи в нашей студии.

Вместо заключения: РОССИЯ И МИР В 2050 ГОДУ. ГЕОПОЛИТИКА ПОСТМОДЕРНА

Многие парадигмальные тренды, которым суждено определить образ мира в 2050 году, уже давно приведены в действие. Их анализу, собственно, и была посвящена настоящая книга.

Основные проблемы, стоящие перед человечеством:

1. Угроза «конца света» со стороны глобализма.

2. Проблема антихриста (даджала, эрев-рав, калиюги) и ее связь с глобализмом.

3. Угроза уничтожения суверенных идентичностей (культур, наций, религий, государств, этносов и т. д.) под давлением глобализма.

4. Угроза замены человечества биомеханоидами — клонами и киборгами, создаваемыми как «люди без подсознания и расы», как истинные «автономные индивидуумы» и «tabula rasa» глобалистами.

Ключевые вызовы России.

1. Угроза распада государственности, утраты суверенности, тотального кризиса идентичности.

2. Проблема евразийской революции.

3. Проблема геополитического предательства проглобалистских элит и тотального нравственного разложения правящего класса.

4. Угроза демографического уничтожения русского этноса.

Однако в порядке прогностического эксперимента можно пойти дальше и, отталкиваясь от исходных методологических установок и сформулированных выше проблем, предложить футуристический очерк планетарной истории на ближайшие 40–50 лет.

США и их сторонники по глобализации, атлантизму и однополярному миру в конце концов открыто заявят о создании «мирового правительства» и попытаются навязать свою волю всем без исключения странам. Эта попытка окончится крахом, разрушив уже на первоначальном этапе существующие сегодня международно-правовые институты «старого образца», такие как ООН, НАТО и т. д.